Джеймс Кервуд - Погоня
— Отлично! — воскликнул Альдос.
— Кроме того, жена поручила мне сказать вам, что с вашей стороны было бы самой простейшей обыденной вежливостью, если бы вы приняли наше приглашение быть нашим настоящим гостем. У нас много комнат, достаточно еды и найдется для вас и удобная постель. Итак, захотите ли вы показать себя действительно вежливым человеком?
— От всей души! — воскликнул Альдос, почувствовав, как заволновалась в нем кровь при одной только мысли, что он будет поближе к Иоанне. — Но у меня есть кое-какие дела с Мак-Дональдом и, покончив с ними, я тотчас же поселюсь у вас. Это очень мило с вашей стороны, Блектон! Вы знаете…
— Да, знаю, знаю! — засмеялся Блектон, закуривая трубку. — Разве я не вижу, Альдос? Разве я слепой? Точь-в-точь и я сам был таким же дураком, перед тем как женился на моей Пегги. Но идите, кончайте скорее с Мак-Дональдом, а я отправлюсь привести себя немного в порядок к предстоящему фейерверку.
Альдос слушал его, и все время в голове у него вертелся навязчивый вопрос, которого он никак не мог уложить в слова. Ему ужасно хотелось спросить его, что в это время делали Куэд и Кульвер Ранн?
— Блектон иногда бывает до такой степени забывчивым человеком, — говорил он несколько минут спустя Мак-Дональду, когда они ехали вместе к его конюшне, — что мне не хотелось бы его впутать в дело. Он может проболтаться Иоанне и своей жене, и я имею повод, и притом довольно важный повод для того, чтобы устроить все это дело как можно спокойнее. Мы должны узнать во что бы то ни стало, что думают предпринять Куэд и Кульвер Ранн?
Мак-Дональд еще ближе подъехал к Альдосу.
— Слушайте, Джонни, — обратился он к нему. — Расскажите яснее, что у вас на уме.
Альдос взглянул на его загорелое лицо и увидел в глазах у старика что-то такое, что заставило его почувствовать в нем отца.
— Вы знаете, Мак, — ответил он.
Старый Дональд кивнул головой.
— Да, догадываюсь, Джонни, — сказал он тихо. — Вы думаете о мисс Иоанне, как и я все время думаю о той. Я уверен, что догадался об этом. Но что вы собираетесь теперь делать?
Альдос покачал головой, и в первый раз за все это время после полудня у него на лице появилось выражение беспокойства и угрюмости.
— Не знаю еще, Мак. Мне нисколько не стыдно открыться перед вами во всем. Я полюбил ее. Если она завтра же уйдет из моей жизни, то я выпрошу у нее что-нибудь, что принадлежало ей, и в ней, в этой вещице, она будет жить для меня до конца моих дней. Но я знаю ее еще так недавно. И не решаюсь ей об этом сказать. Все-таки меня ожидает большая неприятность. Она не может долго засиживаться здесь в этой Желтой Голове. Ее миссия окончена. И если… если она уедет отсюда, то разве я могу последовать за ней?
Некоторое время Дональд молчал.
— А вы думаете обо мне, Джонни, — спросил он, наконец, — и о том, что мы с вами затеяли?
— Да.
— В таком случае бросьте, не думайте. А то я могу привязаться и к ней так же, как и к вам. Только…
— Что?
— Вам могла бы в этом помочь мадам Блектон.
— Каким же образом?
— Она могла бы пригласить ее погостить у себя еще с недельку, а может быть, и дней с десяток. Тогда и вы могли бы навещать ее и, в конце-концов, сделали бы ей предложение. Я думаю, что это было бы не худо, Джонни.
— Даже вовсе не худо!
— И я думаю еще…
— Ну?
— Так как я старше вас и, следовательно, могу замечать кое-что лучше, чем вы… — Ну, и что же?
— А то, что она примет ваше предложение, Джонни.
Сердце у Альдоса готово было выскочить от радости. Он уставился в одну точку, а тем временем старый Дональд продолжал:
— Я заметил это, Джонни, когда ехал позади вас и видел, как она на вас смотрела. Я все заметил! И я убежден…
От ожидания сердце у Альдоса готово было разорваться на части.
— И я убежден, что она тоже очень любит вас, Джонни…
Альдос перегнулся в сторону Мак-Дональда и крепко схватил его за руку.
— Спасибо вам, Дональд! — сказал он. — Будем пробовать! А что касается Куэда и Кульвера Ранна…
— Я уже подумал о них, — перебил его Мак-Дональд. — Вам уже некогда тратить на них время, Джонни. Предоставьте их мне. Ведь вам осталась всего только одна неделька быть поближе к мисс Иоанне. А я уж все разузнаю о Куэде и Кульвере Ранне, и что они собираются делать. Я тоже кое-что придумал. Так желаете вы предоставить их мне одному?
Альдос кивнул ему головой и в то же время сообщил ему о приглашении Блектонов. Старый охотник от удовольствия ухмыльнулся. Он остановил свою лошадь. Остановил свою и Альдос.
— Превосходно, Джонни! — воскликнул он. — Вам незачем теперь провожать меня дальше. Мы понимаем друг друга и, значит, вам теперь совершенно нечего делать у меня. Слезайте-ка с лошади и идите назад! Если вы понадобитесь мне, то я постараюсь уведомить вас об этом через Блектона, а если понадоблюсь вам я, то вы знаете, где меня найти. Итак — долой с лошади, Джонни!
Без всяких возражений Альдос сошел на землю. Они пожали друг другу руки, и Мак-Дональд погнал перед собой всех трех лошадей. А когда Альдос подходил к дому Блектонов, старый Дональд бормотал себе в бороду:
— Да простится мне этот грех, но я сделаю это для нее и для Джонни… Только для нее и для Джонни!
ГЛАВА XVII
Полчаса спустя Блектон провел Альдоса в его комнату и в ванную. Было четыре часа, когда, вымывшись, побрившись и переменив белье, Альдос сошел вниз. Он еще не видел Иоанны, но уже несколько раз слышал, как она смеялась и разговаривала с мадам Блектон. Сам Блектон был в восторге от удавшейся ему последней работы, и Альдос боялся выдать свое нетерпение по поводу того, что так долго тянулось время, а он еще ни разу не повидался с Иоанной. Ему ужасно хотелось ее видеть. Он слышал над своей головой ее шаги, различал ее мягкий смех и нежный голос, когда она говорила. Блектон все еще рассказывал ему о своих «койотах» и динамите, когда вдруг Альдос поднял голову кверху, и сердце его замерло.
Мадам Блектон прошла уже десять ступеней вниз, когда на верху лестницы показалась Иоанна и на минуту остановилась. Глаза ее и Джона Альдоса встретились. Она улыбалась, а глаза ее сверкали только для него одного. Она была одета во что-то мягкое, облегавшее ее со всех сторон, с пеной белых кружев у шеи, и, когда стала спускаться вниз, он заметил, что и причесалась она на этот раз иначе. Ее прическа показалась ему прямо удивительной. Мадам Блектон подошла к мужу, и, когда Альдос находился уже совсем близко от Иоанны, она так сразу изменилась, что он никогда не дал бы ей двадцати восьми лет. Он мог бы клясться, что ей было всего только двадцать.
— Иоанна, — прошептал он, — вы сейчас прямо удивительны. Какие у вас прекрасные волосы!
