Луи Буссенар - Мексиканская невеста
— Вальдес! Вы говорите, Антуан Вальдес?
— Да!
— Я бы охотнее отдал свою дочь несчастному без имени и без копейки за душой. Но она никогда не будет принадлежать сыну предателя! Иуды[80], продавшего своего хозяина! О нет, никогда!
— Дон Блас! Берегитесь!
— Я сказал правду! Соучастник Лопеса… продавший Хуаресу императора Максимилиана! Да, его звали Антуан Вальдес!
При этих страшных словах львиный рык вырвался из горла Жана, яростно блеснули глаза. Вот-вот Железный Жан бросится и сотрет в порошок человека, посмевшего так оскорбить его.
Невероятным усилием воли он остановил себя. Огонь в глазах погас, рука опустилась.
Бледный, дрожа всем телом, он глухо произнес:
— Если бы на вашем месте был другой, я бы убил его. На сей раз своей жизнью вы обязаны дочери, которую я люблю и буду любить до последнего дыхания. Дон Блас! Мой отец был достойным человеком. Какой-то негодяй оклеветал его. И я вам докажу его невиновность!
Не говоря больше ни слова, Жан стремительно вышел из комнаты. Оказавшись в вестибюле, он что есть мочи заорал:
— Джо! Джо! По коням! Черт побери! По коням!
— Я здесь, браток! — ответил метис, находившийся возле индейцев.
— Уходим! Быстро! Уходим! Оставим этот дом! Иначе, боюсь, убью кого-нибудь!
Преодолев в два прыжка ступеньки, Жан подбежал к конюшне, быстро взнуздал Боба. Джо, ничего не понимая и ни о чем не спрашивая, наскоро попрощался с Солнечным Цветком, Быстрым Лосем, надел сбрую на лошадь, отбитую у индейцев, и вскочил ей на спину.
Жан уже был в седле. Отпустив поводок, он пришпорил Боба, и тот с диким ржанием пустился вперед. Джо устремился следом за своим другом.
Обогнув дом, они намеревались выехать на широкую аллею, где несколько дней назад Жан спас Хуану.
Молодой человек поднял голову. В окне на первом этаже он заметил свою возлюбленную. Она протягивала ему цветок.
Когда всадники вихрем пронеслись мимо окна, Хуана поднесла цветок к губам, затем бросила и тихо прошептала:
— Господи! Сохрани и верни его! Он уносит мою душу!
Жан на лету схватил цветок, повернулся и воскликнул:
— До свидания, сеньорита! Я им докажу, что достоин вас!
Два дня спустя молодая женщина, еще не пришедшая в себя после отъезда возлюбленного, с сожалением обнаружила исчезновение Быстрого Лося и Солнечного Цветка, под покровом ночи сбежавших из дома. Она успела привязаться к юной индианке, и это бегство сильно огорчило ее.
О Жане как будто забыли. Либо дон Блас что-то подозревал, либо посчитал молодого человека слишком незначительным, чтобы говорить о нем.
Оказавшись в полном одиночестве, молодая женщина замкнулась в себе, с надеждой думая о будущем.
После двухдневного перехода и двух ночей, проведенных под открытым небом, Жан и Джо прибыли в Жаралито.
— Это здесь проживает твоя мать? — спросил Жан у своего друга.
— Да! И, как ты знаешь, я не видел ее шесть лет.
— Жаралито!.. Жаралито! Это название мне ничего не говорит, я никогда не бывал здесь. И все-таки тут есть что-то до боли знакомое.
— Ба! — беззаботно ответил Джо. — Все здешние поселения похожи друг на друга. Те же фруктовые сады, беседки из виноградных лоз. А на полях — кукуруза, перец, тыква и картофель — везде одно и то же!
Перед друзьями предстала широкая улица, обсаженная по бокам манговыми деревьями. В конце возвышалась небольшая церквушка с длинным фасадом и невысокой башенкой, где звенел колокол.
— Я уверен, что знаю эту деревню, — прошептал Жан. — Смотри! Я могу с закрытыми глазами дойти до низенького, кирпичного, как и церковь, домика. Он немного в стороне, на краю площади, окружен оградой. Во дворе имеется колодец. Так ведь?
— Точно! И никто лучше меня не знает этот дом! — ответил остолбеневший Джо. — Ты сейчас его увидишь.
Друзья пустили лошадей в галоп и через пять минут оказались возле строения, только что описанного Жаном. Привлеченная топотом копыт и кудахтаньем встревоженных кур, лаем разбуженных собак, хрюканьем свиней, у ворот появилась красивая мулатка. Она с любопытством посмотрела на двух молодых людей. Джо спрыгнул на землю и бросился ей на шею:
— Мама! Это я! Твой сын… твой маленький Джо!
— Боже мой! Это ты! Дорогой! Неужели я схожу с ума? Как ты красив! Такой большой! Дай, еще, еще раз расцелую тебя!
Взволнованный Жан молча и с завистью взирал на эту трогательную сцену. Он еще острее почувствовал свое одиночество.
Молодой человек спрыгнул на землю, и Джо, взяв его за руку, обратился к своей матери:
— Мама! Это Жан — знаменитый следопыт Хуан де Гиерро! Он спас мне жизнь. Ты его полюбишь, как меня.
Она долго и пристально смотрела на Жана. Затем, подняв руки, побледнела и пронзительно воскликнула:
— Тоньо! Ты Тоньо Вальдес! О! Я узнаю тебя. Сын святой, которая так любила и так мучилась от страданий! У тебя ее глаза! О! Ее дорогие глаза, такие красивые, нежные! Они пролили столько слез! И у тебя ее губы! Только она никогда не улыбалась… Да! Конечно, ты Тоньо! Вылитый отец, храбрый и доблестный.
В голове молодого человека совершалась медленная мучительная работа. Он узнал дом, который, как ему казалось, никогда прежде не видел, голос, напомнивший давно забытые нежность и любовь. Жан узнал эту женщину, протягивающую ему руки. В памяти всплыло ласковое детское имя кормилицы.
Дрожащим от волнения голосом, заикаясь, ковбой произнес:
— Мамита! Это ты! О! Мамита!
Вне себя от радости, наш герой бросился к ней и, не выдержав, взахлеб зарыдал. Он, наводящий ужас на всех вокруг!
Наконец прерывающимся голосом Жан продолжил:
— А мама, моя другая мама, которую ты так любила?
— Она умерла на моих руках от горя. Через год после того, как тебя выкрали. Но ты не один, Тоньо. Проходи, этот дом принадлежит и тебе. Мы поговорим о ней, вспомним и твоего отца. Сядь сюда, между твоей мамитой и твоим братом.
ГЛАВА 9
Убийца. — Андрес Ромеро, отец. — Подлинный предатель. — Цена крови. — Изгнанники. — Ужасная нищета. — Сокровища. — План. — Метки. — Еще одна жертва. — Обокраденный. — Скалы. — Тревога. — На крючке. — Несчастная мать!
— Какой же у тебя печальный вид, Тоньо! — Кормилице нравилось называть ковбоя детским именем.
— Да, мамита, мне очень плохо, — ответил Железный Жан.
— У тебя действительно кислая физиономия. Хотя ты всегда был душой компании и мог развеселить любого, — вмешался Джо.
Жан подробно рассказал о своих бедах, перемежающихся со злоключениями Джо, вплоть до того момента, когда вместе с молочным братом покинул «Прибежище беглеца». Затем, после некоторой паузы, сделав усилие, он продолжил:
