Андрей Бондаренко - Карибская сага
Подошёл Гешка, корча недовольные гримасы и ожидая очередного пошлого подвоха.
Ознакомившись с содержанием визитки, сообразительный Банкин сообщил – с невозмутимостью истинного философа:
– Как же тесен Мир, нас окружающий. Сколько же в нём фатальных совпадений и переплетений. Знали бы об этом заранее, сейчас вместе с Лёхой разгуливали бы себе по Европам, беззаботно наслаждаясь благами их цивилизации…
– Моя вина, – занялся самобичеванием Ник. – Я же внимательно изучал все связи Троцкого. Там же чёрным по белому было написано, что Лев Давыдович и Барченко хорошо знали друг друга. Да и на дачу к Глебу Бокию наведывался наш фигурант, отнюдь, не один раз. Ибо всегда имел слабость к доступным представительницам слабого пола…. Должен был я рассмотреть и такой вариант развития событий, просто – обязан был рассмотреть. Надо же – так лохануться.
Гешка успокаивающе положил руку ему на плечо и возразил:
– Только в этом идеальном раскладе Мэри так бы в своём лагере и парилась, каменный мол возводя в кандалакшском порту. Так что, командир, лично я и не расстроился совсем…
Весело горел походный костерок. Шашлыки из оленятины были просто бесподобны, жареная печёнка нежно таяла во рту. Ник даже по старой памяти полкружки свежей оленьей крови выпил, чем привёл Вогула в неописуемый восторг.
– Молодец ты, начальник Никита, – заявил шаман. – Правильный русский. Побольше бы таких, правильных. Не по словам, а по делам…
Даже мисс Мэри Хадсон – всем известный ярый борец за всеобъемлющую защиту первозданной природы – воздала должное разным мясным блюдам, раскраснелась, посвежела, а потом тихонько уснула, прислонившись к крепкому плечу Банкина.
Неожиданно послышался гул летящего самолёта, в небе появилась крохотная оранжевая точка.
Точка приближалась, росла, росла…
Вот, уже двухмоторный биплан закружил над Облямбино.
– Ой, самолёт! Он сейчас прямо на воду сядет, я летала на таких! – радостно объявила на весь Мир проснувшаяся Мэри.
– А ведь это по нашу душу, командир, – нахмурился Банкин. – Знакомая этажерка. При нас же его и испытывали, там – на Селигере, ну, когда мы «дачу Бормана» взрывали. Помнишь?
Ник всё помнил, и тот факт, что самолёт, не предназначенный для дальних перелётов, перегнали с Валдайской возвышенности на Кольский полуостров, говорил о многом. Значит, что-то очень серьёзное случилось, не иначе.
Он достал из планшета ракетницу, вышел на берег озера и запустил вверх красную сигнальную ракету. Через две минуты послал в небо вторую.
Самолёт плавно покачал крыльями, сигнализируя, что их заметили.
– Каким же маршрутом он добирался сюда? – начал размышлять как всегда не в меру любознательный Банкин. – Наверное, так: Селигер – Ладожское озеро – Онежское озеро – дальше не знаю. Может – Нотозеро, или сразу – Имандра? Как думаешь, командир?
Ник только досадливо отмахнулся, мол, отвяжись, не до ерунды…
Сделав два круга над озером, биплан резко пошёл на снижение и мягко приводнился (вернее, прикомарился), безжалостно разметав в стороны буро-чёрный ковёр ни в чём неповинных насекомых.
Ещё две минуты после того, как замерли лопасти пропеллеров, самолёт по инерции скользил по комариному слою и остановился метрах в пятнадцати от берега, лихо повернувшись в последний момент боком.
На жирующую рыбу появление биплана, казалось, никакого впечатления не произвело: громкое чавканье не прекращалось ни на секунду.
Распахнулась оранжевая дверца с двумя горизонтальными синими линиями, в дверном проёме возник улыбающийся майор Музыка.
– Здравия желаю, товарищ капитан! Прибыл по личному приказу комиссара второго ранга Бессонова! Должен передать вам лично в руки секретный пакет! – браво отрапортовал Музыка, не утерпел и поинтересовался, глядя на живой мохнатый ковёр, окружавший самолёт со всех сторон. – А что это такое, Никита Андреевич? Никогда не сталкивался с подобными катаклизмами…
– Ерунда, просто комарики, – благодушно ответил Ник и тут же резко сменил тон: – Не отвлекайтесь, майор! Давайте сюда пакет!
Выполнить этот приказ оказалось непросто: от самолёта до берега было достаточно далеко, а пакет (вернее – конверт), оказался очень лёгким. Пришлось майору одолжиться у лётчика увесистой гайкой и куском тонкой проволоки. Проколов концом проволоки конверт насквозь, Музыка прикрепил к нему гайку и ловко перебросил послание Бессонова на берег.
Ник подобрал конверт, выбросил уже ненужную гайку в сторону. Ознакомившись с содержанием письма, он скупым жестом подозвал к себе Банкина и сообщил:
– Плохие новости, друг Гешка. Лёха Сизый, мать его, пропал. Посетил господина Аматова в городке Клагенфурте и – пропал…. Нет, от Аматова он вышел живым и здоровым, поинтересовался расписанием пассажирских судов, выходящих из французских и испанских портов, заказал местное такси и съехал вместе с вещами из гостиницы. Последний раз наши люди видели его на железнодорожном вокзале. Дальше след теряется…. В соответствии с приказом Бессонова, я прямо сейчас на этом биплане вылетаю на запад, на какой-то жутко засекреченный аэродром, километров девяносто в сторону от Кандалакши, а уже оттуда – в сторону Швеции. Подробностей не знаю, сообщат на аэродроме. Тебе приказано срочно возвращаться в Ленинград, там всё объяснят – касательно дальнейших шагов….
Прощание получилось скомканным и каким-то неуклюжим. Мэри неловко чмокнула Ника в небритую щёку, молча, провела ладошкой по его волосам, Банкин ограничился крепким рукопожатием, а Вогул подарил свою курительную трубку и смущённо попросил:
– Ты это, начальник-Никита, приезжай к нам ещё. На охоту сходим с тобой, на рыбалку…
На секретном военном аэродроме Ника встретили громоздкий АНТ-4 и злой до невозможности Маврикий Слепцов – собственной персоной.
Увидав Ника, который вылез из биплана на деревянный настил пирса, нависавшего над водами местного озера, Слепцов тут же разразился потоком отборных ругательств:
– Так и растак всех на этом Свете! Всех без исключения и по-разному! Раз по пятьсот, да с минимальными перерывами! За что мне всё это? А? Сижу себе в Сухуми, отдыхаю культурно, в море купаюсь, девчонок развлекаю, никого не трогаю, так нет, надо куда-то лететь срочно. Изволь всё бросить – и на крыло! Так его растак! Что такое? – скромно интересуюсь. Говорят, что надо одного очень важного и заслуженного человека над Финляндией протащить и рядом со шведской границей выбросить – на парашюте. Важного человека? Заслуженного? Да – без всяких проблем! Прилетаю, а здесь ты, Никитон. Так тебя растак! С каких пор это ты важным заделался? Почему это я должен море и девчонок бросать ради твоей мерзкой персоны? Нет, ты изволь объяснить, мать твою!
