Леонид Платов - Искатель. 1965. Выпуск №6
— Я не знаю архаизмов.
— Он не знает архаизмов, бедняга! Ах, скажите… А фундаментальная память?
— Ее надо подключать. Я не могу сделать этого сам.
— Ага, — проговорил Валгус, раздумывая. — Значит, подключить фундаментальную память? Что же, это, пожалуй, справедливо. Я так и сделаю. Это предусмотрено программой. Я бы сделал это даже сию минуту… если бы ты после этого смог мне сказать, почему не возвращаются корабли…
Валгус помолчал.
— Почему они взрываются — если они взрываются. А если остаются целы, то что же в конце концов с ними происходит? Кто здесь мешается со своими чудесами? Я тебе завидую, Одиссей: ты-то разберешься в этом очень скоро.
«Представляю, как станет излучать Туманность Дор, он же академик Дормидонтов, когда придет пора прослушивать эти записи, — усмехнулся Валгус. — Ну, и пусть себе излучает. Могу же я себе позволить…»
— Впрочем, — сказал он громко, — завидовать тебе, Одиссей, не стоит. Может быть, ты действительно просто взорвешься. Этого себе не пожелаешь. А?
Одиссей молчал. Валгус пожал плечами.
— Ну, ну… Только до сих пор в природе взрывы всегда сопровождались выделением энергии. А наши эксперименты дают, наоборот, ее исчезновение. Назло всем законам. Исчезает корабль и почти вся энергия с ним. Слабенькая вспышка — и больше ничего. Тебе понятно?
— Не понял, — без выражения произнес Одиссей.
— Не ты один. А вот я должен бы уразуметь, в чем же тут дело. И проверить. Вернее, проверять-то придется тебе. Мое дело — попросту принести тебя в жертву. В твои времена, Одиссей, отдавали на заклание быков. Времена изменились… — Валгус помолчал. — Так включить тебе память? Нет, лучше сначала скажи, как дела.
— Я в норме, — отчеканил Одиссей. — Все механизмы и устройства в порядке.
— Программа ясна?
— По команде искать наиболее свободное от вещества направление. Лечь на курс. Увеличить скорость. В момент «Т» включить генераторы. Освободить энергию в виде направленного излучения. Через полчаса снять ускорение и ждать команды.
Одиссей умолк. Настала тишина. Только неторопливо щелкал индикатор накопителя: «ток… ток… ток…» Валгус прошелся по рубке, упруго отталкиваясь от пола. Пилот задумчиво глядел перед собой, схватив пальцами подбородок.
— Уж куда как ясная программа… Итак, нам с тобой предстоит…
Но даже объяснить, что именно предстояло, было, по-видимому, достаточно трудно, и Валгус не стал продолжать. Еще несколько минут он колесил по просторному помещению, все так же сжимая пальцами подбородок. Затем приостановился, медленно покачиваясь на каблуках.
— И ты взорвешься — или уйдешь туда. В надпространство. В последнем эксперименте распылился «Арго». Или все-таки ушел? Первую часть программы он выполнил точно, но вторую… Так или иначе, назад он не вернулся. Прекрасный корабль «Арго», только у него было четыре приданных двигателя, а у тебя пять… Не вернулся. Хорошо, включу тебе память. Совершенствуйся, постигай непостижимое. Может быть, хоть тогда ты начнешь разговаривать по-человечески. Иначе мы с тобою каши не сварим… Кстати, повар ты неплохой. Прощальный обед доставил мне много невинных радостей бытия… Ты говоришь, память? Пусть так… Ты знал, что попросить. Нам не очень-то рекомендуют подключать эту самую память. Конечно, мы вас знаем и видим насквозь, как говорится, но в общем это только говорится, и кто знает, почему вот ты иногда делаешь так, а не иначе… Но все равно тебе придется идти на прорыв… Корабли не возвращаются, в этом вся история. А мне болтаться на шлюпке и ждать, пока подберут, — невеселая перспектива. Что я, лодочник?
Валгус не торопясь шел по коридору. Он намеренно избрал самый длинный путь в библиотеку, где надо было включить фундаментальную память. Валгус любил ходить по коридору. Длинная труба звала ускорить шаг, но Валгус сдерживался, чтобы продлить удовольствие, которое давала ходьба.
Вдоль левой стены были установлены устройства. Откидывая крышки кожухов, Валгус взглядом проверял готовность долго, терпеливо ждущих нужного момента магнитографов, астро-спектровизоров, стереокамер, экспресс-реакторов и всего прочего, придуманного хитроумным человечеством, чтобы не пропустить момента, когда будет проломлена стенка трех измерений и корабль нырнет в неизвестное и непонятное надпространство. Впрочем, кто знает, правильно ли так называть неразгаданное явление. Терминология иногда устанавливается совершенно случайно. Наука требует точных данных. Человек найдет на их основе разумное объяснение.
Коридор кончился. Ничего себе коридорчик, добрых полкилометра длиной! Валгус не без усилий отворил тяжелую дверь. Отсек обеспечения автоматики; его проверка тоже входит в план подготовки к эксперименту.
…И все-таки почему корабли не возвращаются? Но гадать не стоит. В наше время не гадают. Когда теория заходит в тупик, летят на место и собирают факты. Собирают факты и теряют корабли. От испытателя требуется одно — новые факты. Никто не ожидает именно от него новых гипотез. Никто не спросит — почему. Спросят лишь — как.
Ну, на это ответить будет несложно. До поры до времени все запишут устройства — эти вот и еще установленные на шлюпке. А вот что произойдет дальше?
«Хотел бы я, — подумал Валгус, — угадать, что будет дальше. Но я не имею права идти дальше заданного. А он не может, технически гениальный Одиссей. Поэтому и решили дать ему фундаментальную память. Да, хотел бы я все-таки знать о дальнейшем. Впрочем, любопытство губило многих, а мне вовсе неохота попасть в их компанию. Мне еще хочется полетать, риск же хорош лишь в пределах разумного».
Он сидел на ступеньке трапа, ведшего на второй ярус отсека обеспечения автоматики. Размышлял, удобно оперев подбородок о ладонь.
Все-таки взрывы это или нет? Туманность Дор клянется, что нет. И тем не менее корабли взрывались. Откуда бы иначе браться вспышкам? Жаль этого бедного, туповатого Одиссея. Что с него взять — он ведь не человеческий, а всего лишь корабельный мозг. Но какой пилот не жалеет корабли? Так на чем мы остановились? На том, с чего начали.
Вздохнув, Валгус поднялся со ступеньки. Вышел в коридор, затворил за собой дверь и тщательно, до отказа закрутил маховик.
— Ну, сюда больше ходить незачем. Расстанемся…
В библиотеке было удобно, уютно, как на Земле. Стояли глубокие кресла, так что пришлось по очереди посидеть в каждом, чтобы ни одно не обидеть. Благо времени хватало, а таких фантазий Валгусу тоже было не занимать.
Просто странно, как бывает нечего делать перед самым началом эксперимента. Наибездельнейшее время… Взгляд Валгуса скользнул по записям в гнездах, занимавших всю переборку.
