Станислав Жейнов - Другой
— Надо реально оценивать ситуацию и правильно использовать, то немногое, что у нас есть, — серьезным тоном заявил Сергей. — Что у нас есть? Четыре стула, железная кружка, две ложки… Да, еще стол, но он, кажется прикручен к полу?
Игорь наклонился, пощупал основание ножки стола: — Да, так и есть, прикручен. Если удастся выменять у охранника отвертку, ну, на что-нибудь ненужное…
Сергей внимательно посмотрел мне в глаза: — Другого выхода нет. Глеб мы никому не расскажем… Я бы и сам, но… я не могу — у меня невеста… у Игоря — принципы…
— Нет! — опротестовал предложение, белорус. — Этот козырь, мы прибережем, на крайний случай.
— Странно, вроде лето, а "отупительный" сезон в разгаре, — сказал я.
Игорь ходил взад-вперед, от двери к столу и обратно. Возле стола всегда останавливался, крутил в руках кружку, или клал на бок, или кверху дном, или на ложки, или под ложки или вдруг залезал со всем этим сокровищем под стол и оттуда стучал, каждым из предметов, по какой-то, скрытой от наших глаз, железяке.
Сергей молча наблюдал за его действиями, наконец произнес: — Назад пути нет. "Дегенератор" идей запущен. Процесс невозвратим…
— Есть идея! — донеслось из под стола. — Со стульями, можно поставить несколько гимнастических номеров. За пару лет у нас будет готовая программа. Когда выйдем забабахаем — такие гастроли!..
— Из ложек мы сделаем заточки, — возбужденно и быстро сказал Сергей. — Такой, конечно никого не убьешь, но их можно подбросить кому-то из заключенных. Покажем на него лагерному начальству. За это нас сделают основными информаторами.
— Стукачами, — поправил Игорь.
— Так их обзывают только завистники, и всякие, которые ничего не понимают… А за это нам: дополнительные пайки, с повышенным мясным содержанием, руководящая должность, уважение и почет коллектива, и сокращение срока — каково?
— А чашку можно засунуть в какое-нибудь необычное место, — добавил я, — правда, какую из этого можно извлечь выгоду, пока не знаю.
Где-то далеко в коридоре, хлопнула металлическая дверь, послышался стук каблуков. Судя, по нарастающему шуму, в нашу сторону быстро двигалась большая группа сапог… или кого-то в них.
— Нервно как-то идут, не хорошо, — подумал я вслух.
Игорь посерьезнел: — Как психолог скажу… Есть тут некоторые признаки… ничего хорошего, эти люди, нам сейчас не сообщат…
Я вспомнил старенький анекдот, говорю: — Значит, думаешь — минета не будет?
— Боюсь, одним минетом, нам их не задобрить, — поделился переживаниями Сергей.
Перед нашей дверью толпа остановилась, стало тихо. В образовавшейся тишине, кто-то захлюпал носом, предательски скрипнула чья-то подошва.
— Давай ты! — послышался шепот.
— Лучше ты! — в ответ.
— Нет, ты! — уже настойчивей.
— Нет, ты!
— Это приказ!
— Да перестань!
— Давай, давай!
— Я крайний — да? Ну как всегда.
Задребезжали ключи, заскрипела тяжелая дверь, радостно взвизгнул Антон Павлович:
— Ой, ребята, вот вы где?! Такая неразбериха!.. Я как узнал!..
Странно. Я и сокамерники вставая, переглянулись.
Капитан:
— Я нашел! Они здесь! — громко крикнул в сторону, позвал кого-то рукой и вдруг запрыгнул в камеру, весь такой возбужденный, нелепый. Я не ожидал такой прыти, испуганно подался назад. Сергей с Игорем от удивления раскрыли рты.
— Молодые люди, если бы вы только!.. Ах какое произошло недоразумение! — С восхищением принялся жать нам руки.
— Ну, что Вы на меня так смотрите — Глеб Евгенич?! Кто старое помянет, тому глаз вон!
Наверное, смотрел действительно странно. Интересно, а вообще бывает то, чего быть не может? Ущипнул себя за руку — нет, не сон.
Но больше удивил не капитан, от него — чего угодно можно ждать, а вот те, другие, за его спиной… Таких восторженных, радостных лиц, не помню даже на детских новогодних утренниках.
К улыбающейся разночинной толпе присоединился еще один. Видно, из матерых: все вдруг стушевались, поджали плечи, расступились.
Знакомое лицо. Вспомнил — там, под матовым стеклом. Этот, из цветных. Только почему-то без медалей? Нацепить, наверное, не успел. С постели подняли, спросонья растерялся, теперь ходит как голый.
— Здравствуйте товарищи, — пробасил опоздавший.
— И Вам не хворать гражданин начальник, — прогнусавил в ответ Игорь.
— Василий Петрович, — обратился, к человеку с фотографии, капитан, — мы уже с молодыми людьми, все уладили… Сразу, как вы позвонили… Никто не в претензии… Не стоило Вам самому…
— Как это не в претензии? — возмутился Сергей. Это резонансное дело в ближайшее время получит широчайшую огласку.
Василий Петрович зашел в камеру, принялся разглядывать нас в упор, без стеснения, как какую-то диковину, потом перевел внимание, на тех, кто остался за дверью, посмотрел на капитана: — Выйди и закрой дверь.
Антон Палыч, тут же выполнил приказ. Скрипнула дверь, в коридоре зашептались. Мы остались в вчетвером.
Василий Петрович сел на стул, не спеша, вытащил из кармана платок, вытер со лба пот:
— Сколько Вы здесь сидите?
— В совокупности — часов пять, — ответил Сергей.
Милиционер, снова, не торопясь, достал пачку сигарет. Закурил. Мы стояли, молча наблюдали, как между пальцами тлеет сигарета. Уголек быстро дополз до фильтра.
— Переломы есть? — спросил он.
— Вроде нет, — ответил Сергей.
Как это "нет", думаю, — а я? Осуждающе посмотрел на друга. Сергей, в ответ на мое немое возмущение, отрицательно покачал головой.
Надоело стаять, ноги затекли, присел на стул. Игорь последовал примеру. "Здоровый" шагнул назад, уперся спиной в стену, руки на поясе.
Василий Петрович закурил вторую сигарету, снова тягостное молчание.
— Но насчет переломов, — прервал тишину Сергей, — я еще посоветуюсь со своим адвокатом.
Милиционер внимательно посмотрел на Сергея, потом вдруг иронично улыбнулся. Посидел еще с минуту. Бросил истлевший бычок на пол, и вышел из камеры.
9
Нас выпустили минут через пять.
Прямо у входа в отделение — наш джип. За рулем — Антон. Во взгляде — что-то надменное. Взгляд — мне не понравился.
Вдохнув свежего воздуха, Сергей ликовал:
— Вот так! Это психология, брат. Как Бендер… "Тут важно сломать противника психологически". Главное выдержать паузу, и рубануть от плеча, как я его — адвокатом.
Когда я садился в машину, увидел, как из здания выскочил Антон Павлович. Не добежал до джипа метров пять, остановился и виновато, жестом, подозвал меня.
