Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
Лейтенант Оленин вопросительно посмотрел на меня.
— Продолжайте, — сказал я Каролине.
— Утром, когда я вошла в комнату дяди, чтобы прибрать ее, я обнаружила большой беспорядок: пустые бутылки на столе, полная пепельница окурков. А на стуле лежал черный рюкзак, в котором было что-то тяжелое. Я хотела убрать его, но дядя торопливо сказал: «Я сам», — и вынес его из комнаты.
— Как фамилия вашего дяди?
— Корда.
Набатов многозначительно посмотрел на меня. Сегодня, докладывая мне о связях парашютиста, он говорил о некоем Ласло Корде, которого фашисты оставили в городе с заданием. И вообще, почти все, что рассказала девушка, нам было известно. Парашютиста, которому так и не удалось выполнить своей задачи, и его проводника сегодня ночью решено было задержать. Но о ночном пришельце мы слышали впервые.
— Вы говорите, что они разговаривали громко? Значит, дядя вам доверяет?
— Он не обращает на меня внимания. К тому же считает, что я многим ему обязана. Ведь если бы не он, то я как дочь партизана была бы арестована.
— Не упоминались ли в их разговоре какие-нибудь имена?
— Кажется, нет. Впрочем… — девушка помедлила. — Имена они не называли, но незнакомец смеялся над каким-то толстяком, от которого убежала с немецким офицером молодая жена. Он говорил, что этот толстяк — просто клад.
— Что вы еще слышали?
— Я все рассказала.
— А этот ночной гость не собирался прийти к дяде еще?
— Нет. Он сказал, что уезжает той же ночью.
— Почему вы не пришли к нам раньше?
— Я не решалась.
— Боялась нас? — с улыбкой спросил Аркадий.
Каролина совсем смутилась и ответила, что о русских здесь говорили очень плохо, что, нет, она, конечно, не верила, и ее отец говорил совсем другое, но все-таки…
А сегодня она решилась. Хотела сказать днем, но нас не было дома.
— Вот что, Каролина, — сказал я, — вы сделали хорошо, что пришли…
Девушка посмотрела на нас и кивнула головой.
Ласло Корда знает не всеПоздно вечером того же дня был задержан сначала парашютист, а затем и Ласло Корда.
На допросе парашютист сначала пытался все отрицать: он просто шел ночью по улице, и вдруг его задержали. А то, что у него при обыске нашли пистолет, это к делу не относится: сейчас война, и оружие у него осталось с того времени, как он сбежал из венгерской армии, убедившись в бесполезности сопротивления. И вообще, он честный мадьяр, ненавидит фашистов, а в этом городе живет временно, ожидая, когда русские освободят его родной Будапешт.
Это был человек высокого роста, с крупными чертами лица, на вид — лет тридцати.
Заметив, что мы недоверчиво улыбаемся, он замолчал и сразу стушевался.
Я приказал ввести Ласло Корду.
Этот был полной противоположностью своему сообщнику: среднего роста, брюнет, лет сорока пяти, с маленьким вздернутым носом на круглом румяном лице. Он тоже начал притворяться, что ничего не понимает, но вскоре увидел, что это бесполезно.
Парашютист рассказал, что он служил в войсках Хорти, был на фронте, а когда начальство узнало, что он уроженец этих мест, его научили прыгать с парашютом и выбросили в тыл. Ему поручили выкрасть документы на одном из заводов, но это оказалось очень трудным делом.
Хотя местные органы народной власти еще только формировались, повсюду уже был организован строгий контроль. Венгерские рабочие — настоящие хозяева страны — брались за дело серьезно и решительно.
Помочь парашютисту должны были Ласло Корда и еще один человек, вахтер заводоуправления. Этот человек тоже был нам известен.
Но кто же тот ночной гость, о котором нам рассказывала девушка? Ни парашютист, ни вахтер ничего о нем не знали. Оба утверждали, что они были простыми исполнителями, а их непосредственным руководителем был Ласло Корда.
Дядя Каролины признался: да, действительно, ответственность за успех операции возложена на него. Сначала, оставаясь в городе, он имел задание как следует обосноваться здесь, вести жизнь обыкновенного обывателя, наблюдать и мало-помалу привлекать к работе известных ему людей. Но вдруг явился один человек, который передал ему другое распоряжение и втянул его в эту дурацкую историю с парашютистом. Ласло Корда оказался человеком трезвым. Он отлично понимал, что игра проиграна, и теперь рассказывал все. Рассказывал неторопливо, деловым тоном.
Человек, приходивший к нему ночью? Настоящей фамилии его Корда не знает, знает только кличку — «Матиас». Так он сам назвал себя. Это мужчина лет пятидесяти, черноволосый, начинающий седеть, выше среднего роста, без полноты. Раньше Ласло Корда никогда с этим господином дела не имел, но, по-видимому, тот большой специалист и одно время был даже преподавателем разведывательно-диверсионной школы.
— Он сам говорил об этом?
— Упоминал в разговоре.
— Что передал вам этот человек?
— Он принес мне в рюкзаке портативную рацию и оружие. На случай, если сегодня ночью все кончится благополучно.
— Тогда?
— Тогда я должен был выполнять прежнее задание.
— Что вы знаете об одном вашем агенте, от которого убежала жена?
Ласло Корду не удивил этот вопрос. Он, видимо, решил, что мы знаем куда больше, чем он сам, и не пытался ничего скрывать. Но об этом человеке он ничего не знает. Правда, Матиас упоминал о каком-то толстяке, но он много выпил и под конец просто болтал. Что же касается его, Ласло Корды, то он готов рассказать все, но он не бог и знает далеко не все…
— Темпераментный гражданин, — сказал Набатов, когда задержанного увели. — Жалко, что он не бог…
БрусникаВ штабе армии нам сообщили, что наступление начнется завтра. Перед нашим отъездом на передовую нас вызвал полковник Королев.
— Итак, в Яншу! — Он еще раз уточнил задание, посоветовал быть осторожными, внимательными. — Не исключено, что обнаружится связь между недавними событиями в этом городе и шпионской школой в Янше.
— Кстати, — спросил он, — как живет сейчас племянница этого Корды?
Как раз об этом я и хотел ему доложить. Дело в том, что Каролина вновь пришла к нам и попросилась на работу. Сказала, что умеет стирать, готовить обед и вообще готова помогать во всем. Было видно, что наш отказ очень бы ее огорчил.
— Чем она объясняет свое желание работать у нас? — спросил полковник.
— Гитлеровцы убили ее отца, — сказал я. — К тому же они отняли у нее брата.
— А этот дядя?
— Он был ей чужим человеком. Жила у него на правах служанки.
— Значит, решили взять?
— Да. Будет у нас второй переводчицей. Правда, русский язык она стала учить совсем недавно.
