Карл Май - Из Багдада в Стамбул
– Туда мы не поедем! – прервал меня Мохаммед Эмин.
– Тогда нам нужно решаться на ту дорогу, о которой мы говорили вчера вечером. Следует держаться теперешнего направления, пока не достигнем реки Бербзие, а потом день пройдем вверх по течению и в районе Бане углубимся в горы.
– Я того же мнения, – заявил Мохаммед.
– Река эта, чем нам важна – она отделяет Персию от Эйалата[7] и мы можем переходить с одного берега на другой, в зависимости от того, кто нам угрожает.
Мы поскакали дальше на юг. Плоскогорье становилось все более гористым. После полудня мы уже далеко забрались в горы и незадолго до захода солнца оказались на одинокой, поросшей лесом вершине у маленькой хижины; из отверстия в крыше струился легкий дымок.
– Здесь кто-то живет, сиди, – сказал Халеф.
– Во всяком случае, он не причинит нам вреда. Подождите, я посмотрю.
Я слез с лошади и направился к дому. Он был построен из камней, а щели между ними были заткнуты мхом. Крышу застилали в несколько слоев толстые ветви, а вход был настолько низким, что туда мог войти, не сгибаясь, разве что ребенок.
Когда мои шаги стали слышны внутри этого примитивного строения, в дверях появилась голова какого-то зверя, которого я принял за медведя, но голос этого злобного создания не оставил у меня сомнения, что я имею дело с собакой. Потом раздался резкий свист, и на месте этой головы возникла вторая, которую я поначалу тоже не смог классифицировать. При ближайшем рассмотрении шерсть оказалась волосами, всклокоченными самым неимоверным образом, черный широкий нос и блестящие злобные глазки напоминали шакала.
– Добрый вечер! – поприветствовал я.
Глухое ворчание было мне ответом.
– Ты здесь один живешь?
Ворчание стало еще более глухим.
– Здесь в округе есть еще дома?
Теперь ворчание стало по-настоящему злобным, и существо достало какую-то пику – ее острие остановилось у самой моей груди.
– Отойди, – попросил я вполне миролюбивым тоном.
Ворчание не прекращалось, а кончик пики нацелился прямо на мое горло. Это было уж слишком. Я схватил пику и потянул на себя. Таинственный обитатель хижины крепко ухватился за нее, и мне пришлось вытягивать его из дверей. Сначала вылезла морда с черным блестящим носом, потом две руки того же цвета с внушительными когтями, затем дырявый мешок, похожий на те, что носят наши угольщики для своих шмоток, и, в конце концов, два предмета, которые при тщательном обследовании и при богатой фантазии можно было принять за сапоги, которые однажды примерил Колосс Родосский.
Как только эти самые сапоги прошли через дверь, существо смогло выпрямиться, и у собаки появилась возможность появиться в полной красе. У нее была похожая пятнистая шерсть, черные нос и два злобных глаза, и оба создания, похоже, боялись меня больше, чем я их.
– Кто ты? – спросил я самым миролюбивым тоном.
– Алло! – прорычал он, но то были уже членораздельные звуки.
– Кто ты?
– Угольщик.
Да, пожалуй, это было приемлемое объяснение черных носа и рук, но такие ногти ему были явно ни к чему. Я заметил, что мой дружеский тон ему нравится. Он полностью ко мне расположился, и даже собака завиляла хвостом.
– Здесь есть ещё люди? – поинтересовался я.
– Нет.
– А сколько нужно идти, чтобы встретить людей?
– Больше, чем день.
– Для кого ты жжешь уголь?
– Для господина, который делает железо.
– Где он живет?
– В Бане.
– Ты курд?
– Да.
– Ты джиаф?
– Нет.
– Беббе?
– Нет.
При этом слове он разразился раздирающим горло кашлем. Такой расклад вполне меня устраивал. Я не скрывал уже своих симпатий к этому человеку.
– А к какому же ты племени принадлежишь?
– Я банна.
– Посмотри, Алло, вон туда. Ты видишь четверых всадников?
Он отбросил со лба грязные пряди, чтобы открыть себе обзор, и посмотрел, куда я указывал. Невзирая на накидку угольщика, скрывающую его курдскую внешность, я заметил, что по лицу его пробежала тень испуга.
– Они курды? – спросил он озабоченно.
Когда я отрицательно ответил на его вопрос, он продолжал:
– А кто же они тогда?
– Мы двое христиан и трое арабов.
Он взглянул на меня с удивлением.
– А христиане – кто это?
– Это я тебе позже объясню, потому как эту ночь мы проведем здесь.
Тут он испугался еще больше, чем раньше.
– Господин, не делай этого!
– Отчего же?
– В горах живут злые духи.
– А нам это подходит – мы давно хотели увидеть духов.
– И дождь бывает!
– Вода нам не помешает.
– И гром гремит!
– И это нам не страшно.
– И медведи здесь!
– Нам по вкусу их ляжки.
– Часто наведываются разбойники!
– Мы застрелим их.
Наконец, когда понял, что нас ничем не пронять, он сменил тон:
– Господин, я боюсь вас.
– Нас не надо бояться. Мы не разбойники и не убийцы. Мы хотим лишь переночевать в этом домике и завтра двинемся в путь. За это ты, если захочешь, получишь серебряный пиастр.
– Серебряный? Пиастр? – переспросил он удивленно.
– Да, пиастр или даже два, если проявишь дружелюбие.
– Господин, я и так дружелюбен!
Когда он произносил эти слова, у него все смеялось – глаза, рот, нос и даже руки, которые удовлетворенно похлопывали в ладоши. Удивительным было то, что у этого курда-банна росла еще и борода. Такого я пока не видел.
Радость передалась и его собаке, которая извлекла свой хвост из-под ног и принялась им размахивать, причем лапой попыталась толкнуть игриво моего Дояна, но тот и ухом не повел, а созерцал всю картину с величием Великого Могола.
– Тебя хорошо знают в горах? – продолжил я свои расспросы.
– Да, везде.
– А ты знаешь реку Бербзие?
– Да, это на границе.
– Сколько времени нужно, чтобы добраться до нее?
– Полдня.
– А Банне ты знаешь?
– Бываю там два раза в год.
Знал он и Ахмадабад, и Байендере.
– А вот Бистан ты знаешь? – настаивал я.
– Знаю, там живет мой брат!
– Ты работаешь все дни?
– Так, как мне захочется! – гордо ответил он.
– И можешь по своему желанию отсюда уйти?
– Господин, я не знаю, почему ты так спрашиваешь.
Этот угольщик был весьма осторожным, эта черта мне в нем понравилась.
– Я скажу, почему я спрашиваю. Мы здесь чужие люди и не знаем дорог через горы, поэтому нам нужен надежный человек – проводник. Мы заплатим ему по два пиастра за день.
– О господин, возможно ли такое? Я за все годы получил всего десять пиастров, муку и соль. Могу ли я повести вас?
– Мы хотим с тобой сегодня познакомиться. Если ты нам понравишься, ты будешь зарабатывать больше денег, чем получаешь за год.
