Евгений Войскунский - Искатель. 1975. Выпуск №2
— Мосье Ур, если хотите, я останусь за вас на судне, а вы…
— Нет, Франсуа. Вы идите гуляйте. Купите для своего дядюшки открытки с видами..
— Ладно, мосье Ур. Если вам захочется пить, кока-кола в холодильнике в кают-компании.
Ур прихватил бутылку кока-колы и пошел в свою каюту, лег на койку, закинув руки за голову. За открытым иллюминатором плескалась вода, солнечные зайчики бродили по каюте. Доносились с верхней палубы голоса Армана и Жоржа.
«Все нормально, все хорошо, — сказал себе Ур. — Один ты маешься, сам себе не даешь покоя…»
Он сел к столу и, отстегнув клапан, вытащил из заднего кармана свой блокнот. Нажал кнопку, и пленка плавно пошла, перематываясь с катушки на катушку. Стоп. Ур надолго задумался.
Потом взял тонкий стерженек и начал писать на пленке. Медленно, раздумывая, он наносил на ее край мелкие значки.
Текли часы. Солнце ушло с этого борта за другой. Взвыла лебедка — это боцман пустил стрелу и начал погрузку. Ну да, здесь судно должно принять дополнительную толику продовольствия и горючего перед дальним переходом на Кергелен.
А Ур все сидел и выводил на краю пленки значок за значком.
Наверху затопали, раздались смех, шумные голоса. Ур закрыл блокнот, и в этот момент распахнулась дверь, в каюту ворвался Валерий. За ним вошли Нонна и Шамон.
— Много потерял! — начал Валерий с порога. — Ох и городок пестрый, в глазах до сих пор рябит. Хочешь сахарный тростник пожевать?
— Такое впечатление, — сказала Нонна, — что тут все живут на улицах. Богатый остров, райская природа, а беднота ужасная. Ур, мы купили тебе шлем как у Шамона. Ну-ка примерь.
Пробковый шлем оказался впору. Нонна обрадовалась, что угадала размер головы. А Валерий сказал, критически прищурясь на Ура:
— Вылитый Тиглатпалассар.[3]
Перед ужином Ур постучался к Нонне в каюту.
— Нонна, я хочу дать тебе вот эту штуку, — сказал он.
— Что это? — Она вскользь взглянула на его протянутую ладонь, на которой белело нечто вроде мелкой пуговицы.
— Пусть это будет у тебя. На случай, если… если со мной что-нибудь случится…
Нонна резко повернулась к нему.
— Что это значит, Ур? Что может с тобой случиться?
— Надеюсь, что ничего. Я ж говорю — просто на всякий случай.
Нонна взяла двумя пальцами крохотный моток узкой, не больше трех миллиметров шириной, пленки.
— И что я должна с этим сделать?
— Проглотить.
— Ур… ты разыгрываешь меня?
— Нет, Нонна, это полоска кодовой информации. Но какой, я не могу сказать. Потом я тебе расскажу все. Когда придет время.
Глава четырнадцатая
БРАВЫЕ ВЕСТЫ
Настал день, когда «Дидона» вошла в Течение Западных Ветров — Бравые Весты, как называли его французы. Под сорок пятым градусом южной широты Русто, не доходя до островов Крозе, повернул судно на восток.
Был холодный день со шквалистым ветром и дождем. Белыми барашками покрылся океан. Но изматывающая бортовая качка теперь, после перемены курса, почти не ощущалась, ее сменила килевая. «Дидона» как бы отбивала вежливые поклоны волнам. Войдя в скопление плавучих водорослей, характерное для граничных зон больших течений, она легла в дрейф.
Заработали лебедки, отправляя за борт приборы и планктонную сетку. Ур вынес на верхнюю палубу ниобиевый прибор. Он был увесист, но Ур отказался от помощи подскочившего Франсуа и сам погрузил прибор в воду. Кабель от прибора протянули в лабораторию к самописцу.
Вскоре были получены первые результаты измерений. Температура воды здесь, на северной границе Бравых Вестов, оказалась чуть выше тринадцати градусов тепла, скорость течения — около двух километров в час. Нонна с Валерием занялись магнитными измерениями, потом они вычислили величину электродвижущей силы, наведенной в течении. Здесь, в соленой токопроводящей воде, фарадеевский эффект проявил себя несравненно лучше, чем на безвестной речке Джанавар-чай, но в общем, конечно, такие ничтожные токи не могли иметь никакого практического значения.
— Ну, что у тебя? — Валерий нетерпеливо заглянул через плечо Ура на самописец, подключенный к ниобиевому датчику.
Когда расшифровали записи, Нонна ахнула: «дополнительная» величина ЭДС оказалась невероятно большой. Рядом с ней цифры, полученные летом на Джанавар-чае, выглядели просто убогими.
Русто не поверил, когда ему показали результат измерений. Пришлось повторить замер, и Русто самолично наладил лентопротяжный механизм, подозревая его во вранье. Однако повторный замер подтвердил предыдущий.
С погасшей сигарой во рту Русто прошелся взад-вперед по узкому проходу лаборатории. Его сухое горбоносое лицо как бы вытянулось, костистый подбородок ушел в воротник мохнатого свитера. Потом Русто сел на стол, выхватил изо рта сигару и наставил ее на Ура.
— Извольте, сударь, — сказал он, — членораздельно рассказать о своих чудесах. Что еще за космическая составляющая в океанских течениях, дьявол ее побери?
Он слушал объяснения Ура придирчиво: переспрашивал, бурно возражал, уточнял формулировки.
— Ах, значит, дело не столько в ниобии, сколько в инопланетной пленке! — воскликнул он. — Что за материал? Какова структура? Ах так, вы не знаете! Послушайте, Ур, еще никому не удавалось провести меня, кроме губернатора Макао, и поэтому не воображайте, что я…
— Даю вам слово, доктор, честное шумерское слово, что не знаю, как и из чего делают эту пленку. Знаю лишь ее основные свойства, по ним и высмотрел в таблице Менделеева относительно похожий элемент — ниобий. Но и он недостаточно активен. Надо искать сплавы на основе ниобия.
— Искать сплавы, — повторил Русто, разжигая сигару. — И вы уверены, что ваши сплавы будут преобразовывать космическое излучение в электрический ток? Что? Да, я помню, вы что-то говорили об упорядочении геомагнитного поля. Значит, одно непременно связано с другим? Вы как будто спите, Ур. Неужели вы не можете внятно излагать свои мысли? Что за косноязычие?
— Но вы не даете мне говорить.
— Я? — вскричал возмущенный Русто. — Да я только и делаю, что вытягиваю из вас клещами слова. Говорите же, или я прикажу вздернуть вас на рею.
Он выслушал Ура, попыхивая сигарой, потом опять прошелся по лаборатории.
— Так-так, — сказал он. — Установка в проливе Дрейка. Очень мило, сударь, очень благородное у вас намерение — напоить планету дешевым электричеством. И вы полагаете, что это вам удастся? Что вы шлепаете своими толстыми губами? Отвечайте.
— Не знаю, что вам ответить, доктор, — усмехнулся Ур. — Вы сами, кажется, видели…
