Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 7
– Ариетта! – нервно выкрикнул Клаус, обернувшись. Вдруг он осознал, что весь в поту. По ощущениям, он еще мог бежать, но ноги и живот сковала усталость. Ариетта глядела на него, словно желая сказать, что с ней все в порядке, но, похоже, это было совсем не так. К несчастью, у них не было выбора, кроме как бежать дальше. Клаус поднял измотанную Ариетту на ноги.
– Лодыжку не подвернула?
Девочка от усталости была как в полусне; она даже взгляд не сразу сосредоточила. Стоять твердо она тоже не могла, однако на вопрос мальчика покачала головой. От этого на душе у Клауса стало легче, но заставить себя бежать дальше он не мог.
– Что случилось?
Хоро, заметив, что дети за ней не бегут, вернулась. Даже легконогая Хоро дышала тяжело, и на лице ее тоже были царапины. Хвост, которым она так гордилась, от мокрой травы пришел в ужасное состояние – как будто его обладательница была на что-то сердита.
– Она упала.
– Лодыжку не подвернула?
Ариетта вновь покачала головой.
– Если ты не можешь больше бежать, нам придется туго. Нам совсем немного еще осталось.
Клаус не стал утруждать себя, спрашивая, насколько далека их цель на самом деле. Даже если они всего лишь на полпути, Хоро все равно стала бы подбадривать их такими словами. Явно же до города оставалось еще неблизко.
Заметив выражение его лица, Хоро улыбнулась и почистила его брови от кусочков листьев.
– Ох-хо… и что у нас случилось? На случай чего у тебя есть клюка, мощная, как копье.
Ее ласковые глаза помогли Клаусу чуток успокоиться. Он крепко вцепился в клюку, бросая вызов «случаю чего», о котором сказала Хоро, и кивнул.
– В любом случае мы сможем расслабиться, если доберемся до города прежде них.
Произнеся эти слова, Хоро вновь помчалась вперед. Когда мы доберемся, что-нибудь придумаем. Подбодряемые этой мыслью, Клаус и Ариетта побежали за ней.
Когда Клаус работал в поместье, он спал в заросшем травой уголке конюшни, вместе со свиньями. Но там были и рабы, им приходилось хуже. Одних продали в рабство в войнах, других за долги, а некоторые вообще говорили на чужих языках. На них взваливали самую тяжелую работу: им приходилось ухаживать за землей и виноградником.
Клауса его каждодневный труд так бесил, что он четыре дня в неделю думал о том, чтобы сбежать. Но беглых рабов ловил бородатый управляющий господина; он гонялся за беглецами в своих доспехах.
Они пытались бежать, потому что у них была надежда. Клаус слышал, что господин не мог их схватить, если они оказывались в стенах другого города. Пословица гласила: «Воздух города делает человека свободным»; и теперь Клаус прекрасно понимал, на что они надеялись.
Но двух из трех беглецов ловили и запарывали кнутом. Клауса тоже будут пороть? А может, его повесят? Он вспомнил громоподобные удары кнута и кровь на спинах наказываемых рабов. Это воспоминание заставило его сжать руку Ариетты еще крепче.
– Господь всегда с нами.
Ариетта, хотя по ее лицу ясно видно было, что она измотана, мягко улыбалась, словно чувства Клауса достигли ее через его ладонь. Я должен работать усерднее. С этой мыслью мальчик закусил губу, точно стараясь разгрызть тревогу у себя в голове.
– Идем.
Ариетта бежала, точно птица, впервые оторвавшаяся от земли. Клаус понятия не имел, что им делать, когда они доберутся до города. Продадут ожерелье, которое досталось Ариетте от родителей? Найдут работу? Или же продолжат свое странствие, вымолив у горожан суму хлеба и воды?
Хоро вела их сквозь чащу. Со спины ее вид не очень-то ободрял, но всякий раз, когда она оглядывалась и улыбалась, чувство было такое, будто их защищает целая стая яростных волков.
Она научит их, думал Клаус. Она уже столькому их научила с того часа, когда они впервые встретились; она обязательно будет учить их и впредь. А сейчас от Клауса требовалось лишь держать Ариетту за руку и бежать. И он бежал, и эти мысли отвлекали его от боли, которую вызывали колотящие по телу мешки.
Внезапно раздался звук – столь громкий, что, казалось, лес раскололся надвое. Клаус резко остановился; Ариетта врезалась ему в плечо и упала. Она не извинилась; она была слишком занята, неотрывно глядя в глубину леса.
Звук был похож на вопль курицы, которой сворачивают шею. Пока Клаус думал, птица ли это на самом деле, звук повторился, а потом раздалось хлопанье крыльев.
– …Всего лишь птица? – пробормотал Клаус.
Сохранять спокойствие было непросто, но ему это удалось. Ариетта закрыла уши руками, на лице ее был явственно написан ужас. Клаус услышал хлопанье крыльев вновь и решил, что да, это птица.
– Все хорошо, Ариетта, это всего лишь птица.
– Птица?
Девочка сомневалась, потому что Клаус не сказал, какая именно птица. Ему доводилось видеть птиц достаточно больших, чтобы уволочь младенца, и он уверенно сказал ей, что это именно та птица. Ариетта ответила «понятно», и Клаус вновь взял ее за руку.
– Будет плохо, если мы сейчас же не нагоним госпожу Хоро.
С этими словами он развернулся – и тут же застыл на месте. Выше по склону холма стояла Хоро – просто стояла. Она не дожидалась их с Ариеттой. Ее голова смотрела вниз, а уши, более чуткие, чем у зайца, вслушивались.
– Госпожа Хоро…
Он не знал, мудро ли поступает, продолжая говорить. Хоро резко повернулась в его сторону, но смотрела не на него, а куда-то далеко, в ту сторону, откуда они пришли. Лишь одно она могла выискивать с таким встревоженным видом. Глядя на Хоро, мальчик сглотнул; однако в конце концов она, продолжая глядеть назад, произнесла:
– Они нас не догонят.
– Они… они заблудились?
– Быть может. Я схожу посмотрю. А вы отдыхайте. Куда бы вы отсюда ни пошли, это будет опасно. Но не бойтесь, я скоро вернусь.
Не дожидаясь ответа, она легонько похлопала Клауса по плечу и пошла обратно. Конечно, остановить ее Клаус никак не мог и лишь провожал взглядом, пока она не скрылась из виду. Он дивился, правильно ли отпускать ее одну, но Хоро явно знала, как ему страшно.
Ну а пока – у них появилась прекрасная возможность отдохнуть. С этой мыслью он повернулся к девочке и тут же, распахнув глаза, выкрикнул:
– Чт-… аа!!! Ариетта!
Она свалилась, точно кукла, у которой перерезали нитки; Клаус схватил ее и изо всех сил постарался удержать. Она закрыла глаза и дышала неровно; она явно была измотана донельзя. Клаус вспомнил, какой опустошенной она была несколько дней назад, когда лишилась сознания. От этого кошмарного воспоминания у него заболел живот. Неотрывно глядя Ариетте в лицо, он услышал, как девочка прошептала: «Воды».
– Воды? Хорошо, я сейчас…
