Юрий Кунов - Искатель, 2014 № 07
— Я? Нет, конечно!
— Тогда почему мама вам ничего не сказала о завещании?
— А что, было завещание?
Посохину показалась искренней ее вопросительная интонация.
— Было. У нас, кстати, не так часто в пятидесятилетнем возрасте пишут завещания. Ваша мама не говорила, что ее кто-то преследует, кто-то ей угрожает?
— Маме было сорок семь, — поправила Посохина Юлия. — Нет, ни о чем подобном она мне не говорила.
— Может, вы забыли?
— Такого не забудешь.
— Разумеется. Извините. А какие отношения были у нее с вашим отцом?
Молодая женщина не сразу уловила подтекст вопроса.
— Они любили друг друга, — сказала она уверенно. — По своему, конечно. Но это у всех так. Недавно, вот, отмечали серебряную свадьбу в кафе. — И тут она изменилась в лице. — Но, если вы намекаете на то, что папа… — Рябинникова замотала головой. — Нет, нет. Это ерунда полная!
До этого она не была столь эмоциональна.
— А ваш муж мог знать о завещании?
В разговоре наступила пауза. Юлия опустила глаза.
— Мы с ним развелись полгода назад, — произнесла она так быстро и тихо, что Посохин ее не сразу понял.
«Стыдится, что ли говорить об этом?» — подумал майор.
— Так… Но фамилию мужа после развода вы однако оставили?
— Пока да.
Молодая женщина вскинула голову. Ее темно-русые волосы матово блеснули на солнце.
«И прическа у нее не за одну тысячу рублей, — отметил про себя Посохин. — Мама для дочки денег не жалела».
— Может шторы немного задернуть, а то вам солнечный свет мешает, наверное? — спросил майор. — Да вы скажите, не стесняйтесь.
Юлия, слегка прищурившись, повернула голову к окну.
— Да, пожалуйста. Если вам не трудно.
— А вы не собираетесь снова замуж? — поднявшись на ноги, спросил Посохин.
— Вы имеете в виду, встречаюсь ли я с кем-нибудь?
— Вы правильно меня поняли, — майор тщательно расправил шторы, не переставая наблюдать за Рябинниковой.
— Нет, не встречаюсь. У меня маленький ребенок и мне некогда этим сейчас заниматься.
Майор снова сел за стол.
— Может, все-таки кто-то есть на примете? Женщина вы молодая, красивая…
— Я же сказала.
В голосе Рябинниковой мелькнула нотка раздражения. Едва заметная.
— А с вашим бывшим мужем случайно не мечтаете снова сойтись?
— Не мечтаю, и мечтать не собираюсь.
Посохину, наконец, удалось вывести собеседницу из себя. Ответ прозвучал очень жестко. Впервые за все время разговора.
— А он? Он не сожалеет о том, что вы расстались?
— У него есть другая женщина.
«Другая» было произнесено с явной неприязнью. И к кому она больше? Кто, по мнению Рябинниковой, виноват в разводе? А если этот разрыв только прикрытие? Пока об этом можно было только гадать.
Майор решил все-таки послать Жарких в Воронеж, чтобы он поработал на месте и выяснил, насколько близки отношения между Рябинниковой и ее бывшим мужем после развода. А может, нарисуется на горизонте и вовсе кто-то третий? Такого исключить было нельзя.
Привлекательным девушкам и молодым женщинам майор не доверял. Красота искушает не только окружающих, но и самих ее обладательниц. И красота формирует определенные черты характера. Обычно отрицательные. Поэтому так и печальны судьбы большинства красавиц.
Посохин несколько секунд молчал, пристально глядя в глаза Рябинниковой. Было заметно, что молодой женщине это неприятно, но взгляд она не отвела. Только стала чаще моргать. И на лице у нее появилось выражение упрямства. Как у подростка, вступившего в схватку с жестоким миром взрослых.
«Интересно, а в школе у нее проблем не наблюдалось? — подумал майор. — Училась она здесь, в Бирючинске. Для начала можно с Валентиной Васильевной на данную тему поболтать, а там видно будет».
У Рябинниковой были длинные, густые ресницы. И, насколько мог судить Посохин, туши на них лежало совсем немного.
— Откуда вы знаете о другой женщине? — спросил майор с легкой улыбкой. — Вы же в разводе.
Рябинникова резко опустила голову. Майор пожалел, что не видит сейчас ее рук. Они могли бы подсказать, насколько глубоко задел собеседницу его вопрос.
— Она появилась, когда мы еще были женаты, — после продолжительной паузы ответила Юлия.
Посохин решил больше не дразнить собеседницу и свернул разговор в более доверительное русло.
— О-о-о! Нехорошо, — майор покачал головой. — Могу понять, что вы пережили. Не всякая женщина способна выкарабкаться из такой передряги и сохранить чувство собственного достоинства. Честь вам и хвала. Но не думайте, что все мужчины поступают подобным образом. Конечно, многие так делают, очень многие, но не все. Я, например, своей жене до сих пор верен.
— И сколько же вы женаты?
— Почти пятнадцать лет.
— И что, так ни разу и не сбегали на сторону?
Во взгляде Рябинниковой читалось недоверие.
— Ни разу. Честное слово. И не потому, что Бога боюсь. Я не только неверующий, но даже некрещеный.
— А дьявол вас не искушает?
— Постоянно, если предположить, что пикантные ситуации это его рук дело, а не людских.
— А почему вы думаете, что маму убили? — неожиданно спросила Рябинникова. — Вы ведь так думаете?
— Честно? Думаю, что вашу маму все-таки убили.
— Почему?
«Интересно, — подумал Посохин, — она знает, что подавляющее большинство людей, которые были знакомы с ее мамой, считают Раису Николаевну Квасову законченной мерзавкой?»
Вслух майор выразился гораздо более корректно:
— Потому, что она нажила себе много врагов. И неделю назад количество, видимо, перешло в качество. Только пока нам не за что зацепиться. Может, завещание вашей мамы нам поможет?
— А вы не знаете его содержания?
— Пока нет.
— Я не думаю, что вы там за что-то зацепитесь.
— Кто знает…
— Это намек, да? — Над переносицей у молодой женщины появилась вертикальная морщинка. — И вам не стыдно? Мы с папой не имеем к этому никакого отношения, чтобы вы там, в завещании не вычитали, господин майор!
В голосе Рябинниковой снова прозвучали металлические нотки.
Все-таки надо ее проверить, решил про себя Посохин, надо. Конечно, не всегда яблоко от яблони недалеко падает, но пока годится и эта версия.
— Извините, я не хотел вас обидеть. — Посохин сделал виноватое лицо. — Честное слово! Ваша мама умерла, и нужно установить почему. Вот и все. А у вашей мамы есть еще какие-нибудь родственники? Не обязательно в Бирючинске.
— У мамы? — Молодая женщина тяжело вздохнула. — Дедушка мой уже давно умер. Мама еще в школе училась. Бабушка в прошлом году ушла. Брат мамин старший в позапрошлом. Мама к нему на похороны ездила. Куда-то на Дальний Восток, кажется. Семьи у него не было.
