Василий Гузик - Не выходя из боя
Об этом откровенно сказал ему как-то шеф — резидент английской разведки мистер Гарольд Габсон. Сказал как бы между прочим, в завершение длинного делового разговора, словно подчеркивая дружеское расположение:
— Вам, русским эмигрантам, надо менять психологию, иначе вы долго не протянете. Вы все спите и видите крестовый поход против большевиков. Полноте, все это не так…
Англичанин, хорошо владеющий русским, так и сказал «полноте», и от этого слова его показались Валентинову еще обиднее, хотя он понимал их правоту.
— Советам пятнадцать лет, а что вы делали эти пятнадцать лет? Убивали полпредов, взрывали мосты, травили скот. Вы не заметили, что за это время Россия стала другой. Так вот, знать, какая она — ваша задача. Ваша, я ведь ясно говорю, господин Валентинов?
Кому-кому, а Валентинову, возглавившему в Варшаве резидентуру английской разведки, которая по договоренности со вторым отделом польского генштаба организовывала разведывательную работу против СССР с территории Польши, это было совершенно ясно. Впрочем, он давно уже не терял времени даром. С первых дней революции.
Когда она свершилась, Валентинову шел двадцать второй год. Сомнений он, молодой офицер из дворянской семьи, не испытывал: сама мысль, что страной будет править «мужик», казалась противоестественной. Офицеров, которые пошли служить в Красную Армию, он презирал и ненавидел. Началась гражданская война, и он дал выход своей ненависти, служа под знаменем Деникина.
Что было дальше, об этом Валентинов предпочитал вспоминать реже, хотя одно из знакомств этого времени ему пригодилось. Полковник Богатов, служивший в деникинской контрразведке, после разгрома армии, уже в Турции, где разместились остатки белого воинства, отыскал невесть чем понравившегося ему Валентинова и предложил «работу».
В выборе полковника был особый смысл: в Валентинове он почувствовал дикую злобу придавленной к земле рогатиной змеи и циничную готовность пойти на все, чтобы отомстить родине, изгнавшей его.
Начинается работа Валентинова в разведцентре белогвардейской организации РОВС («Российский общевоинский союз»), в румынской, английской, польской и, наконец, немецкой разведках. Острие же этой многообразной работы было направлено всегда против одного государства — СССР. Впрочем, с немцами Валентинов начал сотрудничать чуть позднее, в 1936 году. А в тот хмурый январский день 1932 года, с которого мы начали свой рассказ, он являлся резидентом английской разведки в Варшаве, хотя человек, которого он с таким нетерпением ждал в тот день, был немец — Тадеуш Мильский.
…В дверь постучали, и в сопровождении казака в кабинет вошел высокий сухопарый человек неопределенного возраста в длинном двубортном пальто. В маленьких глазах сквозило плохо скрытое беспокойство.
Валентинов, не вставая, кивнул головой:
— Проходите, господин Мильский. Раздевайтесь…
Казак принял у гостя пальто, шляпу, клетчатый теплый шарф и, круто повернувшись, вышел. Посетитель опасливо приблизился к столу и сел в мягкое кресло. Казалось, его не удивлял такой холодный прием.
Минуту собеседники молчали. Потом Валентинов поднял на вошедшего глаза и сказал резко, едва выдавливая слова:
— Так как же вы, господин Мильский, посмели самовольно, без вызова вернуться в Варшаву? Без инструкций покинуть Самару, нарушить приказ, и это при хваленой немецкой исполнительности!
— Я надеялся, что здесь, в Польше, я буду…
Но Валентинов грубо оборвал его:
— Молчать! Вы как последний трус сбежали со своего поста и должны понести самое суровое наказание!
Валентинов орал на немца так, что казак в приемной осторожно прикрыл плотнее дверь. Мильский больше не пробовал возражать. В конце концов он уже начал привыкать к такому приему: два дня назад состоялся столь же неприятный разговор с представителями польской разведки на конспиративной квартире на углу улиц Маршалковской и Вспольной. Что делать, он действительно самовольно бросил насиженное место в Самаре и объявился в Польше. Но ведь главное-то свое задание выполнил, агентура в Средневолжском крае создана, и этот крикливый розовощекий господин об этом хорошо знает.
Наконец Валентинов умолк, сел на место и, помолчав минуту, сказал уже спокойно и деловито:
— Сведения оборонного характера о районе Самары, Казани и Нижнего Новгорода, которые вы сообщили в отчете, ценности не имеют. Планы заводов также поверхностны… А как имена оставленных вами людей? — продолжал он после некоторой паузы.
Мильский понял, что настоящий разговор только начинается, и оживился:
— Коротков в Самаре, Караваев в Сызрани, Клюге на станции Инза…
Заботы пана Мильского
Тадеуш Бернардович Мильский был родом из Познани, германский подданный. В 1908 году он приехал в Россию, приехал полный сил и энергии, с мечтой разбогатеть. Вскоре в Самаре, где он обосновался, привыкли к этому высокому, худому, очень моложавому человеку, владевшему мастерской автогенной сварки. Видя его военную выправку, злые языки поговаривали — особенно в 1914 году — о его военном прошлом, но сам Тадеуш Бернардович это отрицал.
Дела его шли хорошо, мастерская процветала, и, если бы не революция, мечты Мильского о солидном капитале сбылись бы. Революция смешала все карты этому расчетливому, умеющему копить деньги человеку. Мастерскую пришлось передать в Автодор, а сам он из владельца превратился в рядового служащего.
Но Тадеуш Бернардович был не из тех, кто прощает, когда ущемляют его собственнические интересы.
В 1929 году, приехав с женой в отпуск в Польшу, в Познань, он начинает искать контактов с польской разведкой. Один из родственников помог ему в этом, и сотрудники второго отдела польского генштаба зачислили его в свои списки, а чуть позже передали англичанам, то есть в распоряжение Валентинова.
Вернулся Мильский в СССР окрыленный успехом: теперь-то он отомстит этому проклятому мужичью за все! Еще в пути он рисовал себе радужные картины: он стоит во главе группы, которая будет собирать разведывательные сведения, вербовать новых людей, найти которых в СССР Мильский считал делом нетрудным. Для начала он предполагал вовлечь в свою группу близких знакомых — Короткова в Самаре, Караваева в Сызрани, Клюге на станции Инза. Вот это размах, шеф будет доволен!..
Возвратившись домой, Мильский постарался как можно быстрее встретиться с Коротковым и Клюге. Рассказал им о своей поездке, о том, как хорошо живут на Западе, вылил ушат грязи на советских людей, не забыв подчеркнуть, что Советам скоро придет конец, уж он-то теперь знает об этом точно. Но говорить о новом «деле» пока воздержался.
