Григорий Василенко - Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К°
— Фишман сказал, что у вас есть икра, — повернулась переводчица к Чукрину. — Синьор, — она кивнула на мужчину, — готов купить.
— Сорок банок деликатеса, по пять долларов, — сразу же объявил Чукрин.
Женщина перевела сказанное.
Через несколько минут машина остановилась. Покупатель отсчитал из бумажника двести долларов и передал их Чукрину. Переводчица подставила хозяйственную сумку, куда Чукрин аккуратно переложил свой товар.
— Советуем вам зайти в этот универмаг, — сказала женщина. — Здесь вы можете купить на доллары все, что хотите. Я вас провожу.
Чукрин вышел из машины со своим пустым «дипломатом» и в сопровождении переводчицы направился в роскошный многоэтажный универмаг. Женщина распрощалась с ним у входа.
Радист ходил от прилавка к прилавку. Покупателей было мало. Продавцы предупредительно спрашивали, что он желает, и, казалось, были готовы подхватить его на руки и носить по всему магазину. Опьяненный таким вниманием, Чукрин не заметил двух человек, неотступно следовавших за ним от самого входа.
Наконец Валера остановился в отделе, где продавались бритвенные принадлежности. Он давно хотел приобрести электрическую бритву «Браун». Ему ее тут же показали, включили в розетку.
В это время один из следовавших за ним мужчин подошел к кассе.
— Имейте в виду, — наклонился он к кассирше, — не исключено, что вон тот, — кивнул на Чукрина, — будет платить фальшивыми долларами.
Нежно зашуршавшая бритва Чукрину очень понравилась. Он попросил еще запасные сеточки и с чеком направился к кассе.
Кассирша пробила сумму, указанную в чеке и, взяв бумажные купюры долларов, стала внимательно их рассматривать. Она позвала одного из служащих универмага и стала что-то объяснять ему. Хотя радист и не понимал языка, но понял, что его в чем-то заподозрили.
Служащий долго рассматривал доллары, потом сунул их себе в карман и предложил Чукрину пройти в соседнюю, рядом с кассой, комнату. Валера, предчувствуя недоброе, безвольно пошел за ним. В комнате служащий предложил ему присесть, а сам позвонил в полицию.
Чукрин пытался объяснить, что он — советский моряк, что ему пора возвращаться на судно, но служащий универмага на все это никак не реагировал.
Представители полиции не заставили себя долго ждать. Они обыскали радиста, изъяли доллары, паспорт, записную книжку, сложили все отобранное в конверт и увезли задержанного с собой.
В полиции Валеру еще раз тщательно обыскали, но больше ничего не нашли. Чукрину пришлось долго ждать, пока приехал переводчик, мужчина лет пятидесяти пяти, видимо, отпрыск старой эмиграции, по фамилии Новиков, говоривший на русском уже с акцентом. Допрос вел мужчина средних лет, в штатском. Он подробно интересовался работой Чукрина, местом его жительства, семьей, образованием, партийностью и многими другими деталями, а потом уже перешел к долларам, которые действительно оказались фальшивыми. Радист с ужасом понял, что его обманули, нагло обвели вокруг пальца. Он возмущался, кричал:
— Вы за это ответите! Я тут ни при чем! Отпустите меня!..
Он требовал пригласить советского консула или капитана танкера, отказывался давать дальнейшие показания. Допрашивавший, пропуская мимо ушей шумные эмоции Чукрина, предлагал признаться, как у него оказались фальшивые доллары. Валера упорно скрывал факт продажи икры неизвестному, имени которого он действительно не знал, понимая, что его признание приведет полицию к Фишману, а также подтвердит факт провоза им, Чукриным, контрабанды, о чем сразу же станет известно в консульстве и на судне.
Радист на ходу придумывал различные версии. Утверждал, например, что обменял советские рубли на доллары в меняльной конторе, где никаких документов на сей счет ему не выдали. Не знал Чукрин, что допрашивавший его чиновник не кто иной, как представитель спецслужбы, автор разработанной провокации.
Наивные объяснения Чукрина вызывали улыбку мужчины в штатском и, похоже, доставляли ему удовольствие. Между тем радиста бросало то в жар, то в холод после того, как переводчик сообщил, что за совершенное преступление ему грозит тюремное заключение.
— Не в ваших интересах, Чукрин, требовать присутствия советских представителей, — переводил эмигрантский отпрыск. — Как только обо всем узнают консул и капитан, вас по возвращении домой тотчас же бросят за решетку. Вы этого хотите?
Положение осложнялось. В запасе оставалось последнее — позвонить Фишману, на которого он очень надеялся. Еще поколебался и наконец попросил разрешения позвонить владельцу магазинчика «Наташа», который может за него поручиться. Представитель спецслужбы, имя которого переводчик не называл, не возражал против звонка Фишману. Напротив, заранее разработанный план как раз и предусматривал такой звонок. Переводчик набрал номер телефона, найденный в изъятой у Валеры записной книжке, и передал ему трубку.
— Яша, это я, Валера... — плаксивым голосом проговорил Чукрин. — Ты не мог бы побыстрее приехать в полицию? Очень прошу. И сообщи в консульство или...
Переводчик не дал договорить ему, вырвал трубку и передал ее сотруднику спецслужбы. Тот предложил Фишману приехать в полицию, никуда ни о чем не сообщая.
До прибытия Фишмана радиста заперли в камеру.
14
Все отпущенные на берег, кроме Чукрина, вернулись из города.
— А радиста где бросили? — спросил старпом.
Механик сказал, что Чукрин зашел в магазин к Яше Фишману, а потом должен был прийти на площадь к универмагу, но там они его так и не дождались. Возвращаясь на судно, хотели зайти к хозяину магазина, чтобы узнать о радисте, однако лавочка была закрыта.
Капитан «Бейсуга», несмотря на поздний час, послал старпома позвонить в советское консульство, поставить в известность о случившемся. Консул в свою очередь связался с полицией, но получил ответ, что никакими сведениями в отношении советского моряка они не располагают.
Утром капитан направил своего первого помощника в консульство, а старпома — в город на розыск Чукрина, наказав им без радиста не возвращаться. Вместе со старпомом вызвался пойти в город и Аринин.
— Я знаю этого лавочника Яшу, — сказал он капитану. — Последний раз он начинил Чукрина разными тряпками, и Чукрин обращался ко мне с просьбой помочь ему провезти их через границу. Боюсь, какие-то темные отношения завязались между Фишманом и нашим радистом.
— Разберемся, — сказал капитан.
Аринин очень сожалел, что еще тогда не поставил обо всем в известность капитана. Посчитал неудобным подводить Чукрина из-за каких-то джинсов, к которым тот испытывал пристрастие.
— Тоже мне интеллигенция... Было, видите ли, неудобно. А теперь удобно? Где он? Что с ним? — выговаривал по дороге старпом врачу.
