Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 7
А ночи с Ариеттой были такими тихими, что он мог слышать биение собственного сердца. И никто не подымал его по утрам и не загружал тяжелой работой, длящейся вечность. Никогда в жизни он не отходил ко сну так радостно, как сейчас.
Он был удивлен, когда его вышвырнули из поместья, но не понимал, почему остальные в таком страхе. Когда нет работы – это такое счастье. Да, у них было мало еды, но Клаус верил, что они доберутся до моря раньше, чем она кончится. А в море много рыбы, он сможет ее ловить. Если только это вообще возможно, он хотел бы жить у моря.
Ему вдруг подумалось, а видела ли вообще Ариетта рыбу? Он решил, что не видела. Ему придется сказать ей, что «рыбы в воде не тонут». При этой мысли он хихикнул. Какая тихая ночь… нет, надо постараться заснуть. Он с успехом вычистил свои спутанные мысли из головы – как вдруг поверх сопения Ариетты услышал еще негромкие звуки.
Пум, пум, пум.
Быть может, это сердце Ариетты? Его посетила мысль, что это странно – слышать сердцебиение сквозь мягкие холмики ее грудей; но тут он заметил нечто еще более странное: он слышал не свободным ухом, а тем, которое было прижато к земле.
Пум, пум, пум.
Звук продолжался.
– Что это? – пробормотал он, затем осторожно отодвинулся от Ариетты и изогнулся всем телом, сжав крепче клюку, чтобы на нее опереться.
– Вол-…
Он почти выкрикнул «волки!», но, проглотив эти слова, огляделся.
Пум, пум.
Звук бился о его барабанные перепонки, но это был уже стук его собственного сердца. Мальчик попытался успокоиться, но, наоборот, задышал часто и тяжело. Сглотнув, он продолжал вертеть головой во все стороны. В небе висела луна, так что видно было довольно далеко, но никаких волков разглядеть не удавалось.
– Ариетта… Ариетта!!!
Его ладони были в поту, словно крали влагу у пересохшего горла. Продолжая озираться, он потряс девочку за плечо. Волков по-прежнему видно не было. Но они, похоже, его заметили; в воздухе разлилось напряжение.
Жизнь в конюшне заставила Клауса осознать, нравилось ему это или нет, что волки – существа особенные. Их золотые глаза были единственным, что светилось во мраке ночи. Их шаги было слышно, но их самих не видно, пока ни о чем не подозревающая добыча не окажется у них в пасти.
Ариетта наконец проснулась, но, похоже, не до конца; она выглядела так беспомощно, что Клаусу захотелось ее поддразнить. Может, лучше было бы ее не будить; может, тогда волки не обратили бы на нее внимания. Притянув клюку к себе, мальчик склонился к земле и прислушался.
Сперва он не верил, что волки часто нападают на людей; но после трех случаев, когда они пробегали мимо него с курами в зубах, он начал подозревать, что только благодаря этим курам он и остался в живых.
Топот не прекращался. Или это ему лишь казалось? Но звуки становились громче. Должно быть, волки сейчас окружают их и точат клыки, подумал он.
– Что нам делать? – спросил он самого себя, размышляя, возможно ли вообще бегство. Стоит им двинуться с места, как на них нападут. Что же им делать? Ариетта смотрела на него удивленно; теперь она проснулась окончательно. Вдруг Клаус застыл, словно его внезапно окатили ледяной водой из ведра… он едва не укусил себя за палец.
– Что случилось? – спросила Ариетта, садясь; и в это самое мгновение до них донесся неописуемо прекрасный вой.
– Э? Что?
Она озадаченно заозиралась. Клаус, сдерживая слезы и бурлящий в животе страх, вскочил на ноги и наконец увидел: на залитом лунным светом склоне холма в едином целом сливались чернота, тени и вой. На мгновение мальчику показалось, что его взгляд встретился со взглядом золотых глаз.
– Быстрей, быстрей… собирайся…
Дрожащими руками он подобрал свою суму, закинул за спину и ухватил Ариетту за руку. Девочка по-прежнему озадаченно оглядывалась, пытаясь понять, что происходит. Клаус просто не мог этого вынести. Уже не скрываемый топот волчьих лап ударил по ушам, точно шум ветра в лесу.
Клаус был так напуган, что у него зуб на зуб не попадал. И все же он нашел в себе силы поднять клюку. Он пихнул Ариетту себе за спину и, хотя от страха едва не бухнулся на колени, сумел расставить ноги и занять позу, как будто держал в руках копье.
Волки нырнули в озерцо тьмы между холмами – лишь для того, чтобы вновь вырваться под лунный свет уже совсем рядом. Взгляды золотых глаз, казалось, пронзали Клауса насквозь, и мальчик внезапно обнаружил, что ухмыляется странной, почти волчьей ухмылкой – его зубы оскалились от страха. Но волки, глазом не моргнувши, ринулись на них и…
– Э?!
Вожак стаи, приземлившись, вдруг прыгнул в сторону – так быстро, что Клаусу показалось, будто волка подстрелил охотник. Остальные волки, приземлившись после прыжков, разом оглянулись назад. Они были так близко, что Клаус мог разглядеть каждый волосок, каждую шерстинку на их телах. Они уже не пожирали глазами свою добычу. Они смотрели на что-то вдалеке, припав к земле и обнажив клыки; крепко стоя лапами на земле, они негромко выли.
Все выглядело так, словно они готовы были в любой момент прыгнуть. Но сейчас их поза была уже не позой охотника перед добычей – скорее, они готовились встретить врага. Уж конечно, это не его храбрость их остановила? Пока Клаус думал, волки стояли и смотрели куда-то; а потом они побежали прочь.
Мальчик не сразу сообразил, что они бегут – еще быстрее и внезапнее, чем появились. Угроза исчезла так буднично, что Клаус даже засомневался, а была ли она. Он тупо смотрел на исчезающую стаю, не в силах думать о чем бы то ни было. В конце концов он повернулся к Ариетте – но лишь после того, как девочка сильно стукнула его по спине.
– Ч-ч-что это было?
Ее всю трясло.
– В-волки… нам так повезло…
Ему совершенно не хотелось смеяться над ее дрожью; он изо всех сил вцепился в свою клюку, чтобы девочка не заметила, что его тоже трясет. Ариетта сконфуженно склонила голову вбок.
– В-волки?
И затем она очаровательно чихнула. Похоже, о волках она ничего не знала, а дрожала всего лишь от холода. Клаус уставился на свое якобы копье и поджал губы. Разочарованно выпустил клюку из рук, и та упала на землю.
– Волки. Ты видела, как они хотели на нас напасть, да? Это дикие звери, и у них большие зубы. Они нападают на людей и других зверей.
– Хмм… значит, это были… мужчины?
Он почти решил, что она над ним подшучивает. Но затем он вспомнил слова главного конюха, который ему в отцы годился, и повторил их:
– Да. Мужчины – это волки.
Лишь теперь на ее лице отразился ужас. Глаза распахнулись и забегали.
– Все хорошо, они уже –
Но закончить фразу Клаус не смог, потому что его лицо вновь оказалось вжато в эти ее мягкие части. Он дышать едва мог.
