Александр Бруссуев - In vinas veritas
— Что? — дико вращая глазами, встал он напротив хозяина гостиницы.
Тот поперхнулся заготовленными словами и несколько робко переспросил:
— Что — что?
— Хорошо! — старпом кивнул головой, будто догадываясь о чем-то ужасном, и повернулся ко мне. — Ваша реплика, сэр!
Я немного удивился, но виду не показал:
— Что, что, что?
Саша торжественно повернулся к озадаченному Лари: тот от внезапного волнения перестал даже втягивать живот, который не замедлил свеситься чуть ли не до спинки соседнего стула.
— Что, что, что, что? Итак? — старпом сделал ручкой поощряющий жест, но Лари промолчал, представляя собой школьника у доски в поисках правильного ответа. — Извините, нам некогда. Два традиционных английских завтрака. С Вашего позволения, кукурузные хлопья мы возьмем с собой для второго завтрака. Насколько мне не изменяет память, у Вас есть такое традиционное понятие?
Хозяин только молча кивнул и скрылся где-то в кухонных недрах.
Девицы зашевелились и осторожно начали пересмеиваться. Саша величественно им поклонился и прошел к зарезервированному для нас месту. Я по пути захватил с собой несколько пакетов с кукурузными хлопьями.
— Круто ты с ним обошелся, — похвалил я старпома.
— А нефиг ему выеживаться.
— Наверно, спалось сегодня плохо? — без всякой задней мысли спросил я.
— Да, действительно, кошмары мучили, — вдруг согласился он.
— Какое совпадение — меня тоже.
Далее за предоставленной яичницей с грибами и несъедобной сосиской мы поочередно в красках расписали наши ночные страхи. При разных картинах, узренных каждым, оказалось одно совпадение: гадкий голос из клубка тьмы, бросивший нам почти одинаковые реплики.
— Странно. Наверно, место какое-нибудь дурное. Недаром же здесь хозяин такой противный, — сказал старпом.
— Завтра переедем на базу, где осядем надолго, там все должно быть по-другому, — предположил я.
— По какому — по-другому?
— Поживем — увидим.
25
День начинался как обычно: визит вежливости к лысому агенту, переход до морских пловцов, ныряющих с пирса, приветственное помахивание ластами, встреча с мертвым судном. Дождь то прекращался, то продолжался. В основном, продолжался. Потом мы разбрелись каждый по своим делам: Саша перекладывал с места на место наше добро, прикидывая, что бы такого интересного добавить для быстрейшей реализации, я же пошел охотиться на баклана, вооружившись гайками.
Тот гордо восседал на пьедестале фальшборта, который уже предъявлял признаки жесточайшего окисления: из-под кучи помета пробивалась, как весенняя травка, бурая ржавчина. Мой прицельный бросок гайкой пришелся метрах в десяти от мишени. Птица услышала звук броска, поднялась на цыпочки и пренебрежительно отряхнулась, выдавив из себя очередную порцию гуано. Я подкрался ближе и запустил очередную пулю, стараясь сделать навес. Опять неудачно, но уже ближе. Тогда я сказал баклану:
— Ты, козел, что мне пароход портишь? Почти новый?
Он крякнул мне в ответ, но с места не сходил.
Я метнул гайку совсем удачно: она просвистела у птицы над ухом. Но она этим ухом не повела. Только склонила голову набок и спиной вперед попятилась к самому краю фальшборта. «Точно, — пришло мне в голову, — без ушей, как без рук — нечего терять». Чувствуя, что скоро кидаться будет не в кого, я торопливо запустил, как сеятель, целую очередь из своих снарядов одновременно. Они просвистели везде, но ни один не свистнул баклану по клюву. Тот преспокойно, копируя манеру Саутина, сиганул вниз, вынырнул на пределе видимости, и давай изгаляться! То на спинке проплывет, то дельфинчиком, а то, вдруг, даже брассом.
За спиной у меня раздалось вежливое покашливание. Я резко обернулся и обнаружил перед собой грустные, участливые глаза, рот, искривленный в улыбке и такую штуку на шее, которую обычно носят иностранные попы в кино.
— Я Вам не помешал? Здравствуйте!
«А я тут птичку запускаю!» — подумал я, но ответил по протоколу:
— Рад Вас приветствовать на борту нашего судна. Чем могу быть полезен?
— Извините за беспокойство, — представился он и добавил, сняв обязательный на территории порта шлем безопасности, — я из морской миссии. Зашел узнать, не нужно ли Вам чего-нибудь?
— Минутку, сейчас я Вас проведу к нашему старпому — он с удовольствием побеседует с Вами.
Не успел миссионер опомниться, как я уже умчался наверх, взывая:
— Саша! Выходи, подлый трус! Дело к тебе!
За мной трусил, безнадежно отставая, посетитель.
Саша вылез откуда-то сбоку с бутылкой «Абсолюта» в руках, откликаясь:
— Драться — так драться. Что в попу-то кричать?
Потом заметил человека выглядывающего из-за меня. Человек, в свою очередь, заметил бутылку. Старпома он тоже зафиксировал мимолетным взглядом. Саша попытался спрятать бутылку за спину, но она была литровой и поэтому всегда лукаво выставляла на всеобщий обзор белую алюминиевую манящую пробку.
— Ну, я, стало быть, пошел? — невинно поинтересовался я.
Саша сделал мне страшные глаза и изобразил миссионеру жест свободной рукой:
— Прошу Вас в каюту капитана.
Я спустился вниз, пережидая момент, чтоб потом войти к напарнику в разгар их общения. Но у трапа уже пасся, переминаясь с ноги на ногу, Алекс Скотт, собственной персоной, весь затянутый в резину.
— А, Скотина, ну заходи, заходи.
— Да я, собственно говоря, на минутку. Только узнать. А где твой друг? — поинтересовался он.
— У себя в каюте, сказал я и добавил, — Его ксендзы охмыряют.
Алекс хмыкнул, покачал головой и выглядел несколько смущенным.
— У тебя какое-то дело к старпому? — помог ему справиться с приступом стеснительности я.
— Да, то есть, нет, — он слегка развел руками и продолжил, — дело к Вам обоим. Мне ребята заказали сигарет. Говорят, у русских всегда можно прикупить курево и водку.
— Ну, я вообще-то не совсем русский, но дело не в этом. А водку мы не продаем.
Боевой пловец сразу повеселел и ободряюще похлопал меня по плечу, ожидая продолжения.
— Значит, желаете купить сигареты «ЛМ»?
— Да, да — «ЛМ», а что — у вас есть?
Я внимательно посмотрел в глаза, стараясь углядеть в них намек на провокацию властей, но ничего не заметил. По здравому смыслу нельзя было соглашаться, никаких гарантий на честность сделки с береговой стороны.
— Да не бойся, никакая я не подстава, — снова похлопал меня по плечу резиновый человек. — Решайся скорей — у меня кофетайм кончается.
— За сколько твои друзья готовы взять у нас блок? — решился я, прикинув, что мы все равно собирались эти сигареты продавать.
— По пятнадцать фунтов, если несколько, — легко ответил Алекс.
