Владимир Буров - Тэтэ
— Аркадий, съешь яичницу из трех яиц, — сказала я. — Утром будет приготовлена баранина. Ты знаешь, сколько времени надо ей заниматься? Два с половиной часа!
— Можно приготовить за два часа пятнадцать минут, — упрямо сказал он. И я пошла за солью. Он как будто нарочно хотел удалить меня из дома. Я вышла на проспект, взяла такси и поехала к черту на куличики. Круглосуточный магазин на площади был почему-то закрыт. Но я решила во что бы то ни стало найти соль. В киосках, где продавали ночью пиво, соли не было. Ее нигде не было. Я глупая проклинала Аркадия за его придурь. Наверное, это помешало ему перебить всех придурков, напавших на него. Я даже слышала выстрелы издалека. Но я подумала, что это испытывают пулеметы на военном заводе. А это он один вел бой против целой бригады.
Соль я нашла в санатории. В десяти километрах от города. Мы там когда-то парились с Аркадием в бане. А повар носил нам прямо в бассейн тушеные куски баранины в имбирно-винном соусе. Я разбудила этого повара, и он дал мне килограммовую пачку соли.
— Где-то стреляют, — сказал повар и почему-то посмотрел в небо.
А я как дура ответила:
— Да здесь всегда стреляют. — А это были последние очереди НАШЕГО пулемета.
Виктория Львовна ушла. Я прошел на кухню и налил себе коньяку. Бокал стучал о зубы. Я как будто сам побывал в том страшном бою. Аркадия убивали уверенно и методично. Даже если бы он перебил всю эту бригаду, его бы все равно убили. Вторая бригада на трех машинах только ждала команды, чтобы продолжить штурм. Все было решено на сто процентов. Ему нельзя было выжить.
Вечером пришла Лариса Игоревна. Мне хотелось задать ей только один вопрос:
— Сколько лет ей было, когда она недавно встречалась со своим Владимиром?
Если двадцать, то почему ей опять пятьдесят? Как это произошло?
Лариса Игоревна ничего не могла ответить.
— Я не знаю, как это произошло. А же говорю вам: у меня как будто карточка на подключение к Интернету кончилась.
— Ну ведь вы ездили в Москву?
— Да.
— И там встречались с Владимиром. На Смотровой площадке у трамплина? — Она кивнула. — Вам было?..
— Мне было двадцать один год. — Она вздохнула.
— Вы можете объяснить, как вам опять стало пятьдесят?
— Не могу, к сожалению. Я не помню этого момента. Вам бы хотелось знать, что вот, я вошла в поезд, и мне стало пятьдесят лет. А когда выходила в Москве — увидела себя двадцатилетней студенткой четвертого курса МГУ. Нет, я не видела этой двери во временной канал. ЭТО происходило вне моего сознания.
— Сейчас вы хотите попросту опять попасть в прошлое? Я правильно вас понял?
— Вряд ли можно попасть в прошлое, — сказала Лариса Ивановна. — Я хочу к нему и все.
— Но по вашему описанию, это очень похоже на ваше прошлое. Так?
— Нет. В моем прошлом нам не удалось соединиться. Наверное, это что-то другое. Может быть, это другая жизнь.
— Ага. Вот так. И вы хотите уйти туда навсегда?
— Да, хочу.
— Меня могут обвинить в убийстве. Вы это понимаете?
— Для такого обвинения нужен труп. А трупа ведь не может быть. Иначе бы я не могла вернуться сюда.
Я тяжело вздохнул.
— Он может появиться, если вы исчезнете навсегда. Хорошо было Александру Федоровичу. Так далеко он не отправлял.
— Кому, вы говорите?
— Здесь до меня был экстрасенс. Его звали Александром Федоровичем. Вы случайно не знали его?
— Нет.
— Странно как-то получается. К нему шли одни люди, а ко мне совсем другие. Почему так получается?
— Ну вы сделаете мне вековой заговор? — спросила Лариса Игоревна.
— Хорошо, давайте попробуем. Нужна информация.
— О ком? О нем? Или обо мне?
— Нужна общая история.
Она задумалась. Откуда взяться общей истории. Неделю назад Лариса Игоревна была с Владимиром первый раз. Но она вспомнила что-то и очень обрадовалась.
— Я могу вспомнить только одну историю сейчас. Хотя их было больше.
Однажды… однажды мне исполнилось восемнадцать лет. День рождения праздновали у меня дома всех группой. Владимир танцевал только с Таней. Он все время выжидал момент, когда Танька освободится, и тут же бросался к ней. Я это заметила. Но не одному ему это удавалось. Как только начинался танец, к Тане бросалось сразу несколько человек. Она была невысокого роста, симпатичная, с тонкими пальчиками, узкой талией и широкими бедрами с большим количеством мяса на них. Это ничего, что я так говорю?
В конце концов, я не выдержала и вызвала Владимира в коридор.
— Я хочу быть только с тобой, — сказала я.
— Но у тебя есть уже парень, — ответил Владимир. — Как же быть с ним?
— Он мне надоел.
— Ну хорошо.
А что хорошего? Он ничего не мог. Он стеснялся. Даже когда все ушли, и мы остались одни, этот понравившийся мне парень вел себя, как истукан.
У меня была подруга. Староста нашей группы. Ее звали Алиса. Но она была не маленькая и худая и даже не высокая и породистая. Она имела приятную внешность и очень большой вес. Бомба. Алиса даже не могла сидеть, соединив коленки вместе. Они сразу разъезжались в стороны. И я думаю не только из-за толстых ляжек и большого живота. И я оказалась права.
— Володя, езжай к Алисе. У нее большая квартира. Там ты спокойно отдохнешь. Ты можешь хорошенько выспаться и прийти только на третью пару. Она ведь староста. Отметит, что ты был.
— Я не хочу никуда ехать, — сказал он, — спасть хочется.
— Дело в том, что скоро придет мой отец с ночной смены. Он будет очень недоволен, если увидит тебя.
— Зачем тогда… — он не стал выяснять, зачем тогда я его оставила. Он молча оделся и пошел к двери.
— У тебя есть деньги на такси? — спросила я.
— Нет.
— Как же ты доедешь до дома Алисы?
— Я пойду пешком в общежитие.
— Уже ночь, тебя не пустят. Вот возьми, — и я протянула ему деньги на такси.
Алиса минут пять не могла понять, зачем он приехал. Она была еще пьяная после дня рождения. Она сидела на кровати, раздвинув свои ноги, и думала. Да, она так мне сказала. Она даже ничего ему не сказала. Владимир сам встал перед ней на колени и стал целовать ее ногу. Он поднимался все выше, выше и выше. Алиса сжала его голову обеими руками. Сильно, сильно. Так сильно, что парень не понял, почему его голова начала двигать влево. Он замер, потом отшатнулся. Алиса ничего не предпринимала. Она ждала с замиранием сердца.
Он принял решение в нашу пользу. Он раскрыл свою душу навстречу любви. Человек иногда думает, что он все знает, что давно живет половой жизнью. Он может быть даже женат и иметь ребенка. Но быть запечатанным, как тысячелетняя бутылка на дне древнего моря. И вот ее выловили и джин, наконец, получил свободу. Только я не смогла воспользоваться плодами своей комбинации. Владимир исчез. И я до сих пор не знаю куда. Я только успела сказать Алисе, что он мой. И до сих пор не получила ответа. Не было больше повода переспрашивать.
