Андрей СЕРБА - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №4
— Ты хочешь спросить, храбрый воин, почему на этом кургане я и мои русичи, а не те литовцы, которых ты должен был встретить? — усмехнулся князь Данило. — Но это я скажу только твоему воеводе, достопочтенному Тимур-мурзе. А потому пошли к нему самого быстрого нукера и передай, что русский князь Данило, посланный ему навстречу великим литовским князем Ягайлой, ждет на этом кургане. А чтобы ноги его коня стали еще быстрее, передай вот это.
Князь Данило протянул татарину толстую золотую цепочку. Обнажив в улыбке свои желтые зубы, татарин выхватил цепочку из рук князя, сунул за свой широкий пояс. Обернувшись, он крикнул несколько слов дозорным, и двое из них тотчас сорвались с места, поскакали по дороге. Сам же татарин отъехал к своим всадникам, замер, как и они, на месте, снова выставив в сторону русичей свое копье.
Так они стояли молча друг против друга, ждали.
А всего лишь час назад на вершине этого степного кургана стояли три десятка литовцев. Подкравшись, дружинники князя засыпали их стрелами, а затем в короткой схватке расправились с уцелевшими. Командовавший литовцами сотник погиб в самом начале боя, двое захваченных в плен дружинников ничего толком не знали, кроме того, что они ждут татар, чтобы сопровождать их.
На дороге снова возникло пыльное облако, и вскоре князь Данило разглядел целую лавину всадников. Впереди мчался высокий, сухой татарин в богатых доспехах, золоченом шлеме и дорогом, расшитом золотом халате. Когда он осадил коня на кургане, князь Данило поклонился, приложив руку к груди.
— Будь славен, храбрейший Тимур-багатур, — сказал он. — Я, русский князь Данило, рад видеть тебя и сопровождать к великому литовскому князю Ягайле, которому ты везешь грамоту от его брата, великого хана Золотой Орды Мамая.
Татарин тоже поклонился, сложил на груди руки.
— Будь славен и ты, русский князь. Рад видеть тебя. Но почему встречаешь ты, а не тот сотник-литовец, что был прошлый раз в Орде?
Лицо мурзы было холодно и бесстрастно, словно высеченное из камня.
— Да, славный Тимур-мурза, тебя должен был встречать литовский сотник со своими людьми. Но когда великий князь Ягайло узнал, что посольство великого хана ведешь ты, храбрейший из храбрейших, он решил, что такой багатур достоин лучшей встречи, и послал меня, равного тебе по знатности и славе.
— Я благодарен великому князю за такую честь, но почему никто не предупредил меня об этом? Я уже встречался с несколькими разъездами великокняжеской стражи, и никто не сказал, что меня будешь встречать ты, князь Данило.
Маленькие глазки татарина смотрели настороженно, вся его фигура была напряжена и подобрана,
— Я должен был встретить тебя вместе с боярином Адомасом, но тот из-за слабого здоровья не вынес дороги и ждет сейчас в двух часах пути отсюда. Я провожу тебя к нему, славный мурза, и ты уже вместе с ним отправишься к великому князю Ягайле. Эй! — крикнул он стоявшему невдалеке Кириллу. — Скачи со всей сотней к боярину Адомасу и передай, что мы с Тимур-мурзой скоро будем у него. И скажи, что славный багатур устал с дороги и хочет отдохнуть.
Сотник не тронулся с места, и князь огрел своего коня плетью, поскакал к Кириллу.
— Чего ждешь?! — зашептал ему. — Скачи к Боброку и передай, что зверь идет в западню.
— Князь, я не оставлю тебя здесь одного, — твердо сказал Кирилл.
Князь нахмурил брови.
— Оставь десяток воинов, а с остальными скачи к Боброку. Меня не спасет твоя сотня, а Боброку она будет очень кстати. Прощай, сотник, и передай боярину с воеводой, что старый князь Данило желает им удачи, а пуще всего победы Дмитрию и счастья Руси…
14
— Едут! — донесся сверху крик дозорного, и в лесу сразу все стихло. Дружинники, и до этого разговаривавшие вполголоса, замолчали вовсе. Те из них, кто еще осторожно подрубал деревья, отложили в сторону топоры и бросились к своим коням.
Сняв с головы шлем, чтобы отраженные от него лучи солнца не могли выдать засады, боярин Боброк осторожно выглянул из-за кустов. Узкая лесная дорога, стиснутая с обеих сторон вековыми деревьями и разросшимся у их подножия кустарником, на этом участке была почти прямой и просматривалась сравнительно далеко. В самом ее конце показались всадники.
— Ну, други, вот и приспело наше время, — сказал Боброк, обращаясь к воеводе Богдану и нескольким сотникам, что окружали его. — По местам, и бог всем в помощь.
Тихо шумел вековой бор, пустынной и глухой была лесная дорога, ничто не выдавало присутствия затаившихся по обеим сторонам ее сотен людей.
Но вот мимо Боброка пронесся десяток татар. И вскоре перед его глазами заколыхались идущие на рысях сплошные ряды ордынской конницы. Мелькали раскосые лица под малахаями и шлемами, проносились все новые и новые ордынские сотни, а он все неподвижно сидел в седле. И только раз дрогнула его рука, державшая повод, когда рядом с высоким худощавым татарином в богатой одежде он увидел князя Данилу. Всего лишь два ряда русских дружинников виднелось за его спиной, а со всех сторон были только чужие, только враги.
— Прости, князь, ежели что, — сказал Боброк и положил руку на плечо стоявшего рядом Дороша. — Сигнал, атаман, пора…
Дорош сунул два пальца в рот, оглушительно свистнул. Стоявшие вдоль дороги дружинники уперлись плечами в подпиленные и подрубленные стволы. Но прежде чем деревья рухнули на головы татар, сотни других дружинников и ватажников, стоявших за кустами, стеганули по ордынцам ливнем стрел.
Падавшие деревья давили, вышибали из седел ордынских всадников, ломали ноги и хребты их коням. Те из татар, кто не был сражен стрелами, не погиб под деревьями и копытами коней, бросились в стороны от дороги и наткнулись на сплошную стену червленых русских щитов. Перед этой стеной дрожала и искрилась на солнце щетина копий, и страшен был удар каждого из них.
Почти никто из татар, попавших под стволы упавших деревьев и под стрелы и копья русских дружинников, не спасся. Лишь в самой середине татарской колонны, где скакали мурза Тимур и князь Данило, еще кипел бой. Желая спасти князя, русичи не обрушили на эту часть ордынцев ни единого дерева, не выпустили по ней ни одной стрелы.
На князя Данилу и десяток бывших с ним русичей сразу же навалилась полусотня нукеров. И если бы не меткие стрелы русских лучников, сидевших на деревьях вдоль дороги, участь князя была бы решена в самом начале боя. Сейчас же, образовав со своими дружинниками круг, он успешно отбивался от обступивших его татар. Буланый жеребец князя, прошедший с хозяином сквозь десятки битв, дико храпел, поводя налитыми кровью глазами, вскидывался на дыбы, бил- копытами, кусал зубами коней наседавших татар.
