Майн Рид - Жена-девочка
И таким образом провел мистер Свинтон целый день, долгих одиннадцать часов с момента получения письма, не покидая своей спальни!
Что заставило его повести себя таким странным и непонятным образом?
Он один знал причину. Он не раскрыл ее своей жене — так же как и содержание недавно полученного письма, оставив ее теряться в догадках, и последний были не слишком лестными для ее лорда и хозяина.
Шесть раз были заказаны бренди с содой и приняты с такими же мерами предосторожности, как и в первый раз. Все эти напитки были выпиты и выкурено очень много сигар в течение дня. Только тарелка супа и корка хлеба на обед — блюдо, которое обычно едят в день похмелья после бурной ночи. Для мистера Свинтона это был день похмелья, который не закончился, пока не наступило 7:30 вечера.
В это время произошел случай, который неожиданно изменил его тактику — из странного и больного он превратился в нормального, почти трезвого человека!
ГЛАВА XV. ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД
Тот, кто знаком с расположением Океанхауза и его окрестностей, знает, что извозчичий двор расположен в восточной части — от него начинается широкая дорога, огибающая южную границу гостиницы.
По этой дороге в тот же вечер, именно в половине восьмого, выехал с извозчичьего двора экипаж и направился к гостинице. По отсутствию ливреи и шляпе неизвестного фасона у извозчика можно было узнать наемный экипаж, которому дано распоряжение подъехать именно в это время. Доносившийся из дальнего причала свисток парохода призывал его пассажиров подняться на борт, и экипаж подвигался к гостиничной веранде, чтобы посадить в коляску торопящихся отплыть на этом судне.
Вместо того, чтобы обогнуть переднюю часть гостиницы, он остановился у южного ее крыла, где также была лестница и двойная входная дверь.
Две леди, которые стояли на балконе, видели, как экипаж остановился, но не придали этому значения. Они были заняты беседой, более интересной, чем вид пустого экипажа, или даже чем обсуждение, кто собирается уехать на пароходе. Эти леди были Джулия Гирдвуд и Корнелия Инскайп, а предметом их беседы — ссора, которая произошла между капитаном Майнардом и мистером Свинтоном, о которой целый день судачила вся гостиница и которая, конечно, стала известна и девушкам.
Корнелии было жаль, что все это случилось. И Джулия, конечно, была того же мнения.
Но с другой стороны, она об этом не сожалела. В глубине души Джулия чувствовала, что послужила предметом раздора, и потому была рада ссоре. Эта ссора доказала, что, как она и предполагала, оба джентльмена были к ней неравнодушны, и они поссорились из-за нее; хотя она гораздо меньше думала при этом о Свинтоне, чем о Майнарде.
Пока она еще не была увлечена кем-то из них настолько, чтобы всерьез тревожиться по поводу ссоры. Джулия Гирдвуд еще не выбрала сердце, которое либо погибнет, либо останется в живых в течение ближайших часов.
— Ты думаешь, между ними будет дуэль? — робко спросила Корнелия, с дрожью в голосе от серьезности вопроса.
— Конечно, будет, — отвечала более смелая Джулия. — Они не смогут мирно разойтись, то есть мистер Свинтон не сможет.
— И, возможно, один из них убьет другого?
— И, возможно, что они — каждый из них — убьют друг друга. Это от нас не зависит.
— О, Джулия! Ты на самом деле думаешь, что не зависит?
— Я уверена, что нет. Что мы можем с этим поделать? Мне, конечно, их очень жаль, так же как и прочих других глупцов, кто позволяет себе выпивать слишком много. Я предполагаю, что именно это и довело их до ссоры.
Эта фраза была всего лишь притворством, как и деланное равнодушие к исходу поединка.
Хотя она не сильно беспокоилась, но все же была далеко не равнодушна. Причиной была лишь реакция на прохладное отношение к ней Майнарда после завершения бала, и Джулия теперь старалась убедить себя быть равнодушной к последствиям ссоры.
— Кто, интересно, уезжает в этом экипаже? — спросила она — ее внимание привлек вынесенный из гостиницы и готовый к погрузке багаж.
Двоюродные сестры, перегнувшись через балюстраду, посмотрели вниз. По надписи на видавшем виды кожаном дорожном чемодане они узнали имя — «КАПИТАН МАЙНАРД». Ниже были выведены стандартные буквы «U.S.A.».
Неужели это правда? Или они ошиблись? Надпись была поистершаяся, к тому же они видели ее на расстоянии. Конечно, они ошиблись.
Пока Джулия, оставшись стоять на балконе, не сводила взгляда с чемодана, Корнелия побежала в комнату за лорнетом. Но прежде чем она вернулась с прибором, тот уже не понадобился.
Мисс Гирдвуд, все еще пристально глядящая вниз, увидела, как капитан Майнард спустился по лестнице из гостиницы, подошел к экипажу и занял место внутри него.
С ним был еще один господин, но Джулия лишь мельком взглянула на него. Она не сводила глаз с экс-офицера Мексиканской кампании, спасшего ее от смертельной опасности на берегу моря.
Куда он уезжал? Его багаж и гудок парохода ответили на этот вопрос.
И почему? На это было нелегко дать ответ.
Может, он посмотрит наверх?
И он посмотрел — в тот момент, когда садился в экипаж.
Их глаза встретились, и их взгляды — наполовину нежные и влюбленные, наполовину укоризненные — выражали немой вопрос.
Однако отпущенного им времени оказалось недостаточно, чтобы выразить друг другу ответные мысли взглядом. Экипаж, умчавшийся прочь, разделил двух не знакомых до этого людей, которые так странно встретились и почти также странно расстались, — разделил их, возможно, навсегда!
* * *Был еще один человек, кто с не меньшим, чем Джулия Гирдвуд, интересом отнесся к поспешному отъезду, однако он совсем не был огорчен этим. Более того, для него это было радостное событие, поскольку человек, о котором идет речь, — Свинтон.
Став на колени у окна своей комнаты на четвертом этаже и смотря вниз через венецианские жалюзи (наклонные планки), он видел подъехавший экипаж и с нетерпением дождался момента, когда пассажиры заняли в нем свои места. Он видел также двух девушек этажом ниже, но в тот момент он не думал о них.
Этот отъезд был для него как вынутая заноза — избавление от некоей длительной агонии наступило, когда Майнард сел в экипаж; и последняя судорожная боль улетучилась, когда застучали колеса, увозя прочь тех, кто так мешал планам «лорда».
Немного он был озадачен, когда наблюдал взгляд горечи и нежности, которым Джулия Гирдвуд обменялась с Майнардом; но Свинтон не стал прислушиваться, сопровождалось ли это вздохом.
Едва экипаж отъехал, он быстро поднялся на ноги, повернулся спиной к окну и позвал жену:
— Фан!
— Ну, что теперь еще? — ответил его «слуга».
