Александр Мартвнов - Последний торпедоносец
— А ты вспомни: как ты спасся в бурю? Вчерато? Ты на каких скалах был?
— Ну… — Игорь смешался. — Я не знаю, я же не местный… Шёл и шёл. Потом залез на скалы, а вернуться не смог. Упор обвалился…
— И?.. — настаивала Наташка.
1. Капитан "Летучего Голландца", обречённый вечно скитаться по морям.
— Ну и не помню, — буркнул Игорь.
— Ну и врёшь, — резюмировала Наташка. — Тебя снял катер. А потом ты ничего не помнишь.
Игорь остановился. Отвернулся от девчонки, посмотрел на заставу. УАЗик чегото остановился, около него стояли два человека и вроде бы тоже смотрели — но в море.
— Катер был настоящий, — отрывисто бросил Игорь. И только потом повернулся.
— Я и говорю, — согласилась девчонка. — Так значит ты был на нём, правда?! — спохватилась она. Игорь кивнул:
— Настоящий катер, — повторил он. — Меня спас такой мальчишка… рыжеватый, хорошо плавает… лицо я как-то так не запомнил… и больше я там никого не помню, хотя люди там были ещё. А что, я не первый? — он всё ещё хотел, чтобы слова звучали шутливо, но не вышло.
— Не первый, — кивнула Наташка. — Он месяца четыре назад объявился. И много кого спас.
— И потопил? — прямо спросил Игорь. Наташка кивнула:
— И потопил… У нас тут есть казачье подразделение, наш папка есаул. Он говорит, что это не слухи и никакие не мины, а точно с катера топят — контрабандистов турецких в основном.
— Наташка, но это не может быть призрак, — терпеливо повторил Игорь.
— Да я же и говорю, что он настоящий! — рассердилась Наташка. — Настоящий катер с Великой Отечественной, с командой, всплывает — и…
— Пхххх… — Игорь выпустил воздух сквозь зубы. — Пошли, куда ты там вела.
Вообщето Игорь привёз с собой мобильник, но телефона у бабушки не оказалось, да и в целом связь работала очень плохо — наверное, из-за гор. Поэтому сообщить о своей прогулке было невозможно. Наверное, Наташка уловила эту озабоченность и сказала:
— Папка бабе Наде передаст, что я с тобой гулять пошла.
— Ага, спасибо, — кивнул Игорь. — А то вчера чуть не утонул, сегодня пропаду опять… Нехорошо както. Она же мне бабушка.
— Так ты ей родня?! — удивилась Наташка. — Это значит, с твоим дядями и с отцом папка знаком был?! А я думала, ты просто у неё… ну, остановился.
"Не только знаком, " — вспомнились Игорю бумаги «Шторма». Он даже испытал искушение: рассказать. Но удержался и спросил вместо этого:
— Я ей внук. Родной, в смысле, внук… А вообще куда мы идём?
— Ты же сам мне сказал, чтобы я выбирала, — с лёгким лукавством ответила Наташка. Игорь невольно засмеялся:
— Ладно… Веди, пусть.
Бесконечная станичная улица заканчивалась, дома тут стояли почти сплошь явно нежилые, вызывавшие неприятное чувство. Около одного из них Игорь вдруг заметил показавшуюся ему знакомой фигуру старика в чёрном костюме и сандалиях — того, с автобусной остановки. Хотя он возился у какого-то плетня и не мог слышать, Игорь спросил, понизив голос:
— Слушай, а вон тот дед. Я его уже видел. Он кто?
— Это? — Наташка посмотрела в ту сторону. — Это дед Трифон. Дада, такое имя, правда. Он сумасшедший немного, но не опасный. Пенсию получает, кажется, у немцев в рабстве был, ну, в войну… Раньше с мальчишками много возился, мне папка рассказывал, учил их под парусом ходить, грести… Да и сейчас часто на рыбалку ходит, он рыбак хороший. Рыбу продаёт, или раздаёт, как настроение… Нам вон туда.
Там, куда показывала Наташка, начиналась узкая дорога, обсаженная высокими кипарисами. Дорога уходила куда-то вдаль. На ней лежали странные чёрные тени, глубокие, как антрацит.
* * *После аллеи и короткого, но крутого подъёма, плоскогорье казалось невероятно жарким и открытым всем ветрам на свете. Море сияло нестерпимым серебряным блеском. Ветер перебирал траву. Даже голова закружилась — степь стремительно убегала к горам, отодвинувшимся назад, за плечо. Игорь, переводя дыхание, уперся руками в колени. Далеко — километрах в двух — виднелись несколько автобусов и группы людей, но до них было так далеко, что возникало чувство одиночества. Наташка тоже устала — присела на какой-то камень. И только когда отхлынула первая усталость, Игорь понял, что это никакой не камень. Точнее — не просто камень. И оглянулся.
Да. Тут и там вокруг в траве лежали остатки колонн, шлифованных плит, куски мрамора. Игорь посмотрел себе под ноги. В траве кренился кусок плиты, ан нём виднелась надпись — точнее, её часть
???????С????
— сделанная явно небрежно, наспех, не мастером, а просто кемто…
— Что это? — вырвалось у Игоря. Он выпрямился. — Наташк?..
— Храм, — Наташка встала. — Тут был храм. Вон там, где туристы — небольшой посёлок и сторожевая башня. Тут проходила граница с Колхидой, было такое царство… Сюда есть подъездная дорога, но пешком по ней в три раза дальше… Храм стоял над морем и в нём горел огонь… — она повернулась в сторону моря, и ветер отбросил назад волосы девчонки. — Нам говорил Дмитрий Палыч, что тут раньше больше всего было, но основное вывезли в музеи, а многое растащили. Но у него были фотографии, как это место выглядело раньше. Вон там, — Наташка вытянула тонкую сильную руку, покрытую загаром, — была каменная чаша. В ней горел огонь, как маяк, чтобы корабли в Фанагорию знали, что берег близко и начинаются безопасные места… Храм был посвящён Посейдону, у входа стояли кони…
— Почему кони? — тихо спросил Игорь, садясь на камень и не сводя глаз с Наташки. — Посейдон вроде же был бог моря…
— И бог коней, — Наташка не оборачивалась. — Храм стоял долгодолго, здесь уже жили другие народы, а его никто не трогал, пока не пришли турки. Они взорвали храм порохом, потому что им запрещено изображать живые существа и они даже своих женщин прячут под покрывала, а в храме стояли ещё и фигуры морских дев… Но с тех пор турецкие корабли не осмеливались подходить к этому берегу — Посейдон разгневался и топил их… А когда пришли русские — успокоился, потому что они не трогали того, что осталось от храма и даже охраняли развалины…
— Наташка-а… — осторожно позвал Игорь. — Ты чего?
— Ничего, — он обернулась с улыбкой. — Так Дмитрий Палыч говорил.
— А кто это такой? — Игорь встал и подошёл к девчонке. Отсюда было видно побережье в обе стороны сразу, чуть ли не до Анапы и Новороссийска.
— Он был учитель в нашей школе. А когда её закрыли — застрелился. Два года назад…
— Почему закрыли? — не понял Игорь.
— Нерентабельная, сказали, — пояснила Наташка. — Со всего побережья свозят ребят в Окружную, это тридцать километров отсюда…
