Робер Мерль - Остров
— Будь осторожна, — бросил Парсел через плечо.
Они прошли еще с десяток метров. Туннель повернул вправо, а по левую сторону Парсел увидел пробитую в скале круглую дыру правильной формы, немного побольше судового иллюминатора. Парсел заглянул в отверстие. Оно вело в другую галерею, в ней было не так темно, как в той, где они шли, и пол ее был заметно выше. По эту сторону отверстие доходило Парселу до бедра, а по ту было на уровне пола. Галерея казалась совсем прямой, вначале в ней было довольно светло, но дальше она уходила во мрак. Дно ее тоже было усеяно круглыми или плоскими камнями, но совершенно сухими. В эту часть пещеры вода не проникла.
— Вот здесь, — сказала Авапуи.
Он повернулся.
— Здесь? Надо пролезть сквозь дыру?
— Это очень легко. Вот увидишь.
Она нагнулась, просунула голову в отверстие, оперлась руками о пол по ту сторону, подогнула ноги и, сделав скользящее движение, сразу исчезла… Она проделала это с изумительной быстротой. Мгновение спустя она уже выглянула из отверстия.
— Давай, я тебе помогу.
— Не надо, — ответил Парсел.
Но он справился с задачей гораздо хуже, чем она. Пролезая, он поцарапал себе живот.
Они очутились в своеобразной сводчатой комнатке размером около четырех квадратных метров, а дальше туннель сужался и уходил во мрак. Свет падал сюда через трещину, и на противоположной стене лежала полоска света шириной в ладонь.
— Не надо идти дальше, — сказала Авапуи, указывая на туннель. — Там колодец.
— Глубокий?
Она кивнула головой.
— Ты бросаешь камень. Ты ждешь и ждешь. Потом слышишь — шлеп!
— А можно пройти на ту сторону колодца?
— Мы можем, — ответила Авапуи, — а ты нет.
Она сказала это без тени презрения. Просто отметила факт. Парсел направился в узкий проход. Углубившись в тень, он замедлил шаг, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Он невольно согнулся, хотя сам понимал, что это ни к чему, так как свод был не меньше чем в двадцати сантиметрах у него над головой. Он расставил руки, и ладони его коснулись стен.
— Осторожно, — сказала Авапуи, дотрагиваясь до него. — Он тут.
— Где?
— Перед тобой.
Какие у нее зоркие глаза! Он присел и, правда, шагах в двух впереди увидел еле заметную темную полосу. Тогда он лег плашмя и подполз к ней. Вытянув руки, Парсел ощупал края провала — он тянулся от стены до стены. Прохода не было. Колодец занимал всю ширину туннеля.
Парсел встал. Он не видел Авапуи, но по аромату вплетенных в ее волосы цветов чувствовал, что она стоит справа от него.
— Ты могла бы перейти на ту сторону? — спросил он с сомнением.
— Да. Хочешь, покажу?
— Нет, нет, — поспешно сказал он. — Ты уже пробовала?
— Да. Мы все трое.
— Кто трое?
— Я, Итиа и Меани.
— Когда?
— Когда вождь приходил вместе с Ваа, чтобы спрятать ружья во время больших дождей. Человек! Меани едва успел сбросить в колодец нашу постель из листьев и перейти вместе с нами на ту сторону. Вождь велел Ваа оставаться в комнате, а сам пошел один в этот конец. Ауэ! Глаза у перитани совсем не хорошие! Мы стояли по ту сторону колодца на длину копья, а он нас не видел. Меани испугался, что вождь свалится в колодец, и бросил туда камешек. Камешек сделал — шлеп! Вождь подскочил, потом лег на живот, как и ты; он ощупал край колодца руками, заворчал: «Гм-м-м!..» (тут она очень похоже передразнила Мэсона) — и вернулся назад.
— А что там, на другой стороне колодца?
— Пройдешь еще немного — и конец, со всех сторон стена.
Парсел вернулся в сводчатую комнату. После полного мрака туннеля ему показалось, что здесь почти светло.
— А где вождь спрятал ружья?
— Тут.
На стене против светлого пятна шел каменный выступ, между этим выступом и сводом, на высоте трех метров, угадывалась глубокая трещина.
— Ему, наверное, пришлось здорово потрудиться, — заметил Парсел бесцветным голосом.
Он вдруг почувствовал ужасную усталость. Ему хотелось только одного — лечь и молчать. Главное, молчать.
— Почему? — возразила Авапуи. — Это очень легко. Когда вождь ушел, Меани залез наверх, все вытащил и распаковал — ружья были завернуты в жирные тряпки, а штуки, которыми убивают, лежали в ящике, обшитом железом. Потом Меани положил все на место и заставил нас поклясться, что мы никому ничего не скажем, даже Уилли…
Она прервала свой рассказ, опустилась на землю, прикрыла глаза одной рукой, а другую уронила ладонью кверху на колени и принялась плакать. Она плакала беззвучно, плечи ее судорожно вздрагивали, и она не утирала слез, катившихся у нее по щекам.
Парсел присел рядом с ней.
— Что с тобой, Авапуи?
Она отняла руку от лица.
— Ты был у «тех». Ты вернулся и ничего не сказал мне об Уилли.
Он отвернулся. По дороге он на бегу отрывочно рассказал о «Ману-фаите». Но это правда, он ничего не сказал ей об Уилли. Что он мог сказать? А ведь с тех пор как они были вместе, она все время ждала. Ждала во время сумасшедшего бега от баньяна до пещеры. И в пещере, вопреки очевидности, все еще ждала и все еще надеялась. А теперь ее надежда вдруг окончательно рухнула. Наконец она увидела трезвым взглядом то, о чем знала с первой минуты: Уилли умер.
— Идем, — сказал Парсел, обнимая ее за плечи.
Он поднял Авапуи с земли и, чувствуя себя слишком усталым, чтобы говорить, подвел ее к подстилке из листьев и заставил лечь. Затем он и сам лег рядом, приподнял ее голову и положил себе на плечо. Ему хотелось сказать ей хоть несколько слов. Но он не мог даже раскрыть рта и внезапно провалился в сон.
— Адамо! — раздался голос у него над ухом.
Он подскочил, открыл глаза и опешил, увидев Авапуи в своих объятиях. Но он заметил слезы у нее на щеках и сразу все вспомнил.
— Я долго спал?
— Нет, чуть-чуть. Послушай, Адамо. Мне надо идти. Омаата, наверное, волнуется под баньяном. Она ведь не знает, что «те» задержали Итию. А Ивоа? Человек! Там Ивоа! Она не знает, что ты спасся от «тех».
Она встала. Глаза у нее блестели. Она забыла собственное горе, торопясь сообщить другой женщине, что ее танэ жив.
— Ты права, — сказал Парсел, тоже вставая.
Помолчав, она сказала:
— Я вернусь. Если Омаата позволит, я вернусь.
Он хотел было сказать «нет», но у него не хватило мужества. Оставаться долгие часы одному, в этой холодной и мрачной пещере…
Он обнял Авапуи за плечи, а потом тихонько подтолкнул ее в спину между лопатками.
Она просунула ноги в отверстие, уперлась руками в землю и, изогнувшись, проскользнула на другую сторону. Парсел наклонился и высунул голову в отверстие. Глаза его привыкли к темноте, и он смотрел вслед Авапуи, пока она прыгала с камня на камень. В черной воде камни казались маленькими белесоватыми островками. Ноги Авапуи выделялись на них темными пятнами. Повыше мелькала ее светлая юбочка из коры, а порой «виднелись и ее черные плечи: когда она взмахивала руками, они слегка вырисовывались на более светлых стенах пещеры. Парсел еле различал движения ее бедер, но при каждом прыжке с удивительной отчетливостью слышал сухой шелест полосок из коры. Вдруг еле заметный отсвет коснулся ее волос и окружил голову легким прозрачным ореолом. Но это длилось лишь мгновение. Верхняя часть ее тела как будто растворилась в воздухе, пятно юбочки померкло, и Авапуи исчезла за поворотом.
