Анри Кулонж - Шесть серых гусей
За потоком застывающей магмы, блестевшей и дымившейся, как только что заасфальтированная дорога, виднелась деревушка Сан-Доменико, которую, судя по всему, стихия пощадила.
— Бедный мальчик, — прошептал Ларри. — Он, конечно, не был ангелом, но такая смерть…
— Если бы он остался наверху, с ним бы ничего не случилось! — заметил Валерио. — Но, быть может, он смог убежать…
— Вряд ли, потому что он поранился, — ответил Ларри, не вдаваясь в подробности. — Он был неплохим парнишкой, хотя, конечно, и не образцом добродетели!
— Значит, его не приняли бы в члены нашего братства, — сказал Валерио.
— Он был принят в еще более святое собрание, представь себе! Сказать тебе — не поверишь.
— Правда? — спросил молодой человек, не выказывая ни малейшего любопытства.
Ларри с болью смотрел на поле лавы, навеки похоронившей под собой ничтожную жизнь, единственным светом которой была Домитилла. Он шел, задумавшись о том, какую странную и важную роль дважды сыграл Коррадо в его судьбе. Сначала он спас ему жизнь, обернув против Амброджио его же собственное оружие, а потом помог ему — против своей воли! — завладеть рисунком, который он, Ларри, так стремился получить. Он украдкой дотронулся до свернутого в трубочку пергамента, мягкую и шелковистую поверхность которого чувствовал кончиками пальцев, словно погладил оперение одной из шести серых птиц. В конце концов, Коррадо не виноват в том, что они не принесли на своих крыльях того, на что он надеялся!
Едкий запах дымящейся лавы был так силен, что они не сговариваясь двинулись прочь. Через сто метров Валерио, шедший впереди, остановился перевести дух.
— Мне сказали, ты санитар? — спросил Ларри.
— Да… — ответил он. — Волею обстоятельств. Я не остался бы им надолго, если бы не встретил в госпитале свою невесту.
— Невесту? — спросил Ларри, удивленный внезапной откровенностью. И вдруг его осенило. — Боже мой, — произнес он, пристально вглядываясь в молодого человека.
— Что случилось? — спросил Валерио.
— Гуттаперча, — прошептал Ларри и подошел пощупать ткань платочка в нагрудном кармане юноши.
— Не понял.
— Это гуттаперча. Да, я вспомнил ткань из гаража. Твоя невеста, случайно, не Домитилла Сальваро? Это кусок от палатки Нобиле, ведь так? Она дала его тебе как залог любви., .
— Знаете, Нобиле был родом из Прато, это недалеко отсюда, — пояснил Валерио, словно желая дать всему более прозаическое объяснение.
— Ты познакомился с ней в Баньоли?
— Нет, в госпитале Иисуса и Марии, но я встречался с ней и раньше, когда она сопровождала дона Этторе Креспн в его поездках на виноградники… Она действительно работала в Баньоли, но недолго.
Он уставился на Ларри, широко раскрыв глаза, словно в свою очередь о чем-то догадался.
— Так это вы тот английский офицер, о котором она мне рассказывала?
Ларри кивнул. Странно, но он был немного разочарован тщедушным телосложением молодого человека и его невыразительным лицом. Домитилла, пламенная Домитилла, ее пышная грудь — в таких объятиях? Он удивился, почувствовав укол ревности, который, наверное, ощутил и Коррадо, и произнес те же самые слова:
— Ну, так передай ей от меня… Нет, не говори ничего.
— Вы можете сделать это сами, — отозвался юноша.
— Она что, там, внизу?
— Само собой!
— Но ее же не было на площади перед кинотеатром!
— Была… Она даже сказала мне: «Если здесь не будет кино, я возвращаюсь в Неаполь».
Это было уже слишком: она стояла в толпе на площади! Ему казалось, что его бурные требования привести врача привлекли к нему всеобщее внимание, а она его не заметила и, возможно, даже не узнала. Когда они подошли к площади, он подумал, что не уверен, что хочет снова увидеться с Домитиллой. Они находились еще достаточно далеко от кинотеатра, и у Ларри было время уйти.
— Как твоя фамилия? — спросил он.
— Ганцони. Мы родом из Сан-Себастьяно, — пояснил Валерио ровным голосом. — К счастью, наш дом остался цел. У моего отца виноградники в окрестностях Грациано, но мы всегда жили здесь. Только вот уже пять лет не можем собирать урожай, и мне пришлось некоторое время поработать в другом месте…
— Понимаю, — ответил Ларри. — Слушай, мне кажется, нам с ней не надо встречаться. Не знаю даже, стоит ли рассказывать ей о том, что ты меня видел. Во всяком случае, спасибо, что пошел со мной.
— Но я ничего не сделал, — ответил Валерио.
Он в задумчивости брел по какой-то узенькой улочке, спускавшейся вниз, в долину.
— Ларри! — окликнули его.
Знакомый хрипловатый голос. Он быстро обернулся.
— Как же так, — сказал он, — твой жених сказал мне, что ты там, внизу, и собирался…
— Он неплохой мальчик, — перебила она, даже не поздоровавшись. — Его отец является членом братства, а это значит, что он принадлежит к числу именитых граждан.
— Я счастлив, — холодно ответил Ларри.
Ему показалось, что за прошедшие четыре месяца она повзрослела и расцвела. Круги под глазами почти исчезли. Ее волосы, да и сама она, выглядели более ухоженными, хотя она и потеряла частицу своей диковатой прелести.
— Послушай, Домитилла, влюбленные женщины так не говорят.
— Я не влюбленная женщина, — сказала она уверенным и грустным голосом. — Валерио, пожалуйста, оставь нас… Нам надо поговорить о вещах, которые тебя не касаются.
Ларри обернулся. Он не заметил, как молодой человек подошел к ним, увидев, наверное, как Домитилла махала англичанину рукой.
— Не беспокойся, Валерио, я сразу же уеду, и уеду надолго, — успокаивающе произнес Ларри.
Паренек неохотно отошел. Ларри несколько минут следил за ним взглядом, потом повернулся к девушке.
— Ты мне говорила, что выйдешь замуж за офицера! — бросил он. — А этого ты станешь водить за нос. Не уверен, что он тебе подходит…
По ее лицу промелькнула слабая улыбка, она вздохнула и продолжала молча смотреть на него.
— Прошло целых четыре месяца, — сказала она потухшим голосом.
— Я звонил тебе в Баньоли через несколько дней после своего отъезда из какого-то кафе в Кайяццо, где оказался телефон. Тебя там уже не было, и мне не захотели говорить, где ты. А потом и сам я ушел в подполье.
— В Баньоли все говорили по-английски. Это мне напоминало о том, что ты уехал. Поэтому я перевелась в госпиталь Иисуса и Марии, директор которого был знаком с моей матерью. Там я его и встретила, — сказала она, указывая подбородком в сторону, куда удалился Валерио. — Познакомились мы с ним еще раньше, в Сан-Себастьяно, когда я приезжала проведать своего старого дядюшку, жившего недалеко отсюда, в Масса.
Она заметила, что Ларри ее не слушает, и сердито ткнула его кулаком в бок.
