Жюль Верн - Черная Индия (без указания переводчика)
Рыбаки снова закричали. Но развѣ можно было услышать ихъ крикъ въ такую бурю? Гибель судна была неизбѣжна.
— Зачѣмъ они такъ маневрируютъ? — вскричалъ какой-то матросъ.
— На мель, что ли, хотятъ они сѣсть? — пробормоталъ другой.
— Должно-быть, капитанъ ничего не знаетъ объ огняхъ въ Ирвинской гавани? — спросилъ Жакъ Ріанъ.
— Должно-быть, — отвѣчалъ одинъ изъ рыбаковъ. — Впрочемъ, можетъ-быть, его ввело что-либо въ заблужденіе…
Рыбакъ не кончилъ еще своей фразы, какъ Жакъ Ріанъ испустилъ ужасный крикъ. Услышалъ ли его экипажъ судна? Во всякомъ случаѣ, теперь было ужъ поздно, и корабль все равно не могъ бы избѣжать гибели.
Но Жакъ Ріанъ кричалъ вовсе не для того, чтобы предупредить корабль о грозившей ему онаспости. Жакъ Ріанъ стоялъ спиною къ морю. Его товарищи, какъ и онъ, смотрѣли теперь не на море.
Они смотрѣли на замокъ Дендональдъ. На верхушкѣ старой башни замка развѣвался длинный огненный языкъ, колебавшійся во всѣ стороны отъ вѣтра.
— Огненная фея! — закричали въ ужасѣ всѣ эти суевѣрные шотландцы.
Откровенно говоря, нужно было обладать большимъ воображеніемъ, чтобы увидать въ этомъ пламени сходство съ человѣческою фигурой. Развѣваясь по вѣтру, оно то совсѣмъ отлетало отъ башни, то снова прикасалось къ ней своимъ синеватымъ краемъ.
— Огненная фея! Огненная фея! — кричали въ ужасѣ крестьяне. Все теперь объяснилось. Было очевидно, что корабль сбился съ пути посреди тумана и принялъ теперь это пламя, горѣвшее на верху замка Дендональдъ, за огни въ Ирвинской гавани. Капитанъ думалъ, что его корабль находится у входа въ заливъ, а на самомъ дѣлѣ, онъ летѣлъ на ужасныя скалы.
Какимъ бы образомъ его спасти, если еще не поздно? Можетъ-бытъ, слѣдовало бы пойти въ старый замокъ и постараться потушить этотъ огонь для того, чтобы его нельзя было болѣе смѣшивать съ маякомъ, и безъ сомнѣнія; это нужно было сдѣлать сейчасъ же; но кто изъ изъ этихъ шотландцевъ отважился бы поднять руку на огненную фею? Можетъ-быть, Жанъ Ріанъ, потому что въ немъ было много мужества, и его суевѣріе не удержало бы его отъ этого смѣлаго шага.
Но было слишкомъ поздно. Посреди бушующей стихіи раздался страшный трескъ.
Огни на кораблѣ потухли. Онъ накренился на бокъ и разбился о береговыя скалы.
Въ то же самое время по странному стеченію обстоятельствъ, пламя на вершинѣ замка тоже потухло. Море, небо и берегъ тотчасъ же погрузились въ непроницаемую тьму.
— Огненная фея! — въ послѣдній разъ закричалъ Жакъ Ріанъ, когда это явленіе, казавшееся сверхъестественнымъ — и ему и его товарищамъ, вдругъ исчезло.
Но тогда къ этимъ суевѣрнымъ шотландцамъ вернулось все ихъ мужество, котораго они лишились было въ виду призрачной опасности. Теперь имъ предстояла дѣйствительная опасность, такъ какъ нужно же было постараться спасти своихъ ближнихъ. Ихъ не остановила разбушевавшаяся стихія. Эти люди, столь же мужественные, какъ и суевѣрные, бросились на помощь къ потерпѣвшимъ кораблекрушеніе.
Къ счастью, имъ удалось достигнуть цѣли, — хотя нѣкоторые изъ нихъ, въ томъ числѣ и отважный Жакъ Ріанъ, сильно поранили себя о скалы. Зато капитанъ корабля и 8 матросовъ были спасены.
Этотъ корабль былъ норвежскій бригъ «Мотала», нагруженный дровами и направлявшійся въ Глэсго.
Какъ и слѣдовало ожидать, капитанъ былъ обманутъ пламенемъ, горѣвшимъ на башнѣ замка Дендональдъ, и наскочилъ на мель, вмѣсто того, чтобы войти въ заливъ Клейдъ.
Теперь отъ «Моталы» оставались лишь жалкіе обломки, которые буря все еще продолжала разбивать о скалы.
ГЛАВА XII
Подвиги Жака Ріана
Жакъ Ріанъ и трое изъ его товарищей, раненыхъ, какъ и онъ, были перенесены въ одну изъ комнатъ фермы Мельрозъ, гдѣ имъ немедленно оказали помощь.
Жакъ Ріанъ пострадалъ больше всѣхъ, потому что въ тотъ самый моментъ, какъ онъ, опоясавшись веревкой, бросился въ море, яростныя волны жестоко ударили его о скалы. Будь ударъ чуть-чуть посильнѣе, Жаку Ріану пришлось бы, вѣроятно, распроститься съ жизнью.
Бѣдный малый принужденъ былъ вылежать нѣсколько дней въ постели. Сначала это было ему очень непріятно, но потомъ, когда ему позволили пѣть, сколько ему хочется, онъ терпѣливо покорился своей участи, и съ тѣхъ поръ на фермѣ Мельрозъ то и дѣло раздавались веселые звуки его голоса. Все это происшествіе внушило Жаку Ріану еще болѣе суевѣрный ужасъ предъ тѣми злыми духами, которые находятъ удовольствіе въ томъ, чтобы мучить бѣдныхъ людей, и которые одни, по его мнѣнію, были виноваты въ гибели «Моталы». Напрасно было бы стараться убѣдить его, что огненныхъ фей ни существуетъ и что пламя, такъ внезапно появившееся на развалинахъ, замка, было чисто физическимъ явленіемъ. Никакіе доводы на него не подѣйствовали бы. Его товарищи вполнѣ раздѣляли его мнѣніе. Но ихъ словамъ, одна изъ огненныхъ фей коварно завлекла «Моталу» на мель. Ни ея, ни бури привлечь къ отвѣтственности было нельзя. Судьи, конечно, могли дѣлать какія угодно распоряженія, но развѣ можно заключить въ тюрьму неосязаемое существо? Нужно сознаться, что слѣдствіе, произведенное по поводу гибели «Моталы», сначала, казалось, подтвердило суевѣрное объясненіе этой гибели ея очевидцами.
Судья, которому было поручено выяснить всѣ обстоятельства, при которыхъ произошло крушеніе «Моталы», явился разспросить различныхъ свидѣтелей катастрофы. Всѣ свидѣтели были того мнѣнія, что въ кораблекрушеніи виновата единственно огненная фея, появившаяся во время бури на развалинахъ замка Дендональдъ.
Понятно, что законъ не могъ удовлетвориться подобнымъ объясненіемъ. Было ясно лишь то, что во время бури на развалинахъ замка появилось пламя. Было ли появленіе его чистой случайностью или оно было вызвано какими-нибудь злоумышленниками? Вотъ вопросъ, который судья долженъ былъ рѣшить.
Читателя не должно удивлять то, что у судьи явилось подозрѣніе о злоумышленникахъ. Такихъ злоумышленниковъ еще въ очень недавнее время было довольно много на британскомъ берегу. Очень многіе изъ жителей. побережья занимались тѣмъ, что завлекали суда на мель и потомъ грабили ихъ. Иногда ночью они зажигали на берегу костеръ изъ смолистыхъ деревьевъ, и корабль, принимая этотъ костеръ за маякъ, попадалъ въ такой проходъ, откуда нельзя было выйти. Въ другой разъ они привязывали къ рогамъ быка зажженный факелъ и потомъ пускали быка на волю; разъяренное животное бѣгало по разнымъ направленіямъ, и огонь факела сбивалъ матросовъ съ пути. Всѣ эти уловки неизбѣжно влекли за собою кораблекрушеніе, которымъ грабители и пользовались для своего обогащенія. Потребовалось вмѣшательство правосудія, потребовались строгія наказанія для того, чтобы уничтожить этотъ варварскій обычай. Можетъ-быть, и въ данномъ случаѣ какой-нибудь злоумышленникъ припомнилъ старыя хищническія привычки?
