Уилбур Смит - Когда пируют львы
– Эй, перестань! Ты распугаешь рыбу! – крикнул он.
– Ой, прости. Я забыла. – Она села и зарылась пальцами ног в песок.
Шон насадил наживку и забросил удочку в зеленую воду, течение потащило поплавок по дуге к противоположному берегу. Оба серьезно следили за этим.
– Здесь как будто совсем нет рыбы, – заметила Энн.
– Нужно иметь терпение. Нельзя ожидать, что поймаешь сразу.
Энн чертила пальцами ног линии на песке. Медленно прошли пять минут.
– Шон.
– Ш-ш-ш!
Еще пять минут.
– Рыбалка – ужасно глупое занятие.
– Тебя сюда никто не звал.
– Здесь жарко.
Шон ничего не ответил. Высокий тростник ограждал ребят от ветра, а белый песок концентрировал солнечный жар. Энн встала и принялась беспокойно расхаживать вдоль воды. Подобрала несколько длинных копьеобразных листьев и сплела.
– Мне скучно, – объявила она.
– Ну так иди домой.
– И жарко.
Шон вытащил удочку, осмотрел наживку и забросил снова. Энн за спиной показала ему язык.
– Давай искупаемся, – предложила она.
Шон не обратил на ее слова внимания. Он воткнул удилище в песок, надвинул шляпу на глаза, чтобы защититься от солнечного света и, опираясь на локоть, вытянул ноги. Он слышал, как позади скрипит песок под ногами Энн, потом снова наступила тишина. Он забеспокоился – что она там делает? Но, если оглянуться, это будет проявлением слабости.
«Девчонки!» – с горечью подумал он.
Послышался топот.
Шон быстро сел и начал поворачиваться. Мимо него пронеслось ее белое тело и с плеском, словно в речке играла форель, погрузилось в воду. Шон вскочил.
– Эй, ты что?!
– Купаюсь, – рассмеялась Энн, стоя по пояс в зеленой воде. Мокрые волосы падали ей на плечи и груди. Шон посмотрел на эти груди, белые, как яблочная мякоть, и на темно-розовые, почти красные, соски. Энн легла на спину и ногами добела взбила воду.
– Разбегайтесь, рыбки! – захихикала она.
– Эй, не нужно, – нерешительно произнес Шон.
Вид ее грудей вызывал какое-то необычное ощущение внизу живота, но Энн сидела по подбородок в воде. Однако он и в воде видел ее груди. И хотел, чтобы она снова встала.
– Здесь замечательно! Что ты там сидишь?
Она легла на живот и погрузилась с головой; над водой показались овалы ее ягодиц, и в животе у Шона снова возникло напряжение.
– Идешь? – спросила она, обеими руками стряхивая воду с лица.
Шон пребывал в нерешительности – за несколько секунд в его отношении к ней произошел настоящий переворот. Ему не терпелось оказаться в воде рядом со всеми этими замечательными выпуклостями, но он смущался.
– Боишься! Что, духу не хватает? – насмехалась она.
Вызов подстегнул его.
– Я не боюсь.
– Ну, тогда иди.
Он еще несколько мгновений колебался, потом сбросил шляпу и расстегнул рубашку. Встал спиной к Энн, снимая брюки, потом повернулся к ней и нырнул в воду, радуясь возможности укрыться в ее толще. Вынырнул, но Энн притопила его за голову. Он зашарил в воде, нащупал ноги Энн, дернул и опрокинул ее на спину. Потом потянул на мелкое место, где вода не могла укрыть ее. Энн била руками и ногами и радостно визжала. Шон споткнулся о камень и упал, выпустив ее; прежде чем он смог подняться, она прыгнула на него и села ему на спину.
Он мог бы сбросить девчонку, но ему нравилось прикосновение ее нагого тела к своей спине, теплого в холодной воде и влажного. Она взяла горсть песка и стала втирать его Шону в волосы. Парень делал вид, что сопротивляется. Энн обхватила его руками за шею и всем телом прижалась к его спине. Напряжение переместилось в грудь, Шон попытался схватить Энн. Он перевернулся и потянулся к ней, но она выскользнула у него из рук и снова нырнула. Шон бросился следом, но хохочущая Энн держалась поодаль.
Наконец по шею в воде они остановились лицом друг к другу. Шон начал сердиться. Ему хотелось обнять ее. Она заметила перемену в его настроении, выбралась на берег, подошла к его одежде, взяла рубашку и вытерла ею лицо, обнаженная, не стыдясь своей наготы – у нее было слишком много братьев, чтобы стесняться. Шон видел, как изменилась форма ее грудей, когда Энн подняла руки, он оглядел ее тело и заметил, что еще недавно худые ноги пополнели; ее бедра сходились у самого низа живота, а там, в его основании, темнел треугольник – знак ее женственности. Энн расстелила рубашку на песке, села на нее и взглянула на Шона.
– Ну где ты?
Он неловко вышел из воды, прикрываясь руками. Энн подвинулась.
– Можешь сесть, если хочешь.
Он торопливо сел и поднял колени к подбородку.
Краем глаза он продолжал наблюдать за ней. Вокруг сосков Энн от холодной воды появились маленькие пупырышки. Она заметила, что он смотрит на нее, и, наслаждаясь этим, расправила плечи. Шон пришел в замешательство – хозяйкой положения теперь определенно стала Энн.
Раньше на нее можно было покрикивать, а теперь она отдавала приказы, и он слушался.
– У тебя на груди волосы, – сказала Энн, поворачиваясь и глядя на него.
Хоть волосы были редкие и шелковистые, Шон обрадовался, что они есть. Он вытянул ноги.
– И здесь у тебя гораздо больше, чем у Фрикки.
Шон попытался снова поднять колени к подбородку, но Энн положила ладонь ему на ногу и остановила.
– Можно мне потрогать?
Шон хотел ответить, но у него перехватило горло; он не мог произнести ни звука. А Энн не стала ждать разрешения.
– Смотри! Какой большой он становится, как у Карибу!
Карибу – это жеребец Ван Эссена.
– Я всегда знаю, когда па отводит Карибу, чтобы тот покрыл кобылу. Тогда он посылает меня в гости к тете Летти. А я прячусь на плантации. Оттуда очень хорошо виден выгон.
Руки Энн, мягкие, ни на мгновение не останавливались, и Шон ни о чем другом уже не мог думать.
– А ты знаешь, что люди делают так же, как лошади? – спросила она.
Шон кивнул – он посещал уроки биологии мсье Даффеля и к тому же состоял в «туалетном клубе». Некоторое время они молчали, потом Энн прошептала:
– Шон, ты покроешь меня?
– Я не знаю как, – хрипло ответил Шон.
– Поначалу и лошади не знают, как это сделать. Люди тоже, – сказала Энн. – Но мы можем узнать.
Они возвращались ранним вечером. Энн сидела позади Шона, обнимая его за талию и прижимаясь лицом к его плечам. Он высадил ее на краю плантации.
– Увидимся в понедельник в школе, – сказала она и повернулась, собираясь уходить.
– Да. Тебе еще больно?
– Нет. – После недолгого раздумья Энн добавила: – Сейчас очень приятно.
Она повернулась и побежала под деревьями домой.
