Джек Брюл - Молчаливые воды
Они двинулись вверх по течению, сбавив скорость, потому что от силы через пять минут встретили, как и ожидали, буксир, который тащил стволы, срубленные выше в горах. Буксир оказался плоскодонкой с передней центровкой с деревянным корпусом, с трубой, изрыгавшей черный дым; кольца такого же дыма выплевывал двигатель в корпусе на корме. Стволы плыли по воде, крайние были скреплены цепями, чтобы удерживать всю массу. По оценке Кабрильо, тут было по меньшей мере двести 20-футовых бревен, как ему показалось, красного дерева. Он подумал, что сплавлять по такой узкой реке больший груз трудно.
– Радиомачты нет, – сказал Майк Мерфи.
– Вероятно, есть спутниковый телефон, – ответил Хуан. – Но я не боюсь, что он сообщит о нас. Он видит, что мы из Девятой бригады. И не захочет неприятностей.
Минуя буксир, они держались противоположной стороны реки. Никто их не приветствовал. Напротив, экипаж из трех человек все время упорно смотрел вниз по течению.
Обогнав буксир, Хуан увеличил скорость, но вскоре снова сбавил ход. Впереди показался другой буксир, почти такой же. Этот вынырнул из-за крутого поворота и шел по той же стороне реки, что и Кабрильо. Согласно обычаю Хуану следовало придержать лодку, пока плот за буксиром не пройдет поворот и не окажется на прямом участке. Но высокомерные солдаты элитной части не соблюдают речных обычаев.
Хуан по-испански крикнул:
– Остановись и дай нам пройти.
– Не могу, – крикнул в ответ капитан буксира.
Взглянуть, кто его окликнул, он не потрудился, следя за тем, как груз бревен все ближе подходит к вогнутому участку берега. Если они столкнутся с сушей, буксиру может не хватить мощности высвободить их. Такое случалось, и тогда экипаж часами отцеплял отдельные стволы от плота, чтобы освободиться и снова начать сплав.
– Я не прошу, я приказываю, – сказал Хуан свирепо.
Один из матросов тронул капитана за плечо. Тот наконец поднял голову и увидел моторку и солдат в бордовых беретах. Он побледнел под своей двухдневной щетиной.
– Хорошо, хорошо, – сказал он покорно. Сбавил скорость, и течение немедленно вынесло бревна на берег. Дюжина стволов толщиной с нефтяную бочку ударились о землю. Ржавая цепь лопнула, ее обрывки полетели в воздух. Буксир медленно развернулся поперек течения, вжимая свой груз в берег и одновременно освобождая дорогу Кабрильо и РИБу. Вырвавшиеся бревна уже плыли вниз по течению.
Продолжая лицедействовать, Кабрильо насмешливо отсалютовал беспомощным людям и увеличил скорость.
Мерф сказал:
– Хорошо, если к вечеру выберутся.
– Если бы мы ждали, пока он пройдет поворот, он бы что-нибудь заподозрил, – возразил Майк Троно. – Лучше неудобства для них, чем вопросы к нам. Хуан говорит по-испански, как местный, а для меня и меню мексиканского ресторана – загадка.
Они продолжали двигаться вверх по течению и миновали еще одну баржу, тянущую лес, прежде чем GPS сообщил им, что они подошли к месту крушения так близко, как могла привести река. Проплыв еще с полмили, они нашли небольшой приток, и Хуан провел лодку в него. Места для корпуса моторки едва хватило, ветки царапали резиновые борта.
Джерри Пуласки привязал швартов к трухлявому пню, и Хуан выключил двигатель. После стольких часов его грохота прошло несколько секунд, прежде чем Кабрильо услышал звуки джунглей. Люди без приказа принялись маскировать лодку, срубая ветки с разных деревьев и укрывая моторку затейливым пологом. Когда они закончили, лодку невозможно было разглядеть с пяти футов.
– Что ж, парни, – сказал Хуан, когда собрали устройства связи и прочее снаряжение, включая специальное крепление под груз для Джерри, чтобы нести плутониевый источник питания, – ленивому плаванию по реке конец. Начинается настоящий поход. Я иду первым. Замыкает Майк. Держаться тихо и незаметно. Следует исходить из того, что арги уже выслали поисковые группы или по крайней мере проводят разведку. Не теряйте бдительности.
Люди с лицами в камуфляжной раскраске – выглядели они не менее жутко, чем любые туземные воины – молча кивнули и вышли из лодки на топкий берег. И пошли в глубь суши по звериной тропе, которая проходила более-менее параллельно маленькому ручью. Температура постоянно была около тридцати градусов, влажность чуть повысилась. Через несколько минут они обливались потом.
Первую милю Кабрильо чувствовал, что после времени, проведенного на реке, болит каждая мышца, но постепенно начали сказываться бесконечные переходы, которые ему приходилось совершать за жизнь. Его походка сделалась более пружинистой, подошвы ботинок едва задевали суглинистую почву. Даже протез не мешал. Кабрильо больше привык к открытым пространствам – к морю или к пустыне, – но его недостаточную зоркость восполняли другие органы чувств. В воздухе чувствовался легкий запах древесного дыма – он знал, это из-за расчистки леса, – а когда под пологом джунглей испуганно крикнула птица, он остановился и подождал, желая узнать, что ее вспугнуло. Может, хищник, а может, она увидела еще кого-то, идущего по той же тропе.
Необходимость постоянно сохранять остроту и ясность ума физически утомляла не меньше, чем попытка неслышно скользить сквозь густую листву.
Внезапно Хуана привлекло какое-то движение слева. Хуан мгновенно опустился на колено и дал знак остальным, цепочкой шедшим за ним, последовать его примеру. Сквозь прицел ручного пулемета Кабрильо разглядывал заинтересовавшее его место. Вброс адреналина в кровь словно обострил его зрение. Он не заметил ни движения, ни шуршания листьев. Здесь, под густым пологом, движение воздуха – редкость. Хуан осторожно отклонился назад, меняя угол зрения.
Вот оно.
Тусклый блеск металла. Не черный маслянистый глянец современного оружия, но темно-серый отблеск старого алюминия, брошенного на произвол стихий. Согласно GPS, до места приземления источника энергии оставалось еще несколько миль, и у Хуана мелькнула мысль, что это другой обломок спутника.
Не распрямляясь, прижав приклад МР-5 к плечу, он сошел с тропы, уверенный: то, что сейчас уходит из поля его периферического зрения, заметят товарищи. Приближался к обломку он с терпением лесной кошки. В пяти футах от себя он увидел сквозь подлесок очертания чего-то большого. Что бы это ни было, оно не часть упавшего спутника.
Он отодвинул стволом свисавшую с дерева путаницу лиан и удивленно хмыкнул. Они обнаружили нечто похожее на кабину упавшего самолета. Ветровое стекло давно исчезло, вьющиеся растения, как раковые метастазы, оплели сиденья и подголовники. Но его внимание привлекло то, что лежало в кресле второго пилота. От тела мало что осталось, только коричнево-зеленый скелет, который вскоре совсем сольется с креслом. Одежда давно сгнила, но поперек таза, ярко сияя на солнце, лежала какая-то медная полоска. Хуан понял, что это застежка-молния.
