Богдан Сушинский - Черный легион
— Вынуждена согласиться, — признала Сардони.
— Вот именно, вынуждены. Присядем.
Паскуалина сняла с себя белую монашескую накидку и осталась по-мирски простоволосой, но от этого не менее загадочной.
— Как вы все же представляете себе дальнейшую жизнь, княгиня Сардони? — спросила она, усевшись в кресло после Марии.
— Будет проще, если вы выскажете свой взгляд на мое жизнеустройство. — Паскуалина продолжала обращаться к ней на «вы», и Мария внимательно следила, чтобы не нарушить эту форму обращения.
«Папесса» едва заметно улыбнулась.
— Вы мудреете. Ответ, достойный княгини Сардони, не забывшей, что такое условности высшего света.
Сардони почувствовала, как на щеках ее выступает румянец. Комплимент показался ей весьма сомнительного достоинства. Который мог быть спокойно воспринят простушкой Катариной, подрабатывавшей в услужении архитектору Кар-дьяни. Но который обязан вспахать гордость последней из рода, княжеского рода, Сардони.
— Как вы относитесь к Генуе, княгиня? — спокойно продолжала вести свою партию папесса! — Мария впервые уловила запах ее духов. Он показался ей отвратительным. Пользоваться подобного рода благовониями могла только женщина, совершенно лишенная обоняния.
— С чувством такта, — вежливо ответила Сардони, смирившись с ее духами. — Генуэзская школа живописи. Архитектурные шедевры. Климат тоже не удручает.
— В десяти километрах от Генуи находится вилла Орнезия, еще недавно принадлежавшая графу из рода Альдобрандини.
— «Черная знать», — кивнула Мария, наблюдая, как неожиданно появившаяся монахиня расставляет на низеньком журнальном столике чашки с кофе.
— Вы правы, одно из гнезд «черной аристократии». С завтрашнего дня эта вилла, вы уж извините, будет принадлежать одному из чиновников, близких к папе римскому.
— В Италии найдется великое множества чиновников, стремящихся попасть в круг «черной знати».
— Дело вовсе не в нем, — нервно повертела головой Паскуалина. — Как только этот человек вступит во владение виллой, она сразу же будет сдана в аренду. Вам.
— Мне?!
— Вам, княгиня Сардони, вам. Для начала, допустим, на год. — Паскуалина взяла чашку и остановила свой взгляд на лице Сардони, ожидая, какой будет ее первая реакция.
— Если вы говорите это, зная мои нынешние финансовые возможности… И понимая, что не так скоро я смогу…
— В этой обители о деньгах предпочитают не говорить, — прервала ее Паскуалина. — В соборе Святого Петра — и то о них говорят куда чаще.
— Тогда… как вам будет угодно.
— Фактической владелицей виллы, как вы уже поняли, княгиня, являюсь я. Из этого следует, что, по существу, она длительное время будет оставаться без хозяйки. А я не знаю человека, которому могла бы довериться больше, чем вам. А уж, распоряжаясь такой виллой, вы сами должны будете позаботиться и об улучшении своего финансового положения, и об устройстве своей жизни.
— При этом и в округе, и в Риме не должны знать, кто истинная владелица.
— Разве это в ваших интересах? — иронично улыбнулась «панесса».
— Я признательна вам, — поняла свою ошибку Сардони. — Решение, достойное сестры Паскуалины.
— И княгини Марии-Виктории Сардони. Я понимаю: север. Там все еще сильно влияние немцев, их СС и СД. Если сочтете необходимым, какое-то время можете не афишировать свое пребывание в Орнезии. Но, думаю, долго скрываться вам не придется.
— Скорее всего, я вообще не стану делать этого.
— Вы храбрая женщина.
— Очень хотелось бы, чтобы ваши слова оказались правдой. В курс дела меня будет вводить прелат Бенини? Нет? Сам кардинал Мерри дель Валю?
Какое-то время они в упор смотрели друг на друга. Глаза в глаза.
Паскуалина надеялась, что Мария Сардони вообще не решится задать этот вопрос. Но коль уж она задала его… С той минуты, когда здесь было названо имя прелата Бенини, руководителя разведывательной организации Ватикана, а тем более — всуе упомянуто имя кардинала Мерри дель Валю, в чьем непосредственном подчинении находился этот прелат, — разговор можно было вести в открытую. Такая возможность не очень-то огорчила Паскуалину.
— С вашими обязанностями вас ознакомит один из доверенных людей прелата. Который сочтет возможным сопровождать вас до стен виллы. А потом еще какое-то время будет выполнять обязанности телохранителя.
Мария едва заметно улыбнулась. «Обязанности телохранителя» в их женской беседе прозвучало иронично и двусмысленно.
— Что сразу же осложнит наши отношения.
— Они окажутся осложненными, — задумчиво согласилась Паскуалина и, заложив ногу за ногу, оперлась рукой на спинку кресла. — Окажутся, это уж точно. Хотя, уверяю вас, этот синьор прекрасно воспитан. Да и внешность такова, что присутствие его не будет обременительным. Что касается его уроков, то уверена, что вы окажетесь довольно подготовленной для их восприятия. Вам уже приходилось оказывать некоторые услуги, подобные тем, которые придется оказывать мне, принимая у себя представителей досточтимых князей Русполи, Дориа, Орсини, Колонна. Роспильеси, Торлониа, Одескальти, Боргезе, Массимо[61]… Я никого не забыла?
— Составляющих основу все той же «черной аристократии» Италии. Можете добавить еще князей Бонкомпаньи, маркизов Саккетти и Теодоли…
— Список явно не окончен, — согласилась с ней Паскуалина. — Если учесть, что он к тому же будет дополнен многими именами кардиналов, епископов и архиепископов, военных, судей. Но главным образом меня будут интересовать настроения представителей «черной аристократии» и кардиналов. Уверена, что в присутствии очаровательной княгини Марии-Виктории Сардони, чей род по материнской линии тоже принадлежит к сонму «черной аристократии», они будут вести себя более раскованно, чем в присутствии сухой и чопорной сестры Паскуалины. Особенно если учесть, что к этому будет располагать и сама атмосфера приемов.
— В этом можете не сомневаться, — улыбнулась Сардони. — При условии, что к тому времени окончательно не оскудеет «грош святого Петра»[57].
И, забыв о расстоянии, которое до сих пор разделяло «папессу» Паскуалину и приблудившуюся, измученную княгиню Марию-Викторию Сардони, женщины коварно рассмеялись. Как могут смеяться, оставшись наедине, только женщины.
66
Едва заметная тропинка пробилась через терновник, кремнистым ручейком прошла между багровыми валунами, чтобы, совершив зигзагу непросыхаемой лужицы, раствориться в каменистой россыпи буквально за два шага от конусообразной вершины холма.
