Джеймс Тейбор - Глубокая зона
– Тпру, стоп! – Хейт вскинул вверх руки, как регулировщик на дороге. – Еще несколько вопросов о всякой ерунде: оборудование, провиант, связь… Обычно на сборы в экспедиции такого масштаба уходят месяцы.
Лэйтроп не растерялся:
– Времени на обычные сборы нет. Вы видели жертв АКБ. В нашем распоряжении самое большее десять-двенадцать дней.
– Оборудование и провиант будут. – Снова Боуман.
– Тогда ладно. Сколько примерно мы проведем под землей?
– Мы рассчитывали на семь дней, – сказал Боуман. – Два дня на спуск ко дну пещеры, день на сбор материала и отдых, три дня на подъем. И один дополнительно.
Лэйтроп обвел взглядом присутствующих.
– Спасибо вам за терпение. Еще вопросы?
– Только один. – Снова Хейт с поднятой рукой. – Честно. Потом я умолкну. Насколько я помню, тут говорили, что нас выбрали, потому у нас есть допуск к секретной информации, навыки работы в пещере и «кое-что еще».
От этого ничто не ускользнет, подумала Халли. Сейчас она и сама вспомнила формулировку – но лишь после того, как ее озвучил Хейт.
Хейт посмотрел на Лэйтропа, потом на Барнарда и снова на Лэйтропа.
– Я просто подумал, что именно это «кое-что»?
Лэйтроп и Барнард обменялись взглядами. Барнард едва заметно кивнул головой.
– Вообще говоря, были и еще кое-какие критерии, – сказал Лэйтроп.
Все ждали. Он помолчал, уставившись в пол. Потом вновь поднял глаза на собравшихся.
– Вы все холосты, одиноки, у вас нет детей.
Никто не произнес ни слова.
Иначе говоря, расходный материал, подумала Халли.
Часть II
Пещера света
10
Они переночевали в гостевых номерах на авиабазе Эндрюс. На следующее утро после душа и завтрака их перебросили на военный аэродром в Рейносе, штат Техас[21], где предоставили все необходимое для спуска в пещеру: акваланги, готовые к употреблению индивидуальные наборы питания (ИНП), запасные фонари, гидрокостюмы – самое лучшее из того, что могут предложить перспективные разработки и что можно купить на государственные деньги.
В восемь вечера в полной темноте реактивный конвертоплан «Оспри» перебросил команду на юг. Безлунной ночью (чистой воды везение, как заметил Боуман) они высадились на просеке в миле от входа в Куэва-де-Луз.
Боуман отвел их к границе леса. Конвертоплан взлетел, издавая шума не больше, чем работающий вхолостую двигатель автобуса, и без единого огня за десять секунд исчез в черном небе, оставив группу в высокогорной глуши на юге Мексики. Ближайшее поселение – деревня куикатеков – лежало в двадцати милях.
Каждый нес за спиной тяжелый рюкзак. Вооружен был только Боуман – «ЗИГ-Зауэр» в набедренной кобуре, массивный дайверский нож в ножнах, закрепленных на внутренней стороне левой голени, и странная, футуристического вида винтовка с укороченным стволом и барабанным магазином, как у пистолета-пулемета Томпсона, облегченным трубчатым прикладом и пистолетной рукояткой. Во время полета Халли спросила, винтовка это или пулемет.
– Ни то ни другое, – ответил Боуман. – Здесь используются десятимиллиметровые СН-снаряды.
– Что такое СН?
– Самонаводящиеся. Наводишь лазер на объект, стреляешь, снаряд находит цель. Пули разрывные, типа ОВОТ – один выстрел, один труп. Как маленькие гранаты. – Он внимательно посмотрел на Халли. – Любите оружие?
– Мой отец – офицер. А я выросла на ферме. Попадаю в летящую птицу. Не отказалась бы пострелять из этой штуки.
Он попытался скрыть улыбку.
– Может, когда-нибудь и представится случай.
Сейчас у границы леса Боуман поправил огромный рюкзак и шепотом сказал:
– Итак, внимание! Я изучил эту местность по спутниковым снимкам, у меня на дисплее ПНВ[22] есть путевые точки GPS до входа в пещеру. Поэтому я веду. Остальные следуют в том порядке, как договаривались. Главное – соблюдать тишину. Мексиканская армия патрулирует днем, ночью верховодят наркодельцы. Как среагируют индейцы – только богу известно. Ни единого звука, слова, кашля! Нам это может стоить жизни. За мной!
Вверх от северо-восточной точки просеки вела тропинка. Боуман шел впереди, за ним Аргуэльо, Халли, Канер и Хейт. Через четверть мили тропинка исчезла, и теперь даже с приборами ночного видения идти стало трудно. На высоте четырех тысяч футов в тропическом горном лесу высокая температура и влажность вкупе с обильными ежегодными осадками благоприятствуют росту огромных дубов и сосен, которые высятся гигантскими колоннами над лесной подстилкой, заросшей невероятных размеров папоротниками. Но самое неприятное – обжигающий кустарник книдосколус аконитолистный. Местные называют его mala mujer, «злая женщина» – с прекрасными листьями в виде зеленых сердец, усыпанных белыми точками. Его ядовитые волоски и острые, как иглы, колючки ранят посерьезнее «португальских корабликов»[23]. Ожоги могут вызвать паралич, а в некоторых случаях даже привести к смерти. Если бы не спецкомбинезоны из уплотненного нейлона, вряд ли удалось бы проделать путь до пещеры.
Халли думала, что Боуман возьмет стремительный темп, но ошиблась. Продвигались они, можно сказать, не спеша. Несмотря на груз почти в сорок фунтов, она легко могла бы общаться с остальными. В отличие от запыхавшегося Аргуэльо. Какими бы замечательными ни были приборы ночного видения, отличить гладкий оголенный корень от, скажем, вышедшей на охоту ямкоголовой гадюки в них невозможно, поэтому каждый шаг требовал внимания. К тому же нужно не напороться лицом на mala mujer. Однако самые опасные задачи ждали впереди. В Куэва-де-Луз Халли предстояло занять место ведущего.
Разумеется, ее тревожили мысли о суперпещере, но больше она боялась за людей. Если Лэйтроп прав, все, кроме Аргуэльо, провели достаточно времени на глубине, чтобы как следует отработать навыки. Поэтому Халли переживала вовсе не о том, насколько они опытны. Глубина и темнота угнетают разум; у нее на глазах за несколько суток сильные мужчины отнюдь не робкого десятка превращались в дрожащие от страха развалины…
Она налетела на внезапно остановившегося Аргуэльо. Послышалась чья-то речь – непонятные слова, голос, похожий на шорох ветвей на ветру.
Впереди в зеленом свете ПНВ Халли разглядела фигуру человека, перегородившего им дорогу. Рядом – собака с красными, как огонь, глазами. Человек весьма пожилой, среднего роста, с испещренным морщинами лицом, в свободно болтающейся на тощем теле рубахе и брюках. Сандалии, судя по всему, из автомобильных покрышек. С левого боку – мачете в кожаных ножнах, привязанных потрепанной веревкой к поясу. На левом плече – поношенный кожаный мешок.
