Уилбур Смит - Охота за слоновой костью
— Можешь не сомневаться, они проверили все записи, — сказал Дэниэл Бонни, когда Каджо ушел. Он похлопал по застегнутому карману своей куртки. — Отнесу запись набега Майку в британское посольство. Это единственное безопасное место. Пойдем?
— У меня свидание. — Она вызывающе посмотрела на него.
— Если собираешься навестить своего нового дружка, будь осторожна, мой тебе совет. Ты видела, что у него за ухватки.
— Ифрим приличный парень! Он ничего не знает об этом рейде.
— Верь во что хочешь, но никому не говори об этой кассете. Даже Тагу Харрисону.
Бонни замерла и уставилась на него. Она сильно побледнела.
— О чем ты? — негодующе спросила она.
— Послушай, Бонни. Не считай меня полным идиотом. Я проверил твой звонок из отеля «Норфолк» в Найроби. Конечно, ты обо всем докладывала Тагу Харрисону. Сколько он тебе платит, чтобы ты шпионила за мной?
— Ты спятил!
Она пыталась отбиться с помощью наглости.
— Вероятно, ты права. Меня ты подцепила. Но надо рехнуться, чтобы рассказать Тагу о съемке.
Она смотрела ему вслед, когда он поехал к английскому посольству. Территорию посольства окружала стена, ворота охраняли солдаты из личной гвардии президента Таффари, в камуфляже и красно-коричневых беретах.
Навстречу Дэниэлу из кабинета вышел Майкл Харгрив.
— Доброе утро, сэр Мики.
— Дэнни, парень! Вчера вечером я разговаривал с Венди. Она шлет тебе привет.
— Когда она приедет?
— К сожалению, только через несколько недель. Ее мать заболела, и Венди летит из Лусаки домой, вместо того чтобы махнуть сюда.
Продолжая болтать, он провел Дэниэла в свой кабинет, но, как только двери за ними закрылись, его манера изменилась.
— Есть новости, Дэнни. Китаец прибыл. Прилетел на самолете БОСС. По моим данным, он прилетел из Тайваня через Найроби. Сразу отправился в головную контору БОСС в Лейк-Хаусе, чтобы принять руководство всеми операциями синдиката, и Таффари вечером в пятницу дает прием в его честь. Жди приглашения из дома правительства.
— Это должно быть интересно, — мрачно улыбнулся Дэниэл. — С нетерпением жду новой встречи с этим джентльменом.
— Она может произойти раньше, чем ты думаешь. — Майкл Харгрив взглянул на часы. — Вынужден тебя оставить, старина. Можешь себе представить, произношу речь на ланче перед членами Ротари-клуба из Убомо. Досье, которые я тебе обещал, у секретаря. Она покажет комнату, где ты мог бы поработать. Глянь на них и верни. Пожалуйста, Дэнни, никаких записей или фотографий. Только посмотреть.
— Спасибо, Майк, ты герой. Еще одно одолжение, ладно?
— Говори. Угодить любой ценой. Семейный девиз Харгривов, разве ты не знаешь?
— Положи этот сверток в личный сейф, Майк.
Майкл запер кассету со съемкой в заливе Орла-Рыболова в сейф, пожал Дэниэлу руку и откланялся.
Дэниэл с веранды смотрел, как он уезжает в посольском автомобиле с шофером в форме. Несмотря на английский флажок на капоте, это был десятилетний «ровер», нуждающийся в покраске. Посол в Убомо не такая важная особа, чтобы иметь «роллс-ройс».
Дэниэл занялся досье, которые секретарша Майкла выложила перед ним. И когда три часа спустя покидал посольство, его личное впечатление о Ифриме Таффари сто раз подтвердилось и укрепилось.
«Коварный и жестокий, — про себя произнес Дэниэл, трогая „лендровер“ с места. — Они с Бонни Мейхон должны нравиться друг другу».
Мотоциклетный эскорт, воя сиренами, все же вынужден был сбросить скорость из-за состояния дороги в трущобах, выросших вокруг столицы. Дорога была изрыта ямами, и по ней с криками и хрюканьем бегали куры и свиньи.
Президентская машина, еще один дар какого-то ближневосточного нефтяного магната, — черный «мерседес». То, что президент послал за гостем в Лейк-Хаус собственную машину, было знаком особого уважения.
Нинь Чэнгун сидел на заднем сиденье за шофером и с интересом разглядывал картины жизни Убомо.
После того, что он видел в Азии и в других странах Африки, где ему приходилось служить, нищета и убожество трущоб, через которые они проезжали, не удивляли его и не вызывали отвращения. От отца он научился видеть в человеческих толпах либо источник дешевой рабочей силы, либо рынок товаров и услуг, которые продавал. Отец много раз говорил ему: без людей нет прибыли. Чем больше людей, тем лучше. Везде, где человеческая жизнь стоит дешево, можно заработать уйму денег. Мы, «Удачливый дракон», должны противиться любым попыткам сократить население третьего мира.
Люди — главный товар. Чэнгун улыбнулся мудрым словам отца; его мудрость произросла из изучения истории. Отец считал, что только там, где рост населения ограничен посторонними факторами, обыватель начинает задумываться о своих правах и пытается стать хозяином своей судьбы. Страшные опустошения, произведенные в итоге чумой, уничтожили феодальную систему в Европе. Они настолько сократили население, что ценность человеческой жизни возросла, и люди могли торговаться, продавая свою рабочую силу.
Великие войны этого столетия уничтожили классовую систему наследования привилегий и богатства, и началась безумная эпоха прав человека, в течение которой обычные люди стали равнять себя с теми, кто лучше их. По мнению Чэнгуна и его отца, у рядовых людей нет такого права; их права заслуживают защиты не больше, чем права антилопы, на которую охотятся львы.
Когда человеческая масса достигает таких размеров, что жизнь человека не стоит и гроша, для больших хищников вроде «Удачливого дракона» начинается время возможностей. В Африке население растет на глазах, и очень скоро пробьет их час.
Он подумал о маленькой камбоджийской девочке, чей труп сейчас лежал в темных глубинах Китайского моря. Для таких, как он, в Индии, в Африке и Южной Америке есть десятки миллионов таких девочек.
Чэнгун видел в растущем населении Африки уникальную возможность.
Вот главная причина, что «Удачливого дракона» так неудержимо тянет к этому континенту. Вот почему он сейчас едет на встречу с президентом этой страны, которая вскоре начнет отдавать свои богатства. Он высосет из нее сок, отшвырнет пустую кожуру и сорвет с дерева новый плод. Чэнгун улыбнулся метафоре и посмотрел на зеленый холм над городом, где стояло правительственное здание.
Президент Таффари встречал его почетным караулом из гвардейцев в багровых мундирах и сверкающих серебряных шлемах, а на зеленом газоне расстелили красную дорожку. Сам президент вышел навстречу Чэнгуну, пожал ему руку, провел на широкую веранду и усадил в большое резное кресло под вращающимся вентилятором на потолке.
