Арсений Малинский - Линия перемены дат
Алексей тотчас же доложил о своем открытии Штанько. Главстаршина поморщился, когда Алексей сообщил о своей оплошности, крутнул ус и заявил:
— Вообще говоря, нас никто не мог бы поругать за то, что мы упустили этот сигнал, умолчи мы о нем. С другой стороны, должно быть у нас, моряков, золотое правило: никогда ничего не упускать, что встречается в службе. Ведь в ней нет мелочей и случайностей. Давайте вместе подумаем.
И тут Алексей узнал, что главстаршина — отличный радист.
— Нечему удивляться, — заметил Штанько, увидев недоуменное лицо подчиненного. — До того, как я был назначен начальником поста, я был командиром отделения радистов на узле связи. Ну, давайте решать кроссворд, в котором автор, видимо, по ошибке, забыл указать нам номера и значение понятий…
— Это сложно, — рассмеялся матрос.
— Я так думаю: любителям простого трудно служить на флоте в наше сложное время, — подхватил шутку Штанько. — Попробуем.
Друзья углубились в размышления. Ничего не получалось. Наконец Алексей зевнул и помотал головой.
— Устал. Какой сегодня день, товарищ главстаршина?
— Среда, 3 августа.
— Третьего, третьего… Нашел, — подскочил Алексей. — Первый сигнал в 21-00, второй — в 21-01, третий — в 21-03. Не означает ли третий сигнал даты новой передачи?
— Возможно. Надо проверить.
Предположение Алексея не оправдалось. Третьего августа друзья целые сутки прощупывали эфир. Сигналов не было.
Через день ученик-радист Насибулин доложил Штанько, что в 01 час он случайно услышал передачу, которой предшествовало повторение знака «Р» трижды. Не зная, что это необходимо кому-нибудь, Насибулин не записывал ничего. Поняв, что дело серьезное, Штанько доложил командованию, одновременно решив продолжать тщательное наблюдение за эфиром. Он выразил Алексею сожаление, что у них нет радиопеленгаторной установки. Самим делать ее — долго и сложно…
11. ЖЕНА МАЯЧНОГО МЕХАНИКА
— Товарищ главстаршина, разрешите уволиться. Соскучился по прогулке.
— Сами пойдете?
— Никто больше не хочет. Мне бы часа на три-четыре.
— Смотрите, осторожнее. Не лазать по скалам, в чащу не забираться.
Главстаршина выписал увольнительную записку и вручил ее Алексею. Со стороны это могло показаться смешным: в совершенно безлюдной местности, где нет кино и танцевальных площадок, комендатуры и комендантских патрулей, выписывать увольнительную записку! Но Штанько полагал иначе: так требует устав, служба. Всегда нужно знать, когда человек возвратится в часть и где его искать. Мало ли для чего может потом понадобиться знать, где находился человек в определенное время!
Спустившись к берегу, молодой матрос неторопливо пошел на юг, перепрыгивая с камня на камень и поднимаясь на скалы там, где океан даже сейчас, при отливе, вплотную подходил к обрывистым берегам. Он любил эти прогулки: на каждом шагу встречаешь что-нибудь новое, совсем незнакомое тебе. Есть простор мысли: что это, откуда?.. А как радостно потом, порывшись в книгах, узнать, что твоя догадка подтвердилась.
После недельного шторма океан стих. На небе — ни облачка. Только кончился июль — пора великого цветения трав северной части нашего края. В это время, налившись соками тучной, нетронутой человеком земли, буйно вымахивают здесь невиданных на западе размеров шеломайники, лопухи, похожий на крупную рожь вейник, раскидывает свои полутораметровые узорчатые листья сладкая трава — пучка, везде пестреют большие разноцветные лесные фиалки. А выше по склонам сплошным ковром поднимаются альпийские луга, которым позавидовали бы горы Швейцарии и Тироля. Легкий ветерок с гор. Кажется, не ветер, а густые запахи земли текут к морю и вытесняют над берегом терпкие ароматы океана.
Алексей вышел на песчаный пляж бухточки, отгороженной от океана осклизлыми рифами, густо поросшими бурыми космами водорослей. На песке громоздились выброшенные сюда приливом и штормом валы начинающих увядать стеблей ламинарии — морской капусты. Среди путаницы длинных, глянцевитых ажурных листьев сновали маленькие прибрежные крабы, опасливо и недружелюбно посматривая на Алексея выдвинутыми из панцирей глазами, удивительно похожими на миниатюрные перископы. Ковырнув ботинком камень, матрос увидел, как из-под камня брызнула в разные стороны целая стая морских блох.
«К большой радости этих серьезных маленьких крабов», — подумал Алексей и засмеялся. Он с интересом смотрел, как похожие на креветок-чилимов морские блохи, разворачивая подобно пружинам свои тела, прыгали, суетливо разыскивая убежище. Когда последнее крошечное животное забилось под камень, Алексей поднял голову и остолбенел: прямо к нему, легко перепрыгивая с камня на камень, шла молодая и красивая женщина. Фигуру незнакомки плотно облегало простенькое зеленое, в белую горошину, платьице с короткими рукавами. Золотистые волосы схвачены зеленой густой сеткой. Искусные тонкие дуги рисованных бровей, слегка подкрашенные маленькие губы и по-детски округлый подбородок. Женщина, не раздумывая, подошла к матросу. Увидев настороженный взгляд Алексея, откровенно рассмеялась. Лукаво посмотрела на него васильковыми глазами, сказала:
— А я вас знаю. Вы Алексей Перевозчиков. Правда?
Алексей насторожился еще больше. «Кто она? Откуда знает меня? Зачем здесь, на границе?»
— Кто вы такая? Куда идете? — строго спросил он.
Женщина рассмеялась, да так заливисто и искренне, что матрос отвернулся, пряча невольную улыбку.
— Правильно о вас говорили товарищи. Вы — бука. — Она протянула Алексею маленькую ладошку. — Давайте знакомиться. Меня зовут Зоя Александровна. Мой муж работает здесь на маяке механиком. Вот приехала к нему…
Протянутая рука так и осталась висеть в воздухе. Женщина на миг смутилась и опустила руку.
Алексей не замечал своей невежливости. «Как! Эта красивая, молодая и яркая женщина — жена Федосова, пожилого, всегда чем-то недовольного человека, о котором ходили слухи, что он — запойный пьяница и согласился служить на отдаленном маяке только потому, что здесь нигде не достанешь спиртного? Да, он же был в отпуске! Какая несуразная это штука — человеческая жизнь».
У матроса пропал вкус к прогулке. Ему мучительно захотелось еще раз посмотреть на эту женщину, только чтобы она не видела этого.
— Идемте! — приказал он, не поднимая глаз. Они направились к посту. Женщина шла впереди матроса. Алексей шагал, не спуская глаз со спины незнакомки. Он твердо решил доставить ее на пост. Ее же, казалось, забавляло это конвоирование, и она шла непринужденно и уверенно, временами оглядывалась на серьезное лицо матроса и заливисто смеялась. Тогда Алексей опускал ресницы. Так они дошли до подножья Скалистого мыса и начали подниматься. Зоя Александровна посмотрела вверх. На краю площадки стоял человек, махая рукой.
