Владимир Буров - Тэтэ
— Неправильно придумано, — сказал я. — Надо и записывать, и слушать сразу. Вдруг нас засекут? Тогда мы не сможем вынести кассету, — я кивнул на записывающее устройство. Оно было спрятано за салфетницей из мельхиора.
Прошел Итальянец. Он мельком взглянул на наш стол и скрылся за дверью банкетного зала. Но уже через десять минут Итальянец вышел с длинной сигаретой в зубах и уставился на наш стол. Я его не сразу заметил.
Сначала Итальянец пошел разбираться в кабинет директора. Счастливая Лиза Бергман все еще крутилась перед зеркалом. Вместо вечернего бархатного костюма теперь на ней было платье с розово-голубыми орхидеями, но не яркое, а приглушенных, пастельных тонов. Итальянец с порога спросил:
— Это ты дама ему мой костюм? — Не дожидаясь ответа, он шагнул к Лизе. Итальянец хотел ударить директрису по лицу, но передумал. Он прошел к шкафу, открыл дверцы и как баран уставился внутрь. Его фирменного костюма не было. Не было и мокасин за четыреста баксов. Итальянец привез их из Германии. Эти мягкие полуботинки Лиза очень просила меня надеть. Она сказала, что иначе в моем облике будет чего-то не хватать. — Костюм и мои новые ботинки, — мрачно констатировал Итальянец, — исчезли. Зачем ты это сделала, бич! Сука! Ты ведь знала, что я… — Он даже начал заикаться. — Нет, сначала я его убью, а потом тебя.
— Нет, — Лиза бросилась к выходу. Но Итальянец подставил ей ножку. Лиза упала на ковер. Шикарное, модное платье задралось до пояса. Итальянец нагнулся, приподнял Лизу за ворот, и резким движением разорвал платье. Потом он взялся двумя руками и разорвал платье до конца. Лиза оказалась в одних трусах, без лифчика. — Нет, — повторила она.
— Слово на б, — сказал Итальянец, — я… я убью тебя.
Действительно, Итальянец сначала хотел изнасиловать Лизу, но передумал. Он до того разозлился, что решил убить ее. Когда я открыл дверь кабинета, Итальянец одной рукой держал Лизу за волосы, а в другой у него был нож. Это была такая небольшая, узкая финка с лазоревой ручкой и встроенным в нее большим изумрудом на конце. Он уже приставил острое лезвие к горлу Лизы. Увидев меня, Итальянец воскликнул:
— А вот и я! — Он имел в виду свой великолепный костюм.
Он разогнулся и кинул этот нож в меня. Видимо, этот нож был предназначен для бросков. Он воткнулся в дверь. Я его вынул и бросил в Итальянца. Он нагнулся, и нож пролетел выше. Вместо того, чтобы броситься на меня Итальянец лихорадочно начал искать этот нож на полу. После удара о стену нож отлетел куда-то.
Наконец, он его нашел и бросился на меня. Раздумывать было некогда. Я махнул ногой и попал по руке, державшей нож. Он опять отлетел в угол. Я автоматически бросил Итальянца на пол.
— Всё, всё, всё, — заговорил он, — я сейчас уйду. Дайте только мне нож.
Лиза прикрылась обрывками платья. Она нашла и подала Итальянцу его нож.
— И убирайся вон отсюда! — сказала она.
Он пошел к выходу, но вдруг вернулся и ударил Лизу ножом в грудь.
— Держи, сука! — крикнул Итальянец и выбежал из кабинета.
Я склонился над Лизой. Кровь выступила у нее на груди.
— Сейчас вызову скорую, — сказал я. Телефон почему-то не работал. Я пошарил у Лизы в сумочке и вынул сотовый телефон. Но номер скорой я набрать не успел. Вошла милиция.
Я сказал, что пришел сюда с капитаном Смеляковым.
— Позовите его.
Один милиционер вышел, но скоро вернулся и сказал, что никакого Смелякова в зале нет.
— Ну как нет. Третий столик от сцены. Он должен быть там.
Но Смелякова не нашли. Меня отвезли в отделение милиции. Ночью меня хотели грохнуть. Я еле отбился. Обстановка в камере была напряженная. Наступило утро. Меня вызвали к следователю. В кабинет вошел Козырев.
— Где Смеляков? — сразу же спросил он.
— Как хорошо, что вы, наконец, появились, — сказал я. — Меня тут чуть не завалили.
— Где капитан? — повторил подполковник.
— Не знаю, — растерянно проговорил я. — Разве он… Когда я уходил он оставался за столом.
— Один?
— Один, конечно. А с кем ему быть?
— Он до сих пор не объявился.
— Он до сих не объявился, — повторил я. — А может, он напился и лежит дома?
— Нет его дома, — сказал подполковник. — Был я там. Весь дом перевернут.
— Я думаю, что искали кассету, — сказал я. — Если Смеляков на самом деле пропал, значит, искали кассету.
— Он точно вел запись переговоров?
— Конечно. Мы только об этом и говорили.
— А о чем вы говорили?
— Ну… мы… я говорил, что такие переговоры надо слушать. И записывать, и слушать. Это, наверное, я напророчил.
— Что напророчил, — не понял подполковник.
— Я сказал, что можно не вынести кассету.
— Кассету нашли, — сказал подполковник и вздохнул. Он вынул кассету из кармана и вставил ее в магнитофон. Там была только музыка из кинофильма Эммануэль. Музыка и вздохи.
Следователь, который сидел с нами в кабинете, забарабанил пальцами по столу. Непонятно, что его взволновало. Ведь это была очень старая сексуальная музыка. Раньше, да, женщины специально искали эту музыку, чтобы начать со своим мужем новую половую жизнь.
— А-а! — понял я, — вы думаете, что это издевательство? Они взяли ту кассету и подкинули эту? Может быть. Но зачем? Неужели только для того, чтобы посмеяться над нами?
— Не над вами, а над нами, — сказал следователь. Он нажал кнопку, чтобы меня опять увели в камеру.
— Вы что? Меня же там убьют. Подполковник, меня опять в камеру? За что?
— Я ничего не могу сделать, — сказал Козырев, — тебя обвиняют в покушении на директора ресторана. Если она умрет — все, тебе дадут пожизненно.
— А у вас нет главной улики. Ножа.
— Вот ты нам и расскажешь, где он, — сказал следователь.
— Я могу это и сейчас сказать. Он у того, кто хотел убить Лизу Бергман.
— Фью! — присвистнул следователь, — да он даже успел узнать ее имя. Сам все сказал.
— Подполковник, прекратите разыгрывать эту комедию. Не я ударил Лизу ножом. Это сделал Итальянец.
Козырев вздохнул.
— Итальянца нет в городе уже две недели, — сказал он.
— Вчера он приехал.
— Приехал и сразу убил? Ерунду вы говорите, — следователь открыл пачку Мальборо и закурил. Сержант, которого он вызвал, стоял в дверях.
— Да, Иван, — сказал подполковник, — никто вчера не видел Итальянца. А тебя в желтом пиджаке видели все. В его фирменном пиджаке. Отмазать тебя я никак не могу.
— Подполковник, так не ведут себя приличные люди, — сказал я. И добавил: — У меня такое впечатление, что вы меня подставляете.
