Эллестон Тревор - Полет «Феникса»
В лунном свете лицо молодого человека было бледным и гладким, глаза за стёклами загадочно двигались, как у рыбы. Моран невольно представил прошедших все искусы новообращённых христиан Рима. Стрингер тоже был охвачен божественным экстазом — его ангелом был «Скайтрак».
— Я работу не прекращал, мистер Моран, — он не случайно употребил официальное обращение: это было ещё одно предупреждение. Мистер Стрингер не любил панибратства.
— Они беспокоятся о воде. Осталось совсем немного.
— Я не позволяю себе думать об этом. У меня нет времени.
Моран согласно закивал.
— Разумеется, вы целиком отдались делу. В каком-то смысле я тоже, потому что хочу выжить. — Он направился с уговорами к Лумису, и тот сказал:
— Я готов, но кто сможет убедить Фрэнка Таунса?
— Если мне это не удастся, обойдёмся без него.
— Беда в том, — мягко возразил техасец, — что у нас здесь нет лидера. Думаю, вы меня понимаете. Стрингер у нас самый главный, это естественно
— все мы у него в руках. Но он совсем не похож на лидера, верно? Его не очень интересует, как бы это сказать… человеческая сторона. Таунс — именно — тот человек, который мог бы возглавить нас, он самый старший и командир самолёта. Вот почему он нам нужен.
— Я сделал все, что мог, но он сильно переживает это крушение — он считает себя виновником катастрофы, и отчасти он прав. Из-за него уже погибли люди, и он боится погубить оставшихся. Я понимаю его чувства: какой бы самолёт мы ни построили, в конечном итоге никто не может гарантировать безопасности. А ему придётся им управлять.
Лумис помотал головой:
— Дело, думаю, не в этом. Но давайте привлечём к работе остальных. А потом, может, он присоединится, как в первый раз.
Моран зашёл в самолёт и включил фонарь на столбе. Вокруг стало светло. Капитан Харрис лежал без сознания, Кепель что-то писал. Штурман вызвал Уотсона и Тилни. Они окружили Стрингера. Тот спросил:
— Где остальные?
Лумис рассмотрел две фигуры, приближающиеся со стороны дюн.
— Идут.
Стрингер ждал.
— Попробуем ещё разок? — спросил подошедший Кроу.
— Пригласите мистера Таунса, — потребовал Стрингер.
— Он подойдёт, — сказал Моран.
— Я не начну без него, — отрезал Стрингер. — Важно, чтобы он был с нами. — В его голосе звучало раздражение. — Это он виноват, что мы оказались здесь. Он должен это понять, а он отказывается нам помочь. Почему?
— Скажу вам, почему, Стрингер! —Таунс стоял перед конструктором, его бледное впалое лицо освещал свет фонаря. — Я не верю в вашу идею.
Он смотрел прямо в лицо Стрингеру, который не скрывал своего отвращения к командиру. Гладко выбритое лицо, расчёсанные волосы, блестящие стекла очков делали его похожим на студента. Он казался совсем юным, стоя против грузного человека с седой бородой и угасшими глазами.
— Вы совершенно правы — я виноват. Это была ошибка пилота. И я это признаю. Два человека лежат вот под теми холмиками, ещё двое — где-то там, в песках, и над ними нет даже креста, и ещё двое здесь, среди нас, уже умирают. И, наконец, мы… И виноват во всем я. Но в следующий раз виноват буду не я, Стрингер, а вы — ваша конструкция. В принципе она логична, но это не значит, что она удержится в воздухе. Я в неё не верю. Но давайте договоримся: если вы готовы взять на себя ответственность, то я помогу вам построить машину и полечу на ней — но только один.
— Не понимаю…
— Есть много такого, чего вам не понять, Стрингер, потому что вы ещё молоды. И тут до Морана дошёл смысл того, что Таунс не высказал словами, но что стояло за этими сошедшимися в молчаливой схватке глазами. Таунс не доверял молодости. Мальчишка Стрингер пытался взять верх над ветераном-неудачником. Это была ошибка поколений, причём старший был уже придавлен своим прошлым. Он это увидел. Должно быть, все это увидели.
— Это ведь достаточно просто, — твёрдо продолжал Таунс. — Если воды хватит и мы построим эту штуку, я поднимусь на ней один и доставлю сюда помощь.
Стрингер возразил:
— Это невозможно. Размещение груза, то есть пассажиров, является критическим фактором конструкции — в противном случае, из-за тяжести двигателя будет перевешивать нос, и нам придётся даже добавить груз…
— Используйте балласт — нечто такое, что не погибнет, когда машина разобьётся…
— У меня нет намерения менять конструкцию на данной стадии, мистер Таунс…
— Фрэнк… — попытался вмешаться Моран, но тот не дал ему сказать.
— В таком случае, наше соглашение расторгнуто…
— Фрэнк. — Моран взял его за руку и увлёк в сторону. — Это наш единственный шанс, и мы попусту теряем время, потому что все готовы ухватиться за него — кроме тебя. Ты думаешь только о своём положении — тебя беспокоит не то, что могут погибнуть люди, а лишь то обстоятельство, будешь ли ты виноват. Оставь к черту свои беспокойства — остальных они не касаются. Все, чего мы хотим, — это выжить, если сумеем, а если нет, то и винить будет некого. Ты предлагаешь сидеть здесь на задницах и ждать, пока иссякнет вода и придёт смерть? Но и в этом ты будешь виноват, Фрэнк! Так что, если хочешь затеять процесс против самого себя, то пожалуйста, это очень просто: Фрэнк Таунс — виновник крушения «Скайтрака» и гибели четырнадцати человек. Виновник! Потому что не захотел брать на себя ответственность…
— Лью, ради бога…
— Нет уж, выслушай до конца! Давай-иди, катайся по земле, посыпай себе голову пеплом, вымажись дерьмом — предайся самобичеванию. Но когда все это кончится, приди и помоги нам построить самолёт, потому что, если на этом свете найдётся для нас хоть капля воды, мы улетим отсюда так же, как сюда прилетели, и нашим пилотом будешь ты.
Моран резко повернулся и решительно направился к самолёту.
— Мы начинаем, — сказал он Стрингеру.
— Если мистер Таунс решит нам помочь, — проскрипел конструктор.
Неплохо бы хорошенько влепить по этой чопорной физиономии и заставить умолкнуть этот нудный голос. Но это был бы также и единственный в своём роде способ самоубийства.
— Мистер Таунс, — вполне официально произнёс Моран, — присоединится к нам чуть позже.
ГЛАВА 13
Ночная работа прошла успешно. Они действовали, как роботы, как механические существа, рабы машины, которую возводили. В ночной темноте все, как Стрингер, были одержимы страстью преодолевать трудности, изобретать и импровизировать — короче, построить аэроплан. Бедами даже похолодел от пришедшей ему на ум странной мысли: они должны закончить работу прежде, чем умрут, только после того, как будет сделано дело, можно спокойно умереть. На какое-то время он забыл даже о причине, заставлявшей их строить самолёт, — его просто нужно было закончить до того, как все погибнут.
