Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 3
- Мм... ты, а можно я выйду наружу одна? – спросила Хоро.
- Даже если я отвечу «нет», ты ведь все равно выйдешь, верно?
- Мм, верно. Но...
Лоуренс сложил все письма и обернулся к Хоро. Та по-прежнему держала свой плащ, и вид у нее был смущенный.
«Только что она призналась, и тут же делает второй раз то же самое?» - мелькнуло у Лоуренса в голове; но тут же он понял.
Идти на праздник без единой монетки – значит лишь смотреть на ряды и ряды торговых палаток. Для Хоро это была бы смертельная пытка.
Хоро, несомненно, хотела получить от Лоуренса денег на расходы, только она не пала еще так низко, чтобы его об этом попросить.
- У меня сейчас нет при себе мелких денег, так что не трать слишком уж много.
С этими словами Лоуренс встал, извлек из привязанного к поясу кошеля серебряную монету Иредо и, подойдя к Хоро, протянул ей.
На монете Иредо был отчеканен портрет седьмого правителя Кумерсона.
- Эта монетка стоит меньше, чем серебряк Тренни, так что на тебя не будут смотреть косо, если ты будешь покупать хлеб. Продавец легко даст тебе сдачу, - объяснил Лоуренс.
- Мм...
Даже получив монетку, Хоро явно испытывала какую-то неловкость. Следующее, что пришло Лоуренсу в голову – что Хоро хочет еще денег.
Однако если Хоро почувствует его настороженность, она, вне всякого сомнения, тотчас набросится на него.
Поэтому Лоуренс, изо всех сил стараясь казаться бесстрастным, спросил:
- Что такое?
- Мм? Мм...
Когда Хоро держалась так жалостливо, следовало быть настороже.
Лоуренс заставил свой ум работать как при торговых переговорах.
- Я просто думаю, если даже я пойду гулять одна, это будет неинтересно, - заявила Хоро.
В это мгновение из головы Лоуренса исчезли все мысли.
- А какие у тебя еще дела? Если ты возьмешь меня с собой, я верну тебе эту монетку, - продолжила Хоро.
- Э? А, ты про это. Я там договорился кое с кем встретиться...
- Я просто пойду прогуляюсь. Если тебе будет неудобно, что я стою рядом с тобой, я отойду и встану подальше. Так можно я пойду с собой?
Хоро сейчас не держалась кокетливо, не пыталась выжать слезу – это была совершенно нормальная просьба погулять вместе.
Если бы она, чуть склонив голову, сказала: «Ты ведь возьмешь меня с собой, правда?» - можно было бы заподозрить, что она играет.
Тем не менее, хоть Хоро просила на этот раз совершенно нормально, от нее исходило ощущение слабости.
Если это действительно была ее игра, на такую игру не жалко было купиться.
А если это не была игра – подобные подозрения наверняка ее бы обидели.
- Мне очень жаль. Только на один сегодняшний день прошу – можешь как-нибудь провести время сама? Я должен буду встретиться с одним человеком, а он, вполне возможно, представит меня еще кому-то, и мне придется куда-то идти. Если ты пойдешь со мной, тебе придется ждать в сторонке почти весь день.
- Мм...
- Я за сегодня разберусь со всеми этими мелкими делами, а с завтрашнего дня мы как следует повеселимся на празднике. Поэтому – только сегодня – потерпи, пожалуйста.
Глядя на то, как Хоро со своим ранимым выражением лица стоит у кровати, Лоуренс невольно избрал тон, каким уговаривают маленькую девочку.
Лоуренсу казалось, что он понимает чувства Хоро.
Именно из-за того, что Лоуренс не хотел в одиночку посещать праздник, проводившийся в Кумерсоне в одно время с зимней ярмаркой, он и приезжал сюда всякий раз летом.
Чем больше он ходил взад-вперед через толпу, настолько густую, что люди все время задевали друг за друга, тем глубже становилось его чувство одиночества.
Это чувство было сродни тому, какое испытывал человек, который должен один возвращаться на постоялый двор, тогда как все наслаждаются роскошной трапезой в иностранном отделении торговой гильдии.
Ему очень хотелось взять Хоро с собой, но дело, которым он собирался заняться, требовало ее отсутствия.
Ведь он собирался с помощью Ги Бартоза познакомиться с местным летописцем. Управляющий иностранным отделением, похоже, тоже знал этого летописца, поэтому Лоуренс, когда забирал письма, кое-что разузнал. Как он и рассчитывал, летописец, по словам служащих гильдии, не только хранил бумаги об истории Проании, но также собрал языческие легенды о землях к северу от Проании и переписал их в книги.
Если Хоро окажется там и узнает о древней легенде про Йойтсу, это будет плохо. Если верить легенде, которую Лоуренс когда-то слышал, Йойтсу был разрушен медведем-демоном. Так что едва ли Лоуренсу стоило надеяться, что он сейчас узнает о великом процветании Йойтсу.
Конечно, он прекрасно понимал, что не сможет скрывать это от Хоро вечно; но, по крайней мере, он сможет найти более подходящий момент, чтобы сказать ей об этом. Ведь эта тема такая деликатная.
Между Лоуренсом и Хоро повисло молчание.
- Да. Как бы это получше сказать... не стоит мне все время мешаться, когда ты делаешь свою работу. Кроме того, я не хочу, чтобы мою руку снова отбросили.
Унылый тон, каким Хоро произнесла эти слова, несомненно, был частью ее игры.
При воспоминании о том, как в Рубинхейгене он ненарочно отбил в сторону руку Хоро, у Лоуренса до сих пор ныло в груди. Проницательная волчица, конечно же, об этом прекрасно знала и упомянула тот эпизод специально. Поскольку Лоуренс не поддался на ее просьбу, она таким образом мстила.
- Я куплю тебе что-нибудь на обратном пути, просто потерпи пока, - сказал Лоуренс.
- ...Ты снова пытаешься меня купить подарками.
Глаза Хоро смотрели обвиняюще, но хвост уже метался в предвкушении.
- Тогда, может быть, ты предпочтешь веселую беседу?
- Пфф. Все, что ты говоришь – грубое, кислое и неприятное на слух. Лучше уж ничего не говори.
Вопреки своим ядовитым словам Хоро улыбнулась и перестала дуться. Лоуренс покачал в воздухе руками, показывая, что сдается.
- В общем, я поброжу тут неподалеку одна.
- Прости, - повторил Лоуренс.
Тут Хоро, словно припомнив что-то, сказала:
- Да, кстати, когда ты вернешься, если увидишь, что в комнате двое, тебе, конечно, будет немного неудобно, но не мог бы ты не входить некоторое время?
Какое-то мгновение Лоуренс не понимал, что Хоро имела в виду, но потом сообразил: она намекает на то, что, гуляя по улице, может подцепить себе ухажера.
У Хоро был такой упрямый характер – в общем-то, совсем нетрудно было вообразить, как она делает что-то подобное.
Лоуренс никак не мог понять, как ему следует реагировать на эти слова.
Рассердиться? Рассмеяться? Нет, лучше всего просто не обращать внимания. Едва Лоуренс пришел к такому решению, Хоро весело рассмеялась.
