Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане
И албанец покрутил шприцем перед его лицом. Тем, что похитители изъяли из коробочки в его кармане. В нём был цианид, а не доза морфия.
— Ай, ай, но ставим суетное. Ты мне лучше поведай, кто тебе достал эти бумаги? Моим родственникам очень хочется познакомиться с этим человеком. Протрите ему глаза, он меня не видит, — глаза Фридриха были залиты потом.
— Посмотри на меня, Фридрих, я не желаю тебе зла. Познакомь меня с этим человеком, и ты не представляешь, какая денежная пойдет у нас работа, Фридрих, какие комиссионные ты будешь получать! — Ослабили веревки и, Фридрих уже только подвывал, но теперь от счастья исчезновения боли, елозя лицом по холодному полу. Его оторвали от пола, но оставили стоять на коленях с руками в наручниках за спиной. Видно благодушные порывы Цыгана были строго лимитированы. По взмаху руки перед ним поставили потрёпанного парнишку в желтой куртке.
— Так ты не знаешь его?
— Нет?
— И, значит, тебе он не нужен?
Фридрих, не ожидая ничего плохого, успокоено пожал плечами.
— И нам тоже — не нужен.
С этими словами Цыган повернулся к пареньку и неизвестно откуда взявшимся большим, хищно изогнутым ножом взрезал парня от паха до самой грудной клетки.
Глаза паренька вылезли из орбит. Изо рта вырвался неопределенный звук: "Хе-е". Цыган, схватив его за шиворот. Силой пихнул в сторону стоящего на коленях Фридриха. На того обрушился фонтан крови и кишок. Мозг Фридриха обдало безумием. Красная пелена застлала глаза. В нос шибанул отвратительный запах бойни, ужасный и дикий.
Когда пелена рассеялась, перед ним медленно опустилось тело паренька. Опустилось и встало на колени. На Фридриха смотрело бледное лицо, с расширенными мертвыми глазами, и почему-то, беззвучно шевелящимся ртом.
"Мертвец? Или еще нет? Молодой Мертвец. Или еще нет?" — кто-то упорно размышлял в голове у Фридриха.
И Фридрих заорал.
Фридрих больше ничего не видел. Фридрих больше ничего не замечал.
Он не заметил, как в подвал ворвались люди. Не слышал, как началась стрельба. Не заметил он, как ему расстегнули наручники. Как подняли с колен, заботливо укрыли чужой курткой. Отвели и усадили в какой-то фургон. Оттерли лицо и грудь от чужой крови и содержания кишок. Дали что-то выпить.
Он не чувствовал ничего. Ему продолжало казаться, что он всё еще орет во все легкие. Освобождая их до остатка, до дна.
Глава Четвертая
Сибирь.
Они поехали поездом до далекой томской тайги. И как только качнулся вагон, начиная не свой, а навязанный электровозом путь, в Егоре принялся елозить нестерпимый, на грани срыва в смех, вопрос: почему не самолетом? Об экономии не прилично и думать, особенно после того как Мальцев походя засунул ему в рюкзак блок пятитысячных, — "на дорожку". То ли от головокружительных переворотов последних дней, то ли от длинной череды выпитых "по-маленькой" порций алкоголя. Токмо самозащиты ранимой души ради. Но кровь уже заметно била в голову. Лицо делалось пунцовым и жарким. И Егор, прикусывая губу, все же выдавил шутливый вопрос:
— Всё-таки, почему поездом? Что, если самолётом, — могут сбить?
Мальцев, юморист в штатском, ответил без смеха:
— Могут, — и так посмотрел на Егора, что тот совсем запутался, что это, — шутка под маской серьёзности, или, — серьёзная шутка? И стало как-то не по себе. Но кровь от головы схлынула.
………………………
Поезд ехал Россией. Побирались колеса нищими стуками: "Кто там? Кто там в России живет?". Скребли ветлы студеное небо. Разлиновано проводами небо России: "Это моё и это моё. И то — тоже наше".
Вот, и поворачивает жизнь — кого в нищету, а кого в выси. В выси страшные. А лекарство на Руси одно — и у того, и у другого — запой.
Егора поймали во всегдашнюю ловушку бытия, простодырую в своей сути. "Жить нельзя отказаться" — мало кому хочется в таком предложении проставлять знаки препинания. Власть и Тайна. Тайна Власти и Властная тайна — эти два слова в любом сочетании и по отдельности манили его, завораживали и тянули. И он не отдавал себе отчета: боится ли он, и что больше — Власть или Тайну? Это и есть — привычно Русский экстаз в мелькании образов Зои Космодемьянской на допросе у гестаповцев, и большевика Камо у паровозной топки.
………………….
Мальцев, забравшись на верхнюю полку, изучал газетенку. А Егор решил изучить целлофановый пакет, одновременно с деньгами в рюкзак, сунутый ему в руки напарником. Там были какие-то бумаги, официальные предписания, командировочные за грифом Министерства обороны, водительские права, загранпаспорт и удостоверение. Удостоверение при близком рассмотрении оказалось Военным Билетом на имя Кустова Георгия Юлиановича капитана войск связи. На фото Егор, но в форме и с тоненькими усиками, — конспирасьон на лицо. И не надо спрашивать в какой общественной бане его пьяного маскарадили — это не вопрос в век компьютеров.
С верхней полки хмыкнул Мальцев и протянул ему свой Военный Билет, по которому он всего лишь старший прапорщик тех же войск связи, а к тому такую же кипу командировочных и прочих сопроводительных документов.
— Я, естественно, желал бы значится полковником. Но дело тут серьёзное. За каждым документом реальные прототипы и реальная командировка, отмеченная по инстанциям. — Прокомментировал сверху Мальцев, пока Егор копошился в бумагах. — Ты, я смотрю, в это дело как в пропасть с обрыва попал. Надо прояснить тебе диспозицию.
— Михаил Федорович мне уже всё сказал.
— Михаил Федорович — генерал и что твой Кутузов: мыслит губерниями и зрит на парсеки одним глазом. А нам надо в мелочевке разобраться. Да и в более существенном — надо нам находить контакты. Я не хочу быть у тебя во всем виноватым. Это и работе может помешать.
— В чём ты можешь быть передо мною виноватым? Менять личины — это у вас работа такая.
— И все-таки я вижу: не прощаешь мне "прокурорского работника". Почему?
— Сам не знаю….сейчас прокручиваю назад, и вижу — все белыми нитками шито: и это отстранение от тайны, и мелкий подкуп…
— Но, согласись, — сработало? А может ты на меня дуешься с того что повелся на этот "мелкий подкуп"? Согласись, а?
— Скажем, это была игра с самим собой, что б обмануть свои же предчувствия и желания. Типа: "ну, ладно, пусть на этом всё и закончится". К тому ж компьютер не хилый поимел на халяву…. так, наверное. Малодушие за железными доводами.
— Вот — самокритика…. а ты молодец, четко изъясняешь. Но тут про своё малодушие ты зря. Просто твой разум почувствовал, что он находится на границе неизведанной территории, и повел субъект по привычному маршруту, выложенному шаблонами поведения.
