Светлана Таскаева - Сказка о хитром жреце и глупом короле
— Вот, о Хранитель обители Змеи, те повозки, о которых недостойный поведал тебе и которые ему было велено доставить в дом твоего повелителя, — с низким поклоном обратился Амети к жрецу Змеи.
— Что ж, добро Стрелометателя я приму и возвращу в целости и сохранности, когда будет в том нужда, — так же церемонно ответил тот и неторопливо кивнул привратнику, который, поклонившись, бросился открывать ворота. Тяжелые — наверное, тоже на случай осады — створки, заскрипев, разошлись, и Альвион мысленно вздохнул, вспомнив любимое присловье виньялондских рыбаков: «лих карась — с удочки в невод ухитрился попасть».
Храм Змеи сильно уступал в размерах и роскошестве Храму Скарабея: и двор поменьше — не площадь, а дворик, и ступеньки пониже, и жрецы посуетливее, и рабы погрязнее. Напыжившийся Амети казался среди них павлином в курятнике, уступая горделивостью осанки и важностью выражения лица лишь жрецу со змеей на посохе.
Следопыт увидел, как к Амети подошел с поклоном местный жрец — тоже со змеей на груди, хотя и поменьше, чем у главного. Они о чем-то поговорили, местный жрец махнул рукой, и по его знаку к повозкам сбежалась толпа храмовых рабов, которые, подобно муравьям, разобрали с повозок вещи и поволокли их внутрь Храма. Альвион осторожно взял на плечо ковры и пристроился вслед за ними. Шествие, возглавляемое местным жрецом и Амети, довольно долго блуждало по невысоким и нешироким переходам, пока не свернуло из парадной части Храма, сложенной из камня, в обыденную, сложенную из голого необожженного кирпича. Здесь уже пахло не благовониями, а кухней.
У невысокой, глубоко утопленной в стене дверцы с железным засовом и огромным замком, похожим на противовес, жрецы остановились, и местный большим ключом открыл замок и засов. За дверцей оказалось изрядных размеров помещение с купольным сводом и с крохотным подпотолочным окошком, забранным толстыми железными прутами. Рабы стали заносить в клеть вещи, и шедший последним Нимрихиль нарочно задел своим свертком Амети. На глазах у всех совершенно невозможно было остаться в кладовой, и следопыт от нетерпения прикусил губу, глядя, как местный жрец, не торопясь, запирает клеть, а потом, пропустив сквозь особые ушки в засове шелковый шнурок, продевает его концы в бронзовую дощечку с выгравированной змеей, хитро их завязывает и затем продергивает получившийся узел так, чтобы он ушел внутрь дощечки: теперь дверь нельзя открыть, не разрезав шнурка. Сделав свое дело, жрец Змеи с поклоном подал железный ключ Амети и удалился в сопровождении рабов. Амети махнул рукой рабам из Храма Скарабея, чтобы те присоединились к местным, и наконец нумэнорец и жрец Скарабея остались в переходе одни.
— Что делать-то станем? — вполголоса спросил Амети.
— Мне надо к Арузиру, а потом будем отсюда выбираться, если захочешь — с тобой, — отвечал Нимрихиль. — Я видел тут недалеко по дороге корчму: ты сможешь добыть лошадей? Мы с Арундэлем как-нибудь выйдем отсюда сами. Пока не поздно.
— Ничего, время теперь терпит — когда-то еще разберутся, кого и где искать? А мне надо сначала все тут разузнать… Ладно, давай открывай замок, — сказал Амети и подал следопыту тяжелый ключ.
— А шнурок?
— Сей же миг все будет как надо, — жрец достал из пояса обломок железной спицы и, оглядевшись по сторонам, принялся ковыряться в бронзовой дощечке. Пока Альвион открывал замок, с трудом проворачивая ключ, Амети ухитрился вытащить узел и распутать скользкий шнурок. В следопыте проснулся рыбак:
— Слушай, Амети, покажешь мне потом, как ты это сделал? Я неплохо разбираюсь в узлах, но такого не умею… — восхитился Нимрихиль.
Польщенный Амети самодовольно усмехнулся:
— Вот поописывал бы ты храмовое имущество с мое… Ладно, иди выручай своего приятеля, — сказал он, открывая перед нумэнорцем дверь. — Я вас пока запру и шнурок обратно завяжу, а сам пойду послушаю, о чем люди говорят…
Нимрихиль уже было нырнул в дверь, когда Амети ухватил его за рукав халата:
— Послушай, благороднорожденный… — словно в нерешительности обратился он к нумэнорцу.
— Ну что опять такое?
Амети замялся.
— Давай скорее, а то неровен час, принесет кого-нибудь, — поторопил его Нимрихиль.
Амети наконец решился:
— Скажи, а ты, это, не боишься… ну, того, взаперти сидеть?
Следопыт недоуменно на него посмотрел, потом вдруг покраснел, словно смутившись.
— Удивляюсь я на тебя, что такие простые вещи тебе в голову не приходят, — поучительно заметил Амети, скрывая охватившее его самого непонятное замешательство. — Всему вас учить приходиться… Ладно, если все хорошо, я приду как разузнаю насчет выходов, дороги, лошадей и прочего.
Пока ключ скрежетал в замке, Альвион разобрал груду сундуков и ларцов, освобождая место на полу. Потом положил туда свернутые ковры и принялся осторожно их разворачивать, шепотом окликнув Арундэля. Тот молчал: раскатав ковры, Альв увидел, что он без сознания. Сосредоточившись, следопыт долго звал Арундэля, пока тот не открыл глаза.
— Воды, — сказал он, еле шевеля потрескавшимися губами. Альвион напоил его из фляги, которая тоже лежала в сумке в свернутых коврах. Вода во фляге была неприятно теплой, почти горячей — как сам Арундэль.
— Жарко было невыносимо, — сказал Арундэль, допив воду из фляжки и окончательно придя в себя, — и нечем дышать. И у меня снова начался бред: казалось, что ковры шевелятся как живые и хотят меня задушить, — и они оба невольно посмотрели на вытканного на ковре зверя.
Альв поспешно ухватил Арундэля под мышки и стащил с ковров на голый земляной пол: в косом свете, падавшем из высокого окна, ему вдруг показалось, что волчьи глаза с ненавистью следят с ковра за ними обоими.
— Может, это был и не бред, — сказал он. Подумал и добавил: — Не нравится мне все это. Надо поскорее линять отсюда.
Когда Амети пересекал двор, направляясь в местную трапезную, где намеревался впервые за день нормально поесть и обзавестись подходящими собеседниками, неожиданно за воротами снова ударили в гонг. Потом еще раз, еще и еще — пока изо всех дверей и оконцев храма не высунулись головы посмотреть на причину трезвона. Амети, пока привратник, суетясь, отодвигал здоровенный, толщиной в ногу засов, как мог незаметно подобрался поближе и встал сбоку от ворот, чтобы, в случае чего, открытая створка спрятала его от взора входящего: за последнее время он уже привык, что всякая неожиданность связана с нумэнорцами и чревата неприятностями. Из-за ворот под непрерывные удары в гонг неслась грубая брань.
Привратник, наконец, справился с засовом, и снаружи на ворота обрушился град ударов. Но ворота не спешили отвориться: привратник, повинуясь жесту незаметно появившегося жреца со змеей на посохе, не стал снимать цепь, соединявшую разошедшиеся где-то на локоть окованные железом створки ворот. Сбоку Амети увидел, как в щель между створками тычется морда вороной лошади, и его охватило скверное ощущение, словно это все уже было с ним — причем не далее, как сегодня.
