Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
На его зов явился другой негр, внешность которого так разительно отличалась от наружности М’ганвазама, что Джейн Клейтон тут же подумала, что вошедший красавец принадлежит к другому племени. Этот человек выступил в качестве переводчика, и чуть ли не с первого вопроса, заданного М’ганвазамом, Джейн интуитивно почувствовала, что вождь по какой-то непонятной причине пытается вытянуть из нее некие сведения.
Ей показалось странным, что предводитель чернокожих внезапно так заинтересовался ее планами, а в особенности тем, куда она направлялась, до того как приход в деревню прервал ее путешествие.
Не видя причины что-то скрывать, Джейн рассказала правду, но на вопрос вождя, рассчитывает ли она встретиться с мужем в конце пути, молодая женщина отрицательно покачала головой.
Затем, по-прежнему через переводчика, вождь пояснил причину своего прихода.
– Я только что узнал, – сказал он, – от людей, которые живут на берегу большой реки, что ваш муж плыл за вами по Угамби, отставая всего на несколько переходов, но его захватили дикари и убили. Я говорю это, чтобы вы не теряли зря времени на долгое путешествие, если в его конце у вас назначена встреча с мужем. Вместо этого вам лучше вернуться обратно на побережье.
Джейн поблагодарила М’ганвазама за совет, хотя на мгновение онемела от этого нового известия. Впрочем, шок был не такой сильный, как можно было ожидать. Ее сердце, перенеся столько мучений, теперь почти не воспринимало новых ударов судьбы.
Уставившись невидящими глазами на личико лежащего у нее на коленях младенца, Джейн сидела, низко опустив голову. М’ганвазам удалился из хижины. Через какое-то время она снова услышала шум у входа – вошел кто-то другой. Одна из женщин, сидящих напротив, подбросила немного хвороста в догорающие угли костра между ней и дверью.
Яркое пламя вспыхнувших веток вдруг осветило хижину, словно по мановению волшебной палочки.
Теперь Джейн Клейтон, к своему ужасу, со всей ясностью увидела, что ребенок мертв. Удушающий комок поднялся к горлу, и голова поникла в немом горе над маленьким, прижатым к груди тельцем.
На мгновение в хижине повисла тишина. Затем одна из туземных женщин разразилась ужасными воплями.
Человек, стоявший перед Джейн Клейтон, кашлянул и назвал ее имя.
Вздрогнув, она подняла глаза и увидела Николая Рокова. Его губы кривила язвительная усмешка.
Глава 13
Бегство
Несколько секунд Роков с издевкой смотрел на Джейн Клейтон, а потом его взгляд упал на маленькое тельце у нее на коленях. Джейн набросила угол одеяла на личико ребенка, так что можно было подумать, что дитя спит.
– Вы совершенно зря потратили уйму сил, чтобы доставить ребенка в эту деревню, – сказал Роков. – Если бы вы не вмешивались в мои дела, я сделал бы это сам. А вы избежали бы опасностей утомительного путешествия. Но я полагаю, что должен вас все-таки поблагодарить. Ведь вы избавили меня от неудобств: мне не пришлось ухаживать за вашим маленьким отпрыском во время перехода через джунгли. А между тем это та самая деревня, куда вашего сына должны были привезти с самого начала. М’ганвазам станет о нем заботиться и сделает из него хорошего каннибала. А если вам когда-нибудь удастся возвратиться в более цивилизованные места, у вас, несомненно, будет немало пищи для размышлений, когда вы начнете сравнивать роскошь и комфорт вашей жизни с подробностями существования сына, живущего в деревне племени ваганвазам. Еще раз спасибо за то, что помогли в осуществлении моих планов. А теперь попрошу вас уступить его мне, дабы я мог его передать приемным родителям.
Закончив, Роков потянулся за ребенком. К его удивлению, Джейн Клейтон безропотно передала ему маленькое тельце.
– Возьмите этого малютку, – проговорила она. – Слава богу, он теперь вне вашей власти и вы не в силах ему навредить.
Осознав смысл ее слов, Роков поспешно сдернул одеяло с лица ребенка, чтобы удостовериться в том, чего он меньше всего ожидал. Джейн Клейтон пристально смотрела на него.
Много дней ее мучил вопрос: знает ли Роков, кто этот мальчик. Но если до сих пор на сей счет могли существовать какие-то сомнения, то они совершенно улетучились при виде страшного гнева, который охватил русского. Едва он рассмотрел лицо мертвого малыша, как понял, что в самый последний момент какая-то высшая сила помешала исполниться его самому заветному желанию – желанию мести.
Бросив бездыханное тело ребенка обратно на руки Джейн, Роков принялся быстро шагать из угла в угол, нанося удары по воздуху крепко сжатыми кулаками и страшно ругаясь. Наконец он остановился перед Джейн и наклонился над ней.
– Вы решили надо мной посмеяться! – взвизгнул русский. – Думаете, что победили меня? Да? Я вас проучу, как проучил эту жалкую обезьяну, которую вы зовете своим мужем. Вы узнаете, что значит вмешиваться в планы Николая Рокова! Да, вы отняли у меня ребенка. Теперь я не смогу сделать его сыном вождя каннибалов, но… – тут он умолк, словно для того, чтобы смысл сказанного лучше до нее дошел, – но я могу отдать его мать в жены людоеду, и я это сделаю… после того, как поступлю с ней так, как сам захочу.
Если он надеялся ввергнуть Джейн Клейтон в состояние ужаса, его план позорно провалился. Она была выше этого. Ее разум и нервы перестали страшиться чего бы то ни было.
К удивлению русского, на ее губах появилась слабая, почти счастливая улыбка. Джейн благодарила судьбу, что мертвое тельце принадлежит не ее маленькому Джеку и что, скорее всего, Роков просто не знает правды.
Ей захотелось бросить истину прямо ему в лицо, но она не посмела. Если злодей по-прежнему будет думать, что это ее сын, то так куда безопасней для настоящего Джека, где бы тот ни находился. Джейн, конечно, не догадывалась, где он, и даже не знала, жив ли вообще ее мальчик, но она понимала: шанс еще есть.
Более чем вероятно, что ее малыша без ведома Рокова подменил кто-то из доверенных лиц русского и сейчас Джек находится в безопасности у лондонских друзей. Их у нее было множество, и они, несомненно, согласились бы заплатить выкуп, который вероломный похититель мог запросить за освобождение сына лорда Грейстока.
Она думала об этом тысячу раз с тех пор, как обнаружила, что ребенок, которого ей передал на руки Андерссен в ночь, когда они бежали с «Кинкейда», не ее собственный. Это было постоянным источником и угрызений совести, и счастья – молодая женщина в деталях перебирала варианты благополучного исхода для Джека.
Нет, этот русский ни за что не должен узнать ее тайну. Джейн понимала, что ее собственное положение безнадежно. Теперь, когда Андерссен и муж погибли, у нее не оставалось никого на свете, кто знал бы, где она очутилась, и захотел бы ее спасти.
Она понимала: угроза Рокова более чем реальна. Она была абсолютно убеждена, что он сделает или попытается сделать то, что обещал. Но самое худшее для нее могло означать лишь избавление от страданий, которые ей приходилось терпеть. Только она должна была лишить себя жизни раньше, чем Роков исполнит свои угрозы.
Ей просто требовалось немного времени, чтобы подумать и приготовиться к уходу из этого мира. А кроме того, Джейн чувствовала, что не сможет сделать последний, ужасный шаг, пока не исчерпает все возможности для побега. Ей незачем будет жить, если она не сумеет найти способ вернуться к своему собственному ребенку. И как ни мала казалась надежда, Джейн не могла не цепляться за нее до самого последнего момента, когда придется выбирать из двух зол: Николай Роков или смерть.
– Уходите! – воскликнула она, обращаясь к русскому. – Убирайтесь и оставьте меня одну с моим мертвым сыном. Неужели вам мало того горя, которое вы мне уже принесли? Что я вам сделала, что вы так упорно меня преследуете?
– Вы страдаете за грехи обезьяны, которую выбрали в мужья, вместо того чтобы предпочесть любовь джентльмена по имени Николай Роков, – ответил негодяй. – Но есть ли смысл обсуждать этот вопрос? Мы похороним ребенка здесь, и вы вернетесь со мной в лагерь. Завтра я приведу вас сюда снова и передам новому мужу, красавчику М’ганвазаму. Пошли!
Он потянулся к ребенку, но Джейн, уже успевшая встать с ребенком на руках, повернулась к Рокову спиной.
– Тело похороню я сама, – заявила она. – Пришлите нескольких человек, чтобы вырыть могилу за деревней.
Рокову не терпелось поскорее закончить с похоронами и вернуться в лагерь со своей жертвой. Ему казалось, он видит в поведении Джейн признаки апатии и покорности судьбе. Он жестом приказал ей следовать за собой, а потом вместе со своими людьми отвел Джейн за пределы деревни, где под большим деревом чернокожие выкопали неглубокую могилу.
Закутав тельце в одеяло, Джейн бережно опустила его в черную яму и отвернулась, чтобы не видеть, как жирные комья земли падают на бедное дитя, а затем прошептала слова молитвы возле могилы безымянного малыша, который успел найти путь в самые сокровенные глубины ее сердца.
