Мария Колесникова - Гадание на иероглифах
Берзин внимательно следил за событиями в Испании. С тех пор, как в апреле 1931 года в стране была провозглашена республика, кто только не возглавлял испанское правительство! Перекрашенные в республиканцев монархисты, политические авантюристы, умеренные буржуазные республиканцы, социалисты… И только коммунистов не допускали в парламент. Премьер-министры менялись с калейдоскопической быстротой. И когда фашистские мятежники начали с юга наступление на Мадрид, возникла необходимость единого фронта борьбы. На пост премьер-министра Народный фронт выдвинул главу социалистической партии Ларго Кабальеро, так как эта партия имела наибольшее влияние в народе.
Дома восприняли известие по-разному: жена коротко спросила, устраивает ли его новое назначение? Получив утвердительный ответ, она со стоическим спокойствием стала собирать его в дальнюю дорогу. И только глаза выдавали ее внутреннюю тревогу. Он был благодарен ей за сдержанность и немногословие — качества, которые он ценил в ней всегда.
Андрей искренне позавидовал отцу — Испания! Вот это здорово! В газетах сейчас только и пишут об Испании. «Но пасаран!» Он смотрел на отца с восторгом и уважением, как на героя. Четырнадцать лет — самый романтический возраст…
— На этот раз я уж точно привезу тебе настоящий пистолет! — пошутил Берзин и тихо, почти на ухо, прибавил: — Только ты будь умницей, береги маму, хорошо учись, ладно?
— Будь спокоен, — ломающимся, петушиным голосом ответил сын.
Он проводил отца на Курский вокзал, откуда поезд должен был увезти Берзина в Севастополь. Долго махал рукой вслед уходящему поезду. «Едва свиделись, и снова разлука», — расстроенно думал Берзин, далеко высунувшись в окно и ответно махая рукой. «Ничего, мой мальчик, ты у меня настоящий мужчина, и я могу на тебя положиться».
Как человек, разбирающийся во всех тонкостях международной политики, он понимал всю ответственность возложенной на него миссии. Первый советский военный советник Испанской республики! Он был горд таким доверием своего правительства и в то же время испытывал тревожное волнение. Что ожидает его в неведомой Испании и как справится он с таким ответственным заданием?
В порту Картахены Берзина встретил представитель советского посольства. После долгой изнурительной качки на пароходе земля уходила из-под ног, на голову обрушилось беспощадное южное солнце.
Короткая передышка, и с утренним поездом в Мадрид!
Не отрываясь от окна, Берзин всматривался в приплывающий пейзаж. Вот она какая, Испания! Похожа на южный Крым. Сухая земля, ярко-красные маки по обочинам дороги, лохматые кусты тамариска, высокие тонкие стволы агав, поднимающиеся из мясистых, колючих листьев. На горизонте розовеют горы. Все четко высвечено горячим солнцем, небо голубое, без единого облачка. Серебрятся на ветру листья приземистых маслин. На память пришли стихи Лорки:
Испания.
В матовом небе
Светло и пустынно.
Усталые реки,
Сухая и звонкая глина.
Поля раскроены на мелкие аккуратные клочки. У каждого такого клочка свой хозяин. Редко разбросаны крестьянские усадьбы, похожие на маленькие крепости. Каждый дом обнесен высокой каменной стеной. Внутри — дворик с обязательной пальмой и садиком. Сидит в этой маленькой крепости хозяин с семьей, отторгнутый от всего мира, отстреливается от бандитов. В его доме-крепости есть все необходимое для жизни, и он редко прибегает к общению с другими людьми. Единственный интерес — клочок земли, который он яростно защищает от всяких посягательств. «Вот он откуда, анархизм-то, — думал про себя Берзин. — Мелкие хозяйчики, разобщенность. Поди внуши такому идеи солидарности».
Помещичьи усадьбы-гасиенды имели веселый, привлекательный вид. Их окружали пышные сады, оливковые рощи, которые иногда тянулись на многие километры. Словно миражи возникали на пригорках ослепительно белые поселки — пуэбло — с небольшими островерхими церквушками.
— Обратите внимание на стада бычков, — сказал сопровождающий Берзина консульский работник. — Их выращивают здесь для корриды. Это специальные хозяйства. Как ни странно — молочных коров в Испании мало, и у населения плохо с молочными продуктами.
— А почему так много необработанной земли? — поинтересовался Берзин. Он давно приметил огромные пустующие пространства, заросшие жесткой травой.
— Это помещичьи земли, — пояснил сопровождающий. — Помещики уехали куда-нибудь в города или другие страны, а земля осталась. А так как она является их собственностью, никто не имеет права к ней прикасаться. Здесь капиталистический мир, где собственность охраняется законом. Земля пустует, а крестьяне вынуждены голодать, наниматься в батраки.
Поезд медленно тащился от станции к станции. На перронах обычная станционная сутолока, куда-то бегут, что-то выкрикивают.
В Мадриде на привокзальной площади уже ждала посольская машина. Вежливый сотрудник советского посольства передал Берзину извинение посла, который не мог встретить его лично, и приказал шоферу ехать на улицу Короля Альфонса XI в английский отель «Гейлорд».
В отеле ему отвели шикарные апартаменты. Нарядная гостиная со старинной мебелью, роскошная спальня, ванная комната. Ну что же! Вполне приличное жилье для главного советника республики! Он с улыбкой вспомнил свою скромную комнату в Хабаровске, офицерские «копай-городки», заливаемые во время дождя водой.
Как ни устал Берзин с дороги, как ни манила его постель с белоснежным бельем, он все же решил посмотреть город. Гостиница находилась в самом центре на тихой, спокойной улочке рядом с огромным городским парком Ретеро. По ней можно было выйти на площадь Пуэрто-дель-Соль с фонтаном, увенчанным бронзовой скульптурой Сивиллы, едущей в коляске на львах, и на шумную, фешенебельную улицу Алькала. Тут же рядом был музей Прадо, старинный монастырь святого Иеронима, огромное здание кортесов — испанского парламента — с массивными белыми колоннами. Завтра ему предстоит побывать в этом здании, где заседает правительство.
Он любовался многолюдной Алькала, ее пышными дворцами, старинными зданиями, фонтанами, уникальными памятниками скульптуры и изумлялся красоте города, четкости его планировки. Чувствовалось, что это город древней культуры, неповторимо своеобразной. Город жил так, как будто не было войны, и это очень удивляло Берзина. Кафе были переполнены, бойко торговали магазины, огромное круглое здание цирка «Плато де торос», где проходила коррида, осаждали толпы народа. А ведь всего две недели тому назад в городе происходили жестокие бои с мятежниками, которые рассчитывали на молниеносную победу. Но народ дружно вышел на защиту своей столицы. Вместе с отрядами милиции рабочие дружины выбросили мятежников с высот Гвадаррамы. Это были успехи, нашумевшие на весь мир. А на юге бушует война. Фашисты расстреливают мирное население. Под Гранадой расстрелян Гарсиа Лорка. Он приехал на лето к родителям в деревушку Фуенто Вакерос, близ Гранады. Когда Гранаду захватили фашисты, Лорка решил спрятаться в доме брата своего школьного товарища Росалеса. Он знал, что фашисты не пощадят его, свободолюбивого поэта, ненавидящего всякий деспотизм, воспевающего любовь к людям и ненависть к поработителям. По-видимому, его предали. Он был арестован и в кандалах отправлен в городок Иснар, где его допрашивал губернатор. В ту же ночь Лорку расстреляли в овраге. Ему было всего тридцать восемь лет.
