Уилбур Смит - Глаз тигра
– Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Харри. Как только вы поправитесь, я организую вам несколько выгодных клиентов.
Он снова завел речь о ночных вояжах: его комиссионные на этот раз будут около семисот пятидесяти долларов. Даже в моем плачевном состоянии я мог бы за это взяться – просто морская прогулка на «Балерине» туда и назад, если, конечно, сойдет гладко.
– Забудьте об этом, мистер Кокер. Я уже говорил не раз – я только ловлю рыбу и все.
Он кивнул, улыбнулся и продолжал гнуть свое, как будто меня и не слышал.
– О вас постоянно спрашивает один ваш старый клиент.
– Тело? Ящик? – спросил я. «Телом» называлась незаконная перевозка людей на или с континента. Обычно это были спасающиеся бегством политики, которых преследовал целый взвод, или наоборот, политики, вдохновленные идеей радикально изменить правящий режим. В ящиках обычно перевозилось оружие – это была торговля в одном направлении. В старые добрые времена это называлось «бег с ружьем». Кокер кивнул и сказал: «Пять, шесть, бревна есть». В этом контексте под бревнами имелись в виду идущие на слоновую кость бивни. Обширная, хорошо организованная браконьерская сеть методично стирала с лица африканского континента несчастных животных, нашедших последний приют в заповедниках и на племенных землях Восточной Африки. Восток ненасытно поглощал слоновую кость, поддерживая на нее высокие цены. Требовались лишь быстрая лодка и хороший шкипер, чтобы отправить ценный груз из устья какой-нибудь речушки, через полные опасностей прибрежные воды туда, где большое океанское судно уже поджидало посреди Мозамбикского пролива.
– Мистер Кокер, – произнес я устало, – я уверен, что ваша матушка никогда не знала имени вашего отца.
– Его звали Эдвард, мистер Харри, – он изобразил на лице улыбку.
– Я поставлю клиента в известность, что ставки существенно возросли. Нельзя забывать инфляцию и рост цен на дизельное топливо.
– Так сколько?
– Семь тысяч за вылазку. – Это было не так уж много, если учесть пятнадцать процентов комиссионных Кокера. К тому же, кое-что причиталось инспектору Дейли, чтобы его зрение и слух временно потеряли свою остроту. Ну, а кроме того, Чабби и Анджело также полагалась премия за риск – по пятьсот долларов каждому за ночной пробег.
– Забудьте об этом, мистер Кокер, – не слишком убедительно произнес я. – Организуйте лишь парочку клиентов на рыбную ловлю.
Но он знал, что мне будет трудно отказаться от этой затеи.
– Как только вы наберетесь сил для рыбалки, я вам кого-нибудь подброшу. Ну а пока, когда бы вы хотели выйти в море ночью? Давайте договоримся – через десять дней, не считая сегодняшнего. Будет высокий прилив и хорошая луна.
– Ладно, – произнес я отрешенно, – через десять дней.
Приняв позитивное решение, я еще быстрее пошел на поправку. Пребывал я в прекрасном физическом состоянии, и поэтому, наверное, зияющие раны на руке и спине, затягивались удивительнейшим образом.
Шестой день моего выздоровления стал своеобразным рубежом. Сестрица Мэй мыла меня в постели, обмакивая мягкую ткань в мыльный раствор, когда вдруг мои физические достоинства продемонстрировали себя со всей наглядностью. Даже я сам, кому этот феномен вовсе не был не знаком, был впечатлен, а сестрица Мэй так смутилась, что голос ее перешел в хриплый шепот.
– Иисус, ваши силы вернулись к вам!
– Сестрица Мэй, скажите, можно, ли по-вашему, такое напрасно тратить? – спросил я, но она решительно покачала головой.
С этого дня я стал с большим оптимизмом взирать на мое положение, и не удивительно, что таинственный сверток, лежавший где-то около Большого Острова Чаек, не выходил у меня из головы. Я чувствовал, что мои благие намерения становятся более шаткими.
– Я только взгляну, – сказал я себе. – Только удостоверюсь, что пыль улеглась.
Мне уже разрешили вставать на несколько часов, и я горел нетерпением снова взяться за дело. Даже трогательная забота сестры Мэй не могла заглушить пробуждающуюся во мне энергию. Нэбб не переставал удивляться.
– Вы хорошо идете, Харри, старина. Раны затягиваются, еще неделя, не больше.
– Неделя! К черту! – решительно произнес я. Через семь дней я должен был выйти в ночной рейс. Кокеру не составило труда организовать его, а я уже крепок как кремень. Мне этот рейс был нужен позарез.
Моя команда навещала меня каждый вечер, и я получал доклад о том, как продвигаются дела на «Балерине». Однажды Анджело пришел раньше обычного, облаченный в свой традиционный костюм для ухаживания – ковбойские сапоги и все такое, но он был до неузнаваемости притихший и не один. Девушка, что пришла с ним, работала в младшей группе правительственной школы, которая располагалась рядом с фортом. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы обменяться улыбкой при встрече на улице. Миссис Эдди однажды сделала для меня вывод о ее характере: «Хорошая девушка эта Джудит. Не такая вертихвостка, как некоторые. Какому-то парню повезет с женой».
Она была симпатичной, с тонкой гибкой фигурой, одета аккуратно и довольно консервативно. Она смущенно улыбнулась мне:
– Как дела, мистер Харри?
– Привет, Джудит. Здорово, что ты пришла, – я взглянул на Анджело, не в состоянии сдержать улыбку. Он не решался встретить мой взгляд и краснел, подыскивая слова.
– Мы с Джудит решили пожениться, – выпалил он наконец. – Хотел сообщить тебе об этом, босс.
– Ты думаешь, что сможешь удержать его под контролем, Джудит? – я засмеялся, придя в полный восторг.
– А вы понаблюдайте за мной, – сказала она, сверкнув темными глазами, и мой вопрос оказался излишним.
– Чудесно, я произнесу речь на вашей свадьбе, – заверил я их. – А ты позволишь Анджело и дальше работать у меня?
– У меня и в мыслях не было останавливать его, – успокоила она меня, – вы даете ему хорошую работу.
Они задержались у меня еще на час и когда, наконец, ушли, я почувствовал небольшой укол зависти. Должно быть, чертовски приятно иметь кого-то, кроме самого себя. Я думал, что когда-нибудь и я рискну, если найду ту, что окажется для меня единственной. Затем я отогнал эту мысль, доверившись вновь инстинкту самосохранения. Женщин так много, но где гарантия, что выбор окажется удачным?
Нэбб выписал меня на два дня раньше. Одежда болталась на мне, как на вешалке – я потерял около десяти килограмм, а мой загар вылинял до грязно-желтого цвета. Под глазами были синяки, а сам я был слаб, как младенец. Рука болталась в петле, раны все еще были открыты, но я уже мог самостоятельно поменять повязку. Анджело приехал за мной в больницу на пикапе и ждал, пока я прощался на ступенях с сестрицей Мэй.
– Была рада с вами познакомиться, мистер Харри.
