Unknown - Пробуждение: магическая печать (СИ)
Еще удар, и сдавленный стон сорвался с его губ.
-- Если не заткнешься сейчас, я лично пристрелю тебя после завершения ритуала.
-- После? -- с удивлением переспросил Демиен, заслоняя лицо от очередного удара.
Но его не последовало. Вместо этого, мужчина отошел в сторону, пропуская второго безликого, который подошел и остановился около парня. Молчание длились секунд десять, а когда он заговорил, Эмма показалось, что его голос звучит ужасно неестественно. Видимо, продвинутые сектанты использовали прибор для его модификации.
-- Никто из обозначенных звездой не пострадает во время ритуала, -- произнес он, -- Делайте все, что вам скажут, не сопротивляйтесь, и когда мы закончим, вы сможете забыть это и жить дальше. Я настоятельно рекомендую вам забыть.
Сердце кольнуло и, переварив все сказанное, Эмма поняла две вещи:
Во-первых, они ошиблись с датой солнечного затмения. Как это могло произойти неизвестно, и почему никто из них не заметил опечатки в её календаре, она не могла понять. Во-вторых, он сказал, что в порядке будет лишь звездная восьмерка, а про них с Феликсом промолчал. Чувство недосказанности больно кольнуло в груди. Тем временем, мужчина удалился в сторону, где поодаль от остальных стояли двое. Судя по тому, как расступались перед ними все присутствующие, эти трое являлись лидерами группировки.
-- Что будем делать? -- тихо спросила Эмма.
-- Не знаю, -- ответил Феликс. -- Их слишком много и они хорошо вооружены. Пока ты была без сознания, я услышал голоса Макса и Лилиан, похоже, это не они писали тебе. Не знаю, какой площади эта икебана, -- он кивнул на дерево, -- голоса звучали приглушенно, но по ругани этих уродов, стало ясно, что нашим тоже досталось.
-- Они же не...-- мысль вырвалась, но от поглотившего её страха закончить ей не удалось.
-- Нет, -- успокоил Феликс, -- я слышал разговор: восьмерка нужна им живой, а вернее не они сами, а их кровь в их живущих телах. Один из троицы сказал ряженому, что по его сигналу он должен будет сделать надрез на запястье Альгадо, на том, на которое надет браслет.
Эмма посмотрела на Демиена и заметила, что на его привязанной руке действительно есть украшение.
-- Хочешь, дам поносить? -- спросил он, заметив её взгляд.
-- Альгадо, -- произнесла она как можно тише, -- пожалуйста, не говори...
При этом взгляд её коснулся его разбитых губ.
-- Беспокоишься обо мне, Керн? -- усмехнулся он.
Отвернувшись, Эмма прижалась к Феликсу и, закрыв глаза, слушала, как удары его сердца отмеряли время, минуту за минутой. Прошло уже около десяти, но ничего не происходило. Ряженые стояли или ходили неподалеку от них. Шеренга факелов, вбитых в землю и окружающая место ритуала на расстоянии десяти метров, освещала этот клочок ужаса. А лес, он словно понимал, что творится что-то неладное, и был безмолвен. Ни шороха, ни звука, лишь уханье филина изредка разбавляло тишину, придавая, и без того отчаянному положению, безнадежности.
Ищут ли их? Кто-то вообще заметил, что они пропали? И, где этот чертов Диего Альгадо, с его уверениями в безопасности и президентской охраной? Эмма прикусила губу. Все её друзья были здесь. Она не могла видеть их, но прекрасно помнила схему из зарисовок Соболева: двойной круг с обозначением "Х" посередине внутреннего и на нем же восемь человек, расположенных в равных отрезках друг от друга, в зонах, разделенных волнистыми линиями, которые брали начало от этой самой Х", и вытекали за пределы схемы.
"Ну конечно, -- подумала Эмма, -- это ручьи. Вот, если бы я обошла эти камни и дерево... "
-- Даже не думай! -- прошипел Демиен, заметив, с каким интересом она заглядывает за поворот. -- Штандаль, держи эту идиотку!
-- Он прав, Эм, -- нехотя признал Феликс. -- Мы должны сидеть тихо, все мы.
-- А вот насчет всех я не согласен.
Эмма посмотрела на Демиена: лицо его было напряжено, серьезный взгляд сквозил решимостью, и в то же время, она почувствовала его страх. И, внезапно, Эмма ощутила что-то странное, совершенно новое. Господи, она что, жалеет его?
-- Эй, -- размахнувшись, Демиен бросил камень в сторону, где стояли лидеры. -- Идите сюда, нужно поговорить!
Феликс еще крепче прижал её к себе.
-- Заткнись, идиот! -- послышался, справа голос Соболевой, но Альгадо попросту проигнорировал её, как и гневный взгляд Эммы.
-- Спокойно, Керн, -- сказал он, когда заметил, что троица движется в их сторону, -- я вытащу вас отсюда.
-- Наглый, самоуверенный балван! -- успела выдавить Эмма, прежде чем они остановились около него.
-- Отличная ночка для жертвоприношения, -- сказал Демиен, поднимаясь с земли.
-- Что тебе нужно? -- прогремел электронный голос.
-- Почему бы вам не отпустить этих двоих? -- предложил он, кивнув в их сторону. -- Они не нужны для вашего тупого ритуала.
Мужчина, тот, что ранее подходил к ним, приблизился и неожиданно ударил Демиена так, что тот рухнул на землю. Из носа хлынула кровь.
-- Отстаньте от него! -- услышала она свой крик, когда охотник занес руку во второй раз.
-- А вы странная личность, мисс Керн, -- сказал мужчина, оборачиваясь. -- Своих врагов не надо жалеть, их можно лишь ненавидеть.
-- Мы не враги! -- сказал Эмма, не понимая, откуда в ней столько смелости.
Она перевела взгляд на Альгадо -- он смотрел на неё и удивление, так отчетливо читаемое в его глазах, могло показаться забавным, если бы не эти обстоятельства.
-- Мы с ним... просто мы разные, но мы -- не враги.
-- Эмма, -- прошептал Феликс, -- не провоцируй их.
-- Мы могли бы усыпить их так же как Шорса, -- сказал вдруг второй голос, и Эмме показалось, что он принадлежит женщине. -- Давай выведем их из зоны ритуала?
"Это что, попытка помочь? -- подумала Эмма".
-- Нет, -- ответил мужчина. -- Все будет так, как есть.
-- Но...
-- Я сказал, нет! -- рявкнул он. -- Идите на свои места: время начинать.
Троица разошлась, но их лидер остался неподалеку. Ряженные засуетились, вскоре к нему подошли четверо, и он раскрыл перед ними сверток, точно такой же, какой унесли с собой двое других членов троицы. Блеснув в свете факелов, в её глазах отразились четыре серебряных кинжала. Открыв рот, она вцепилась в Феликса так, словно идут по его душу.
-- Не беспокойся, Керн, -- сказал Демиен, -- они не тронут его.
Эмма повернулась, но он уже не смотрел. Если бы она не знала его весь этот год, то решила бы, что он пытается подбодрить её. Но это было не в стиле "золотого мальчика", и она взглянула на Феликса, а он лишь пожал плечами. Отвратительное чувство жалости снова завладело её сердцем и, не отрывая глаз, она наблюдала, как к парню подошел один из ряженых. Он приказал ему подняться на ноги, но Демиен, одарив охотника издевательской ухмылкой, даже не шелохнулся. Эмма почувствовала, что улыбается. Он не сделал этого и во второй раз, когда мужчина повторил приказ громче.
