Луи Буссенар - Капитан Ртуть
— О моя Долора! — воскликнул негодяй. — Наконец-то ты снова такая, какой я хочу тебя видеть, моя дочь, достойная своего отца…
— Что вы хотите от меня? — спросила девушка. — Говорите, я все сделаю.
Перес не ответил прямо. Немного подумав, он произнес:
— Долора, ты знаешь, что не можешь мне лгать, даже если бы захотела. Силой воли я заставлю тебя говорить правду. Я хочу, чтобы ты ответила мне прямо…
— Спрашивайте, я все скажу.
— Что произошло? Почему моя послушная дочь вдруг сделалась такой нерешительной, почти враждебной? Ты противилась мне, не так ли?
— Да, это так, — ответила Долора.
— Почему?
— Я сама не знаю. Как будто внутренний голос подсказывал мне…
Перес внимательно посмотрел на девушку. С младенчества она находилась под давлением его воли, сотворенная по его подобию. Он внушил Долоре даже воспоминания, не говоря уж о поступках. В отсутствие своего наставника девушка продолжала жить по заданной программе.
Каждодневные сеансы истребили в несчастной великодушие и жалость. Дьявольская сила превратила это очаровательное, нежное создание в страшную преступницу, донью Альферес, которая убивала и пытала людей.
Тем не менее Перес ясно почувствовал, что теперь жертва плохо поддавалась, ему пришлось сосредоточить на ней всю силу своей энергии. Он продолжал выспрашивать девушку, та отвечала невнятно. Необъяснимое чувство сковало ее мозг и сердце.
Долора отвечала неуверенным голосом, пронзительный взгляд Переса страшил ее:
— Откуда мне знать? Этой ночью во сне мне привиделась женщина… Ангельская доброта была разлита на ее лице, она протягивала мне руки и звала: «Доченька! Ты узнаешь меня? Я — твоя мать!»
— Я же говорил, — воскликнул в ярости Перес, — что ее убили французы!
— В моем видении она была одета как француженка и говорила по-французски, я так хорошо ее понимала…
— Видения лгут, сны обманывают. Я хочу, чтобы ты забыла этот ночной бред, я хочу, чтобы ты ненавидела и проклинала французов! Я хочу, чтобы ты была донья Альферес! Ты была и есть Долора, дочь Бартоломео Переса, вождя матадоров, предводителя убийц…
Голос резко звучал в тишине, демон снова покорил свою жертву.
— Я — донья Альферес, — ответила Долора, — я — ваша дочь.
— Поклянись в ненависти французам…
— В ненависти французам… — как эхо откликнулась девушка.
— Я хочу, чтобы ты сейчас же, сей же миг доказала это.
— Что нужно делать? Я готова.
Перес рассмеялся, выхватил из-за пояса длинный острый кинжал, вложил в руку Долоры и подвел ее к неподвижному пленнику, все еще находящемуся в летаргическом сне.
— Посмотри на этого человека, — сказал мексиканец, — ты узнаешь его?
— Да, — отвечала Долора, — вот уже несколько раз я встречала его на своем пути. Его зовут капитан Ртуть.
— Это наш смертельный враг, враг нашей родины, убийца братьев наших.
— Да-да! Я пыталась убить его по вашему приказу.
— А он уходил… Год назад, в Пуэбле, он сорвал с башни Лорето наше священное знамя, наш талисман…
— Да, вспоминаю!
— Не забудь, этот человек взял меня в плен, связал, бил, оскорблял. Я — твой отец, я для тебя — все. Повтори, что я для тебя — все!
Долора повторила, но в ее покорности Перес вновь почувствовал какое-то сопротивление.
— Ну же! — вскричал он. — Убей этого человека! Бей прямо в сердце!
— Да-да, — отозвалась девушка бесцветным голосом.
Приникнув к ее плечу, дыша ей в затылок, Перес одурманивал свою жертву всей силой отравляющего флюида[110]. Послушная приказу, рука Долоры с ножом поднялась и опустилась на грудь Ртути…
О чудо! Нож едва прикоснулся к телу, исторгнув лишь каплю крови…
И тут произошли две удивительные вещи.
Долора отступила назад, бросила нож и воскликнула:
— Нет, нет! Я не в силах…
А Ртуть одним прыжком соскочил со стола, живой и бодрый, с широко открытыми глазами. Он пребывал в летаргии, и, как это часто случается в таком состоянии, достаточно оказалось сильного физического воздействия — в данном случае прикосновения стального лезвия, — чтобы сознание вернулось к нему.
Ртуть увидел перед собой своего давнего врага, Бартоломео Переса, ужасного карлика, вызывающего непреодолимое отвращение. На полу юноша заметил кинжал, брошенный Долорой. Схватив оружие, он кинулся на мексиканца. Тот с диким визгом отпрыгнул назад, выхватив из-за пояса пистолет. Пуля просвистела мимо капитана и попала куда-то в стену.
Ртуть с занесенным кинжалом неумолимо приближался. Но урод был ловок и уходил от преследования, виляя то вправо, то влево.
Долора упала на колени в углу залы, и юноша не сразу заметил ее в темноте.
К Пересу вернулось хладнокровие. Он спрятался за широким столом, перевернув его, как баррикаду. Часть пола, на которой находился стол, при этом обнажилась.
Но Ртуть твердо решил покончить с негодяем, который постоянно вставал у него на пути. Он вспомнил, что вооружен: его не обыскали, когда взяли в плен.
Противники не проронили ни звука. Перес пытался загипнотизировать Ртуть, как когда-то Бедняка. Из адских глаз пошли флюиды… Но мексиканец плохо владел собой, ему было страшно и не удавалось как следует сконцентрировать волю.
Ртуть вынул из-за пояса пистолет и хладнокровно, с сознанием своей правоты, навел на врага. Пересу грозила неминуемая смерть…
Мексиканец пронзительно взвизгнул:
— Долора!
Девушка, подчиняясь внушению, встала сзади. Ртуть собирался выстрелить, но при виде ее вздрогнул и почувствовал к ней непонятную самому себе жалость. Пуля угодила в канделябр[111]. Юноша рванулся вперед, чтобы схватить злодея…
Раздался зловещий хохот. Перес оттолкнул Долору, подскочил к стене и нажал на потайную кнопку. Послышался щелчок, мраморные плиты пола расступились под ногами Ртути, он потерял равновесие и исчез в пропасти…
Долора отчаянно закричала, как будто была теперь на стороне врага своего отца. Перес обернулся, схватил девушку за запястье, опрокинул, подхватил и унес… Дверь закрылась за ними.
В оружейной зале догорали свечи. Смерть и безмолвие вновь воцарились там.
ГЛАВА 7
В пустоту. — В путь. — Застенок. — Пауки-птицееды. — Лестница со ступеньками. — «Fiat lux»![112] — Вверху как внизу.
Ртуть провалился в пустоту.
Падать пришлось неглубоко, от силы с десяток метров. Неужели наш герой разобьется? Инстинктивным жестом юноша прижал руки к телу, чтобы не сломать их. Он расслабил мускулы и приготовился к удару.
