Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)
«Кинорежиссер!..» – решила Олечка.
Она снова и снова выходила на сцену, но никак не могла отделаться от навязчиво-трепетной мысли, что заветная, маленькая кинороль находится так близко от нее.
После спектакля незнакомец прошел за кулисы и представился. Его звали Андрей Трофимов. Он пригласил Олечку в ресторан, а потом, после ужина, они долго гуляли по Москве. Шампанское немного кружило голову Олечке и она, даже плохо понимая, о чем говорит Андрей, тут же влюбилась в него. В конце концов, «кинорежиссер» Андрей предложил Олечке роль жены… Девушка быстро согласилась, даже не спросив название фильма или сериала.
Всегда далекое и такое недостижимое счастье вдруг стало настолько близким, что Олечка вдруг испугалась, что потеряет его. Она крепко взяла Андрея за руку, закрыла глаза и робко попросила его поцеловать ее…
20Ганс Оффенбах отказался от вполне заслуженного отпуска. Он приехал на аэродром Хитроу вместе с доктором Хартли.
Рейс из Москвы задерживался. У рослых парней возле черных, бронированных «Мерседесов» рядом с посадочной полосой были сосредоточенные, деловые лица. Они оглядывались по сторонам и не вынимали руки из-за обшлагов курток.
Доктор Хартли потел на солнцепеке с двумя букетами цветов еще вчера доставленных ему из Парижа по спецзаказу. Букеты были настолько огромным, что доктор невольно вспомнил недавнюю ночевку в стогу сена вблизи озера со странным названием Пушистое.
Ганс Оффенбах грыз ногти и, не отрываясь, смотрел на пассажиров возле только что прибывшего из Цюриха «Боинга». Пассажиры, наконец, пошли в сторону здания аэропорта.
– Здравствуйте! Вам привет от дяди Коли.
Хрупкая девушка возникла перед доктором Хартли словно из под земли. Доктор вздрогнул и изумленно посмотрел в прозрачно-голубые глаза девушки. На вид незнакомке было не больше двадцати лет.
– Пришлось делать пересадку в Берне, – сказала девушка. – Нелетная погода…
– Дядя Коля снова на рыбалке? – спросил доктор Хартли.
Удивление мешало думать. Доктор едва вспомнил свою часть пароля.
– Нет, дядя Коля как всегда занимается делами ваших близких родственников.
Доктор Хартли чуть кивнул своим парням. Те быстро окружили место встречи, загораживая его от любопытных глаз.
– Это вам… – доктор Хартли протянул девушке букет цветов и вдруг почувствовал, что краснеет. – Кстати, а почему вы одна?
– Моя подруга уже работает, – девушка понюхала букет и улыбнулась. – Не волнуйтесь, она скоро позвонит вам.
Ганс Оффенбах перестал грызть ногти. Доктор Хартли облегченно вздохнул и подарил второй букет Гансу.
– А мне за что? – удивился тот.
– За то, что вы остались живы, когда прыгали из поезда, – доктор кивнул девушке на одну из машин. – Прошу вас! Кстати, как вас зовут?
– Надя…
– У вас просто волшебное имя – Надежда! – польстил доктор Хартли.
«Для кого волшебное, а для кое-кого из «Януса» оно окажется последней точкой в биографии…» – подумал Ганс Оффенбах.
Люди быстро заняли места в машинах. Ганс сидел впереди, доктор Хартли и его гостья на заднем сиденье.
Всю дорогу до загородной виллы – летней резиденции доктора Хартли – Ганс ерзал на сиденье и посматривал в зеркало заднего вида. Доктор Хартли и Надежда весело болтали о пустяках по-французски. У девушки было великолепное произношение с чуть заметным испанским акцентом.
Ганс сунул руку в карман и нащупал рукоятку пистолета. Приятная тяжесть оружия окончательно успокоила Ганса.
«В конце концов, еще не известно, кто кого будет охранять, – подумал он. – Я Надежду или она меня…»
Новую должность начальника охраны Ганс Оффенбах занял благодаря рекомендации главного психиатра министерства иностранных дел. Врач припомнил какую-то странную русскую пословицу, в которой говорилось о двух взаимно вышибаемых клиньях. Потом он похлопал Ганса по плечу и пожелал ему удачи.
«Ладно, справимся и с «Янусом», черт бы его побрал!..» – решил Ганс.
Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и постарался немного вздремнуть.
21На железном чердаке старой диспетчерской вышки было душно и жарко. Чак Хароу отложил снайперскую винтовку и, прежде чем набрать номер главы мафиозного клана Макса Дордини, вытер потное лицо.
– Она ушла от меня, Макс, – тихо сказал он.
В крохотном сотовом телефоне послышался недовольное ворчание.
– Ты идиот, Чак! Ты хотя бы рассмотрел ее лицо?
– Нет, парни доктора Хартли быстро закрыли ее от меня своими спинами. И еще неизвестно, кто из нас двоих идиот, Макс. Эту девку берегут лучше королевы Англии.
Чака Хароу еще никто и никогда не называл «идиотом». Поэтому ответ наемного убийцы и прозвучал слишком резко.
– Ладно, успокойся, – голос Макса Дордини стал более мягким. – Я не хотел тебя обидеть, но люди «Януса» будут недовольны. Чем это кончается, ты знаешь.
– Но я предупреждал тебя, Макс! «Красотки» генерала Кошкина все-таки существуют.
– Тогда почему ты не пристрелил одну из них полгода назад?
– Потому что ни разу не видел ее! – Чак Хароу вдруг заметил, что у него дрожат руки. – Макс, нам пора менять хозяина.
– Ты уверен?
– Абсолютно! Пороку пора вспомнить, что такое добродетель. Иначе мы вместе с «Янусом» отправимся на суд Божий. А я еще очень хочу жить, Макс.
– Я подумаю…
Макс Дордини положил трубку и устало откинулся на спинку кресла. Он смотрел на телефонный аппарат и думал. Если девушка, выдававшая себя за «красотку» генерала Кошкина, сумела пройти перед самым дулом снайперской винтовки Чака Хароу, она не врала. Кроме того, Чак не мог знать всего… Полгода назад за одной такой же девушкой охотился не один Чак Хароу, а все разведки, полиция и мафия Европы. Они очень долго висели у нее «на хвосте», но девушка все-таки исчезла без следа в одну из декабрьских вьюжных ночей на польской границе.
Макс Дордини снова взял в руки телефонную трубку. Знакомый, но очень длинный номер, был записан в памяти телефона.
– Алло, это ты, Элоиз?.. Как доехал?
– Я ждал от тебя какого-нибудь мерзкого сюрприза, Макс, – сухо сказал доктор Хартли. – Сколько своих людей ты послал в аэропорт?
– Только одного – Чака Хароу.
– «Тихую тень»?!.. А вот это уже подлость, Макс! – голос доктора Хартли стал холодным и резким. – Если бы с девчонкой что-нибудь случилось, я пристрелил бы тебя в твоем собственном кабинете, а потом, со спокойной совестью, ушел в отставку.
– Ради всего святого, успокойся, Элоиз!.. Твоя девчонка все-таки прошла. Прежде, чем окончательно с тобой договориться, я еще раз проверил расстановку фигур на доске. Но теперь я полностью на твоей стороне. И учти, в случае чего, Чак Хароу и его братья прикроют русских «красоток» хоть в самом аду. Они боятся их больше «Януса».
