Николай Поночевский - Искатель. 1977. Выпуск №6
— Он мог видеться с кем-нибудь?
— По-моему, нет. Армянин не зря служил в контрразведке у Деникина, посты поставил, велел наблюдать.
— Тогда бери двух коней и быстро скачи в Глинную. Скажи, что я прошу отдать комиссара мне для получения нужных сведений.
— А Маруська отдаст? — опасливо спросил Рева.
— Устройте так, чтоб казаки узнали, кто он. Ты только смотри! Мне он нужен живой. Чтобы ни одного волоска из него не выдрали!
Звякнули засовы на ставнях, и вместе со светом в комнату ворвался свежий утренний воздух. Ропот положил руку на плечо порученца.
— Ты должен быстро добраться до Глинной… Иначе все погибло…
Из окна он наблюдал, как уезжал Рева. Потом еще долго стоял неподвижно, погруженный в невеселые размышления.
Сквозь щели в крышке погреба Илья видел полоску синего неба, веточку сирени да суматошно мечущихся по двору прислугу и работников поповского дома. Несколько раз по крышке погреба прошлепали босые девичьи ноги.
— Зойка! — донеслось из сада.
Босые ноги вновь стукнули по крышке.
«Уж не Федькина ли краля?» — подумал разведчик.
— Зоя, — негромко позвал он, когда девушка в очередной раз пробегала мимо.
Она испуганно отскочила в сторону.
— Ой!.. Кто тут?
— Тише, Зоечка… Тебе привет от Федьки, — торопливо за шептал Илья.
Услышав это имя, девушка смущенно зарделась и тихо спросила:
— А ты кто?
— Я Илья Горбунов, Федькин друзьяк… Не таращь так глаза на меня — заметят!
Зойка с независимым видам задрала голову к сирени.
— Слыхала я, как попадья вспоминала тебя недобрым словом… А Федька где?
Горбунов уловил в голосе девушки скрытую неприязнь к своей хозяйке и обрадовался этому.
— Федьки нет. Но он к тебе придет, видать, влюбился.
— Ишь как быстро…
— Зоечка, милая, некогда мне баланду разводить! Помоги мне.
— А что надо?
— Скажу сейчас. Только не говори об этом никому!
— Про Федьку ж не сказала…
— Спасибо! Передай коробочнику, что Илью, мол, дед выдал. Скажи, где я. И скажи еще: им известно, где я был ночью, а про Федьку они не знают… Все!
— Зойка! — донесся от дома голос попадьи.
— Передам, — шепнула она и убежала.
Человек десять казаков из одной с Леной станицы да Зойка в качестве подружки невесты присутствовали при обряде бракосочетания грозной атаманши и Волоха.
Невеста в белой кофте и юбке, не сходящейся у пояса, жених тоже в одежде с чужого плеча. У обоих усталый вид и темные круги под глазами. Казаки тоже выглядят неважно, лишь расчесанные волосы да торжественные лица немного соответствуют случаю. Зато степенно читающий молитву поп — при полном параде.
В церковь молодые идти отказались, и потому обряд совершался в самой большой комнате поповского дома. Млеющая от нежданно свалившегося счастья Зойка дрожащими руками держала над головой невесты позолоченную коронку. Над женихом венец держал гигант Савельич.
— Раб божий Сергий, любишь ли ты невесту свою Марию? — задал поп положенный по обряду вопрос.
— Елену, — мягко поправила невеста.
Священник удивленно взглянул на присутствующих казаков. Те утвердительно закивали головами.
Зойка обалдело икнула. На нее цыкнули, неодобрительно покосились.
— Елену, — поправился поп.
— Люблю! — твердо ответил Сергей.
— Раба божья Map… Елена, любишь ли ты жениха своего Сергия?
— Да!
Священник степенно благословил их иконой с изображением святой Марии с младенцем на руках. Новобрачные не догадались стать на колени перед образом. Никто не осмелился напомнить им об этом. Они выслушали благословение, приложились губами к иконе, обменялись неведомо откуда раздобытыми кольцами, поцеловались, и на этом обряд закончился.
Новобрачные молча удалились на свою половину поповского дома. Зойка последовала за ними. Казаки же вышли на двор, где уже собралось множество любопытных и желающих повеселиться по случаю свадьбы.
В сопровождении Карпыча, арестовавшего ночью Илью, пришел во двор дед Григорий. На нем была облезлая широкая папаха, мятая, выцветшая черкеска с поржавевшими газырями, перепоясанная тонким ремешком, на ногах нечищеные, но еще крепкие сапоги. Он тоже приложился к кружке самогона; осушив ее, зажмурился, подергал широкими ноздрями и двинулся к дому. На веранде его встретил Овсепян, окинул оценивающим взглядом, с усмешкой спросил:
— Твой внук красивый?
— Посмотри — узнаешь! Далась только тебе его краса… Чай, он не девка.
— Ладно. Стойте здесь!
Овсепян вошел в коридор. Дед проводил его недобрым взглядом.
— Кто там? — донесся из спальни спокойный голос атаманши.
— Я к тебе как к атаману…
— Говори!
— Ночью одного красного поймали. Доглядывал. Прикажешь привести на допрос?
Зойка невольно ойкнула, испуганно прикрыла рот ладонью. Широко раскрытыми глазами посмотрела на сидящего у открытого окна Волоха: в свадебной суматохе она совсем забыла выполнить поручение Ильи.
Лена сидела на табуретке у стоящего на столике зеркала и с помощью Зойки заплетала волосы в две женских косы и крепко укладывала их на затылке, чтоб не растрепались под папахой. Услышав про красного лазутчика, невольно взглянула в сторону мужа. С минуту пристально всматривалась в его лицо, ожидая увидеть какие-нибудь признаки замешательства. Сергей заметил ее внимание и равнодушно отвернулся к окну.
— Еще ничего от него не узнали? — спросила атаманша, не сводя глаз с Волоха.
— Нет! Только имя да фамилию, да и то его дед сказал.
— Какой дед?
— Как какой? Родной… Он здешний.
— Так это дед его выдал? — продолжала спрашивать она, заметив, как напрягся Сергей.
— Он.
— Что ж, веди…
Хлопнула дверь.
— Сергей, ты на допросе будешь?
Волох, чувствуя ее скрытый интерес, ответил как мог беспечнее:
— Посмотреть можно. Сроду не видал ничего такого.
— Ну, ну… посмотри. — Она вышла из спальни и уже из комнаты позвала: — Иди сюда, допрашивать здесь будем… Зойка, марш отсюда!
Девушка проворно шмыгнула к Волоху и быстро зашептала ему в ухо:
— Это какой-то Илья! Он велел передать, что Федька ушел…
Сергей благодарно кивнул.
Выбежав на веранду, Зойка увидела, как несколько казаков вели сквозь толпу гуляющих невысокого мужчину. Она обратила внимание на глубокий шрам, пересекающий лицо пленника от щеки по подбородка. Веселье стихло. Все смотрели на пленника.
— Братцы! — вдруг крикнул кто-то. — Да это же Илгоха Горбунов!
— Здорово, станичники! — весело приветствовал Горбунов своих знакомых.
