Максим Пачесюк - Легионер Его Величества
— Так просто?
— Легион не держит никого.
Стилстоун посмотрел на одинокий отпечаток, три буквы сверху на нанесенной карандашом линии. Гэб. Даже не Гэбриел, а просто Гэб.
— Как видите, контракт не заполнен, так что можете смело его рвать, — сказал клерк.
— А можно хоть посмотреть на что я подписывался?
— Пожалуйста. — Клерк подал другой лист заполненный красивым почерком, а вместо нанесенных карандашом линий там были надписи типа: имя, фамилия, дата рождения и так далее. Ненадолго он задержался на числе четырнадцать. Четырнадцать пенсов в день полагалось по этому контракту.
— А если бы я соврал и написал чужое имя?
— Для нас это не имеет значения. В легионе каждый может стать тем, кем захочет.
— Даже графом?
— Да хоть герцогом, все равно начинают рядовыми.
— Тогда… Будьте добры, подать перо.
— Что? — в один голос удивились и Лиам, и безымянный клерк.
— Перо.
— Не дури, Гэб.
— Ты считаешь это глупым поступком, Лиам?
— У тебя ведь есть деньги зачем оно тебе?
— Мой дед говорит, что мне не хватает ответственности. И впервые я понимаю, что он прав.
— Подумай еще раз. Хорошенько подумай.
— Перо, — вновь потребовал Гэб.
Клерк неуверенно подал чернильницу и Гэйбриел быстро заполнил все пункты, дописал свое имя, а через секунду Добавил «Кент». И почти не соврал, ведь он действительно был Гэбриелом Стилстоуном, графом Кента.
Глава 17
В пустом холле вербовочного пункта раздался рев, такой силы, что казалось, стены содрогаются. Лиам с Гэбриелом моментально поняли, что является источником, осталось только узнать причину. Лиам схватился за револьвер и бросился на звук. Гэб бросил лист клерку и, крикнув, — Заполняй, — помчался следом.
Звук привел Лиама к лестнице в подвал, где на страже стояло двое легионеров. Белый сразу же выхватил трехствольный пистолет, как только увидел бегущих, но его краснокожий напарник медлил.
— Что там? — Отчаянно скользя по мраморному полу, спросил Лиам.
— Оборотень, которого ты вчера притащил, — ответил краснокожий и выставил перед собой ладонь, ткнувшись в которую, Лиам наконец затормозил.
— Спасибо, Пьер. А чего вы его мучите?
— Мы его не мучаем, — сказал Пьер. Из подвала вырвался новый рев и эхом покатился по коридору. — Это он буйный такой едва очнулся — пришлось в цепи заковать. Шаман его сонными отварами потчует, но на долго не хватает.
— Можно нам к нему? — спросил Гэбриел.
— А ты кто?
— Мы с ним вчера этого оборотня у хозяина отбили, — пояснил Лиам. — Тот его в рабстве держал.
— Вон шаман идет, пускай и решает.
И действительно, припадая на левую ногу, да опираясь на старое, резное копье, к подвалу спешил краснокожий старик. За ним с какими-то бутылями, плелись два здоровенных сержанта.
— Сэр, позвольте с вами? — старик посмотрел на охранника и тот сказал несколько слов на родном языке. Дед прищурился, потеребил белое перо на конце одной из косичек и указал пальцем на дверь. — Спасибо сэр.
Охранники подняли тяжелую железную щеколду, впустили процессию. Лиам с Гэбриелом пристроились позади сержантов. Подвал оказался полностью тюремным помещением. Стальные прутья решеток терялись во тьме коридора, поскольку освещать его весь не было смысла. Занята была только одна камера — первая справа от лестницы. И в ней, напрягая до отказа мышцы, рвал цепи получеловек-полутигр. Завидев людей, он на секунду замер, а потом рванул кандалы, приковывающие руки к полу и обнажив внушительные, клыки зарычал. Сержанты, а вместе с ними и Лиам с Гэбом вздрогнули. Только старик подождал, пока тот выдохнется, а потом звякнув ключами открыл камеру.
Шаман стал напротив оборотня и тот опять натянул цепи, чтобы пугнуть старика, но нарвался на мощный удар древком лоб. Цепи вновь звякнули и натянулись, но уже от того, что оборотень полетел в обратную сторону. Нет, он не повалился, да и особо не пострадал, просто сел на задницу и удивленно заморгал.
— Вот это действительно цирковой номер! — удивился Гэб, не ожидавший от старика такого проворства. Даже едва не захлопал.
— Сегодня он выглядит лучше, чем вчера, — сказал Лиам.
— Гроу ры рагие, — прорычал оборотень, чем заслужил еще один внимательный, прищуренный взгляд шамана.
— Мы, друг, языка оборотней не знаем, — сказал Гэбриел. И тогда он начал меняться. Шерсть исчезала, уступая место белой коже, уши втягивались и отъезжали с затылка обратно на свои места.
— Кто вы, мать вашу, такие?
— Ругается, как бримиец! — Лиам с Гэбриелом удивленно переглянулись.
— Но акцент все же слышно, — сказал Гэб.
— Отвечайте на вопрос, черт вас роздери.
— Лиам.
— Гэбриел.
— А они кто такие?
— Легионеры, — сказал Лиам. — После того, как собаки тебя порвали, мы сюда отнесли. Они и вылечили. Ну, может не конкретно они. — Оборотень потянулся к горлу, ощупывая свежие рубцы.
— А, вот! — Гэбриел пошарил в кармане и вытащил оттуда металлическую пластинку. — Если бы не он, хромая псина тебе горло разорвала бы. — Гэб бросил осколок ошейника оборотню.
— Как вы его сняли?
— Я сорвал. Магией стали, правда после этого, руки долго отходили.
— А зачем?
— Здесь рабство запрещено. Тот клоун нарушил многие законы. Наверняка его сейчас в такой же клетке держат.
— Если рабство запрещено, тогда вы не имеете права держать меня здесь. Снимите цепи.
— Притормози. Тебя не просто так сюда посадили, — сказал Лиам. — Что натворил?
— Немного подрался…
— Ребята? — спросил Лиам сержантов.
— Двоих целителей побил. Одному три ребра сломал, а второму лицо разодрал.
— А говоришь немного. И это людям, которые тебе жизнь спасли.
Второй сержант шепотом переводил шаману.
— Мудрый говорит, что отпустит тебя, если дашь обещание отслужить в легионе, — сказал он.
— Что это за хрень такая, Легион?
— Говори почтительней с мудрым! — пригрозил второй сержант.
— Я два года в клетке просидел, и ублюдки обращались со мной, совсем уж не почтительно, так что иди на хрен со своими нравоучениями.
— Легион — военная организация Новой Бримии. — Просветил его Гэбриел. — В отличие от регулярной армии, любой здесь начинает с рядового. Контракт подписывается на два года.
— А если я откажусь? — После перевода, на его лице старика впервые мелькнула тень улыбки.
— Тогда будешь отвечать за нападение на офицеров Легиона, — перевел сержант.
— И что это значит?
— Каторга, — объяснил Лиам.
— Чтоб вас всех… Да мордой в дерьмо.
