Анри Кулонж - Шесть серых гусей
Они обогнули соседнюю палатку и вошли в нее с другой стороны. В палатке витал давно забытый запах: восхитительный, чудесный, неописуемый запах горохового супа. Он исходил от новехонькой, еще блестящей алюминиевой походной кухни, на боку которой красовалась наклейка с надписью: «Дар штата Нью-Джерси». У большинства из тех, кто ожидал своей очереди перед палаткой, в руках были разнообразные емкости: от классической тарелки до глиняной миски или бидона для отработанного масла, который протянул повару стоявший одним из первых старый крестьянин, потерявший все.
— Эй, ты что, хочешь, чтобы тебя несло до самого конца войны? — крикнул ему по-английски здоровяк, разливавший суп огромным половником.
— Не понимаю, — ответил старик по-итальянски, с наслаждением нюхая суп, тотчас же покрывшийся подозрительно переливающимися пятнами.
Креспи подозвал одного из подавальщиков. Тот был одет в белую куртку и больше походил на санитара.
— Не могли бы вы принести лейтенанту, вернувшемуся с задания, полную тарелку. И поскорее.
— Две, — уточнил Ларри. — Для дона Этторе и для меня.
Сыграл ли свою роль их изысканный английский, неизвестно, но им принесли две тарелки с ложками и, чуть погодя, кувшин воды.
— Это достойно того, чтобы присесть, — сказал Креспи.
Они молча сели на одну из походных кроватей, как будто ничто: ни землетрясение, ни скорое свидание с Полом — не имело больше никакого значения. Ларри с наслаждением ел суп, словно никогда в жизни ничего вкуснее не пробовал. Странно, но густая похлебка напомнила ему запахи «Французской таверны» на Бомонт-стрит, куда он время от времени водил Одри (но они никогда не заказывали первого). Доев, он испустил удовлетворенный вздох, похожий на отрыжку, и обрадовался, что Креспи, энергично расправлявшийся со своей порцией, кажется, ничего не заметил. Господи, к нему возвращалась жизнь!
— Надо будет найти способ поблагодарить жителей Нью-Джерси, подаривших нам походную кухню, — сказал он Креспи. — Я постараюсь объяснить им, что сейчас чувствую. Раз уж я преподаю литературу, то смогу, в знак признательности, прочитать им лекцию об одном из их поэтов, только не об Уолте Уитмене134
Дон Этторе любезно улыбнулся, но Ларри отметил, что, несмотря на то что тот жил в Америке и имел множество научных степеней, он ничего не слышал об Уитмене.
— Ах, вы преподаете литературу, — только и сказал он.
— Да, я специалист по Шелли, — ответил Ларри, вздохнув. — Из-за этого-то все и началось.
Ему показалось, что Креспи изучает возможность получить вторую порцию супа и не слушает, что ему говорят.
— Я познакомился с Полом в Оксфорде, — уточнил Ларри.
— Тебе не кажется, что так пахло во «Французской таверне»? — спросил кто-то позади него.
Ларри поспешно встал.
— Невероятно, но именно об этом я сейчас и думал! — воскликнул он.
Пол взглянул на него и немного натянуто улыбнулся, но не обнял, на что, может быть, рассчитывал Ларри.
— Если бы с тобой не было дона Этторе, я бы тебя даже не узнал, — несколько холодно прибавил он.
— Один визит к парикмахеру — и я стану похож на себя, — заметил Ларри.
Повисло молчание, прерванное криками и свалкой вокруг походной кухни. Пол повернулся к Креспи, словно желая объяснить свое поведение.
— Вы знаете, он не в первый раз так исчезает!
— Хуже всего то, что я это сделал по той же причине, — прошептал Ларри.
Казалось, он разговаривает сам с собой. Креспи почувствовал возникшую неловкость и, желая разрядить обстановку, повторил предложение, незадолго до этого сделанное Ларри.
— Давайте отпразднуем нашу встречу у меня дома, если он еще не рухнул! Капитан, я должен вам кулинарную компенсацию. На этот раз Джанни сможет совершить чудо и…
— Чудес будет, безусловно, меньше, чем в прошлый раз, и, к несчастью, на одного человека меньше за столом, — угрюмо прервал его Пол.
Креспи испугался, что допустил бестактность, и продолжил смущенно:
— Выйдем отсюда. Капитан, вы обещали отвезти меня кое-куда…
— Это мне тем более просто сделать, дон Этторе, что на КП инженерных войск в Черкола мне утром сказали, что у них нет достаточного количества людей и оборудования, чтобы думать о постройке плотины, которую я им рекомендовал.
Креспи посмотрел на планы подступа к вулкану, которые Пол разложил на походной койке.
— Знаете, я спрашиваю себя, не поздно ли возводить эти защитные сооружения, — заметил он. — Лава течет туда, куда хочет, и мне хотелось бы знать, не побывала ли она на этот раз в моих виноградниках…
Пол приподнял полог палатки, пропуская дона Этторе вперед.
— Я в вашем распоряжении, дон Этторе, — сказал он почтительно, как шофер обращается к хозяину.
Ларри стоял в стороне. Пол нетерпеливо повернулся к нему:
— Ну, ты едешь? Не разыгрывай здесь «Немую из Портичи»135, которая сейчас идет в театре «Сан-Карло», когда ты столько должен мне рассказать! Во всяком случае, мне так кажется,
— Меньше, чем ты думаешь, если у тебя такое настроение, — ответил Ларри.
Пол рассердился.
— Послушай, я из кожи вон лезу, чтобы тебя не записали в дезертиры, а ты так со мной разговариваешь! — воскликнул он. Но тут, к величайшему облегчению Креспи, его внимание отвлекла группа свободных от службы солдат, толпящихся вокруг своего товарища, читающего «Звезды и полосы». — Мне не дают людей, а парни бездельничают и газеты читают, — проворчал он.
Подойдя к группе солдат, он тут же получил новый повод для возмущения.
— А заголовок! — воскликнул он. — Вы видели? Лучше не придумаешь: «Везувий возвращается к жизни, потому что рад снова встретиться со своими старыми американскими друзьями!» Как не стыдно писать подобные глупости! Кто придумал такое? Гейтскелл? Он у меня получит! Не может не ляпнуть!
— Что ты так злишься? — спросил Ларри.
— Ты можешь себе представить, как отреагируют люди, если им переведут эту чушь?! И как к нам после этого будут относиться…
— Вы и вправду не меняетесь, — бросил Ларри. — Вы даете глупые названия своим газетам, понапрасну сравниваете с землей тысячелетние аббатства…
— Замолчи ты… Я не только делал все от меня зависящее, чтобы спасти этот чертов монастырь, но столкнулся при этом с одним новозеландским животным, которое находилось под британским командованием, насколько мне известно! Объясни мне наконец, что ты делал там, наверху?
— Откуда тебе известно, что я там был?
Пол пожал плечами с деланной небрежностью:
— Нет ничего, что происходит в этой стране на территории исторических памятников, о чем мне не было бы известно.
