Александр Мартынов - В заповедной глуши
Я решил взять инициативу на себя.
- Приветствую вас на территории свободной Беларуси, земляки, - я поднял над плечом правую руку и добавил: - Хау. Или Рот Фронт, как пожелаете.
Они переглянулись слегка растерянно. Коротко стриженный пожал плечами. Длин-новолосый наклонил голову:
- Добрый вечер...
- Очень точно отмечено, - согласился я. - Вечер. Может быть, вы меня обрадуете и скажете, что идёте в находящуюся в паре миль отсюда корчму, где наливают эль и на-резают жареный окорок как раз к вашему приходу?
Мальчишки опять переглянулись и неуверенно посмеялись. Видимо просто потому, что пошутил взрослый. Я пояснил:
- Таверна - это "макдональдс" по-старинному. Его так при динозаврах называли, - на этот раз смех был искренним и громким. Я начал закреплять успех: - Я не убийца. По кра-йней мере, не сейчас, сейчас я в отпуске. Я так же не маньяк, если не считать нездорово-го пристрастия к мальчикам... - они заморгали, придвигаясь ближе друг к другу, и я про-должал: - Я обожаю их воспитывать, встретив на вечерней дороге. Как правило, воспи-тываю, пока они не сбегут от меня в армию, но вы, судя по всему, бежать уже не може-те... Так как насчёт таверны?
- Не, таверны тут нет, - пояснил длинноволосый. - Мы хотели в лесничестве заноче-вать, а его тоже всё нет и нет...
- Мда, - я поднял брови. - Судя по моей карте, до лесничества ещё около тридцати ки-лометров, так что заночевать там вы никак не сможете. Даже если побежите бегом. Вы летать не умеете?
- А вы туда идёте? - впервые подал голос коротко стриженный, игнорируя мою шутку. Я кивнул и пояснил:
- Но вообще-то я собирался устроить привал у ближайшего родника. Правда, пока род-ников не видно, но как знать?.. Так что? Я могу поднажать, сделать вам ручкой и мы ра-зойдёмся, как в море корабли, а завтра, может быть, встретимся в лесничестве... если вы правда идёте туда. А можем прошагать ещё сколько-то - и начать устраиваться на ночлег.
Они переглянулись опять и о чём-то зашептались. Я запретил себе слушать, хотя с моим слухом вполне мог. Наконец длинноволосый вызывающе и прямо сказал, тем самым выдав свой страх - вопрос был искренний и потому глупый:
- Вы нас не убьёте?
- Кино, - вздохнул я. - Серия сороковая... Мальчик. Если бы я хотел вас убить, я бы уже сделал это. И потом, кто мне мешает вас обмануть, сказав "нет"? Вы или верите мне - или адьё, ма шер ами.
- Мон шер, - поправил длинноволосый. - Ма шер - "моя дорогая". Вообще-то вы правы... А вы зачем в лесничество?
- Контрвопрос, - поднял я палец. - А вы зачем? Может быть, вы - знаменитые малоле-тние братья-маньяки Гоп, Саша и Паша, которых вот уже пять лет разыскивает мили-ция Мелитополя за изнасилование сорока постовых собак? Вы знаете, где Мелитополь? __________________________________________________________________________________________________________________
1. Человек человеку - волк (лат.)
4.
Нет уж, давайте без вопросов, - я отстегнул фляжку с пояса и подал мальчишкам. - Там стакана два... было, - закончил я слегка растерянно, глядя, как они по очереди присасыва-ются к фляжке, булькая и давясь. Коротко стриженый потряс горлышко над широко открытым ртом и со вздохом вернул фляжку мне. - Да-а...И как же вы вообще отправи-лись в путь без воды?
- Так получилось, - длинноволосый утирал губы рукой, развозя грязь. Посмотрел веселее. - Ну... тогда и представляться не будем. Я так и буду Саша. А он - Паша.
- Лёва, - я подал ему руку. -Задов. Фамилие такое.Но можно просто Лёва.Устраивает?
- Устраивает, - он пожал руку. Я задержал его пальцы на миг и спросил:
- Фехтованием давно занимаешься? - он отдёрнулся, я постучал по ладони: - Мозоли... Ладно, - и я, не переспрашивая, пожал руку "Паше". За это рукопожатие успел заме-тить, что ноги у него в куда более порядочном состоянии, чем у "Саши" - у того сильно сбиты. "Из села или беспризорный... - я вгляделся в лицо. - Беспризорный. Фехтовальщик, знающий французский, волосы ухожены были ещё недавно - и с ним вместе шагает явный "бесик". Оба русские, из России. Идут вдвоём полевой дорогой в Белоруссии. Обувь бере-гут, а барахло недешёвое. Воды нету. Уже интересно..."
Но говорить ничего не стал.
Мальчишки зашагали слева от меня, держась чуть в стороне, но не пытаясь отс-тать или обогнать. Я пошёл медленней и, как обычно бывает после остановок, понял: ус-тал я здорово. А они и вообще едва волоклись; "Саша" явно захромал. Я услышал, как они вполголоса переговариваются, то ли думая, что я не слышу, то ли им просто было всё ра-вно: " - Устал? - Да ладно... - Давай скажем остановиться... - А воды-то всё равно нет. - Я жрать хочу, знаешь..."
- Петь умеете? - поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что было ясно - им ос-тановка тоже на пользу не пошла, вот-вот начнут "выпадать в осадок". А значит, надо было их как-то подтянуть.
- Всё перепели уже, - сказал "Саша". - С утра орали, пока не охрипли. Думали, машина какая-нибудь подберёт...
- Знаете такую? - я посмотрел на них. - Только учтите, у меня ни слуха, ни голоса...- я прокашлялся и начал одну из своих любимых, из Третьякова:
- В нашей жизни всё взаимосвязано.
Вот наешься варенья - и слипнется!
Ведь недаром по поводу сказано:
Как аукнется - так и откликнется!
И какой тебе жизнь представляется -
Так она непременно и сложится.
В равной мере всем предоставляется.
Сам не сможешь - само, брат, не сможется!
Но если хочешь быть правым - не бегай налево,
Если хочешь быть первым - не спи за рулём!
А захочешь, чтоб рядом была королева -
Для начала попробуй сам стать королём!
Они ничего, шагали по пыли и слушали, правда слушали, не вид делали.
- Ничего просто так не прибавится.
Пустота непременно заполнится.
И если сверху чего-нибудь свалится -
Значит, тут же чего-нибудь вспомнится!
Вот такая, браток, философия!
Не смотри на меня, как на шизика...
"Нету, - скажешь, - по жизни пособия!"...
...Да это ж просто - начальная физика!..
5.
