Олег Азарьев - Искатель. 2013. Выпуск №5
— Нет, наверное… Я вообще не про то. Ты сразу его назвал, потому что знал уже?..
— Нет, нет, что ты! Я под брезент не заглядывал! Ведь до последнего скакал по всем этим лестницам, комнатам, дворам! Надеялся: не твои ботинки! Видишь, что натворила твоя правильность? Игрался в науку, сделал меня кроликом, но при этом — при этом тебе еще хотелось оставаться хорошеньким. Я желал гораздо меньшего — всего лишь, чтобы этот человек хоть на миг испугался себя, как я всю жизнь боялся себя… Не дергайся там, с ним все в порядке. С такими всегда все в порядке. Он в уме, в сознании и, кажется, скоро вернется к своим фондам, комитетам, а может, и холстам. Все это время, как оказалось, сидел в Озерном, у своих вновь обретенных родственничков… А у следователя глядел на меня со странным выражением: испуг, смешанный с состраданием. И все порывался выбежать. Но я на него больше не в обиде. Знаешь, под тем столбом, за миг до того, как я лишился всех своих гадко-волшебных свойств, у меня сбылась самая древняя мечта. Впервые человек вспомнил… меня. Именно меня, я знаю: он вдруг взвыл, как тот самый Слава из нашего двора! И в Озерном я ждал, что он хоть что-нибудь спросит, но он не решился. Может, так и не поверил до конца. Честно говоря, я и сам уже несколько дней с упованием хватаюсь за живучую мыслишку о том, что ничего не было. Вообще ничего! Я всегда жил как все, а нынче просто умом помутнел и взялся за опасные забавы с чужим именем. Вот представь: все это кто-то мне внушил — нарочно или исподволь? А хотя бы тот парень, что якобы меня, полумертвого, от машины оттаскивал, — уж больно хитро он потом посматривал! Как идея?
— Как песок на простыне. Спать можно, но всегда что-то будет мешать.
— Знаю. Картины, да? Угу. Две наши близняшки-идиллии. Так и стоят там, в квартире. Правда ведь — беглому, поверхностному взгляду не различить? Только бдительная обстоятельность заметит. Истукан виден изо всех окон двора в Озерном — и из моих, и из его, так что я даже не думал. И притулил-то его, нашего безрукого большевичка, с самого краю, к дальней кромке поля — а он сразу заметил. Зоркий художник, дальновидный политик! И везучий халявщик, которому опять лучше всех. Тут удивляются моему равнодушию. Не знают, что мне, как тому государю Ивану Антоновичу, не привыкать к заточению. Да и выйти теперь не лучше, чем остаться. Здесь — всего лишь жесткие доски, а там… там новая, нежданная жизнь. Оплаченная по особому тарифу. В ней едва ли еще возьму карандаш.
— Ну почему же едва ли?
— Потому что надо бежать.
— От кого? Люди тебе больше не опасны…
— Ты знаешь, от кого, Федя. Думаешь, моя тень скакала все эти дни по земле и воде только потому, что я хотел кого-то найти? Я не просто искал, я… спасался. И спасаюсь до сих пор, и не могу спастись. Потому что ты — везде! В окнах, на экранах, в щели, которую делает эта хитрая дверь КПЗ… Все эти дни я вижу твое лицо, слышу твой голос. Ты обрушиваешься в сознание на полуслове — и я то заново проживаю нашу недолгую жизнь бок о бок, то представляю твою собственную… Ты въелся в меня сильнее, чем я въедался в других — словно это ты, а не я, был излучателем. Теперь я и вправду та самая крыса с электродами в мозгу. Прости, прости меня, наконец! Ослабь силу тока! Выйди из головы!
Олег Азарьев
ЗАБЫТЫЙ ИДОЛ
Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловонной до смердящего савана… Всегда что-то есть…
Роберт Пенн Уоррен «Вся королевская рать» (перевод О. Азарьева)— Клянетесь ли вы говорить правду, всю правду, ничего, кроме правды?
— А вы уверены, что хотите знать ВСЮ правду?
О. Барышенский «Очень короткие истории»1
Костя заглушил подвесной мотор. Сразу стали слышны плеск и журчанье воды вдоль деревянных, смоленых снаружи и крашеных изнутри бортов. Старая рыбачья лодка еще несколько томительно-тягучих секунд скользила по мелководью к близкому берегу, затем выползла носом на плоскую отмель, увязая килем в мокром сером песке, резко встала и слегка накренилась на левую сторону.
Толчок был не сильный, но Петя на всякий случай ухватился за шершавый борт. Он сидел на корточках на носу лодки и, распрямившись, сразу же спрыгнул на отмель. Босые ступни погрузились по щиколотку в прохладный сырой песок, разбавленный морской водой. Накатила мелкая волна, и ступни еще глубже утонули в песке.
Петя, голый по пояс, загорелый, потянулся, гримасничая от удовольствия, поддернул шорты — широкие и длинные, до колена, в бело-синюю вертикальную полоску, как у пиратов из голливудских боевиков — и сделал несколько шагов по берегу. Оценивающе прищурился и оглядел островок.
— Неплохо, неплохо, Константин… в хорошую погоду, — проговорил он тоном знатока необитаемых островов. — А вот в шторм тут — гиблое место.
— Ну, ты и пессимист, — сказала Марина. Она встала и, осторожно переступая через широкие скамьи, тугие рюкзаки и прочий скарб, добралась до носа лодки. — Какие штормы летом в этой луже?
— Штормы? Еще какие! Ты не смотри, что море мелкое. Оно довольно непредсказуемое. Вот и подобные островки то появляются здесь, то исчезают. По воле штормов. Помнишь, что дедок дудел на эту тему?
Марина остановилась на слегка задранном лодочном носу и с сомнением посмотрела вниз, на мокрую отмель. Борта у лодки были невысокие, но Петя по выражению лица Марины понял, что она лениво раздумывает: спрыгнуть или нет. Всех троих основательно разморило на солнцепёке, пока они плыли неведомо куда. Вернее, и Марине и Пете ведомо было, куда и зачем они плывут, но точные координаты островка известны были только их предводителю, Косте. А они доверяли ему как себе.
Марина страдальчески наморщила аккуратный носик. В такую жару любое усилие и каждое движение казалось ей чересчур утомительной и ненужной тратой сил. Она неуверенно раздумывала: подождать, пока Костя освободится и поможет ей сойти на сушу, или все-таки набраться духа и спрыгнуть самой?.. А тут еще Петя со своими кошмариками…
— Штормы… непредсказуемое… Откуда такие сведения, умник? — спросила Марина и нерешительно поставила ногу на борт лодки. — От старого маразматика?
Петя вернулся к лодке и протянул Марине обе руки.
— Из мудрых книжек. Полезно полистать перед путешествием куда бы то ни было. Все, что он вам на уши вешал, я еще дома прочел. В книжках и в инете.
Костя на корме сосредоточенно возился с ржавой консолью подвесного мотора. Наконец консоль поддалась, мотор сдвинулся, и маленький гребной винт вознесся из прибоя, роняя с лопастей струйки воды. Костя зафиксировал положение мотора, удовлетворенно выпрямился и расправил плечи. Потом закрыл туристский компас, который висел у него на шее, на шнурке для мобильного телефона, и поднялся со скамьи, наблюдая, как Марина в своем красном топике, коротких красных шортиках в обтяжку и красных пляжных шлепанцах цепляется за Петины руки и, слегка отставив красивую попку, не без изящества прыгает с лодки на берег.
