Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане
— А Американцы? У меня в тайге Изделие украл американец! Шпион!
Тут Михаил Федорович положил ему на коленку свою теплую руку и проникновенно заговорил.
— Егор, ты думаешь наша проблема в США?
Ошибаешься, — трения с США, по большому счету только борьба за власть, пусть и на всю планету. Это всего лишь жесткая, смертельно опасная, но все же — Игра. Вся фишка "Золотого Миллиарда" это борьба за власть, за передний ряд: и в шоу, и в очереди за баландой.
А в марте 2012 года обещали, что человечество перевалит за семь миллиардов, — нет, теперь ясно, что будет больше восьми миллиардов, и на много. А значит расчетного числа в двенадцать миллиардов, когда человечество перейдет в другую, совсем неопределяемую фазу своего развития, надо ждать очень и очень скоро — опережая графики запланированных программ по смягчению сего "феномена".
В чем "феномен"? А ты представь, — на Земле 12 миллиардов и большинство из них стремительно стареет, а не взрослеет. Экономики ранее отсталых стран подтягиваются до жизнеобеспечивающего уровня, но ресурсы тают…. А, на половине ресурсов Земли сидит 1 % и, ни чем делится даром, не хочет, продает в три дорога, глубокой разведкой не занимается, затратную добычу не ведет. И, главное, — ни в каком "золотом миллиарде" не состоит, и половина людишек там, не гении какие, высоко духовные, а хамоватые дебилы и просто пьянь!
Терпеть эту горластую и гордую сотую часть человечества можно долго. Но рано или поздно неизбежно встанет вопрос. Вопрос не о первом ряде и лишней миске баланды в привилегированные руки, а вопрос жизни и смерти. И без всяких игр.
Просто однажды сдвинутся миллиарды, сомкнутся где-нибудь в районе Новосибирска, — и русских будто и не было! Вот тебе — за идиотский национализм, за "черножопых" и "узкопленочных"! За символы России — водку и танк. За феноменальный разрыв в продолжительности жизни между мужчинами и женщинами: в полтора раза — эта "Родина" никогда не берегла своих солдат. Раньше говорили: не хочешь кормить свою армию — будешь кормить чужую. А у нас её не только не кормят, — генералы и последние портянки украдут. А олигархи, — двенадцать самых богатейших людей планеты — и дохнущие с голоду бомжи. И не надо врать самим себе, надо признаться — эта нация ни когда не умела делится среди своих. Если только делиться, то это всё сразу ни к чему и ни для чего, — лучше еще яиц Фаберже прикупить — и капиталы сохранить и начальству приятно, и народу есть на что зеньки выпучить! У нас даже разбираться не будут, кто свой, кто чужой — все чужие. Да и нельзя у нас разбираться кто какого роду, — начнут копаться, так вообще русских не останется!
Я бы, если б не стар был — свой национализм учредил и проводил в жизнь. Русскость не выделять и обособивать, а принуждать к ней! Выходи за русского, женись на русской! Не знаешь русский? Учи, — приду, проверю или ребят с обрезками труб пришлю, и что б им Онегина наизусть шпарил от корки до корки. Хочешь жить в России, — отслужи России и будь Русским! Русский язык перенасыщен кислородом и окисляет, разъедает всё не стойкое в душе, останется самое стойкое и, и человек станет русским лишь с "акцентом" на ту "чистоту".
… Вот о чем уже сейчас надо думать.
У Егора кружилась голова. Он устал.
— Я вижу: облетели с тебя последние розовые листики. А, Егор? Так ты с нами?
— С кем, конкретно? Тут сам черт ногу сломит в вашей конспиративной мешанине!
Зазвонил телефон. Трубку взял Мальцев. Выслушав, посмотрел на Михаила Федоровича и кивнул, со значением. Старый волк, кряхтя, встал. Встал и Мальцев, по-военному оправляясь.
— Ладно, дорогой мой. Сейчас нам предстоит очень важная "случайная встреча". — Пояснил старик.
— Да, да — пожелай нам: "Не пуха!" — добавил Мальцев.
— К черту!
— Вот, вот! К нему и идём.
Глава Шестнадцатая
Берлин.
Пустое Место
Кейн Элдридж шел по коридору в сопровождении двух секьюрити. Перед входом в апартаменты его передали на окончательное обследование и сопровождение другим двум секьюрити. "Как много охраны, — мелькнуло в голове Кейна, — а жизнь резвится без присмотра". Его прощупали, просканировали и сопроводили за дверь. Там, за дверью стоя посреди зала и посасывая сигару, стоял его Босс. Не тот босс, что положен ему по иерархии центрального управления, а Босс настоящий — Ум и Воля. И не только для него, пусть и приближенного, но рядового работника Мировой Кухни Добра.
Увидев его, Босс дал знак охране покинуть их. И будто он только что утром виделись, подозвал Кейна к себе. Оказывается, босс созерцал картину на стене.
— Обратите внимание Кейн, как расположена картина. Не по центру стены а смещена в сторону окна и даже, кажется…. нет, верно, — и подвешена косо. Чуть — чуть…. Прекрасный дизайнер, гениальный. О художнике ничего не скажу. Это не наше дело — Художничать. Не правда ли Кейн?
— Мне не нравится эта картина.
— Мне тоже. Но она имеет определенную гамму, собственную гармонию линий. И дизайнер прекрасно её вписал. Гениально нашел место. Именно это и роднит его творчество с нашей работой. Вот только у одних работа Видеть, а у других — создавать предпосылки для Видения.
Есть такая работа: пестовать "Святое Место" — место приложение сил. Место? где- весь пейзаж, география, ландшафт местности, с полями, холмами, перелесками, ручьями выделяет, обособливает, организует собой "Место". Это на просторе: "где ветер склоняет ветла и узоры мороза плетет тишь и мгла".
А в доме, в комнате, где весь антураж — мебель, цветы, окна, занавеси, двери — обязан говорить: "здесь должна быть картина!" Но, то ли у хозяина денег нет, то ли купил, но не повесил, но всё равно: хозяева садятся и смотрят. И видят картину. На том, обустроенном для сей мистики месте, — и каждый раз разную. И может даже хозяева не сознают того для чего садятся, садятся именно так и смотрят, кажется бездумно, отдохновенно, именно туда, на то, "свободное" место. "Святое Место"…
….А вы Заигрались, Кейн. Заигрались в банальную прибыль. В "Пустое Место"!
"Пустое Место" это место, где была картина, "тень" картины, площадь. Где обои менее выгорели, или — какое-то невнятное затемнение. Уже в который раз все поменялось в квартире — сменились обои, мебель и хозяева. И ничто, кажется, не говорит, не ведёт, не привлекает к тому месту — как то в случае с местом "Святым". Но есть чувство затемнения, утраты. И не тянет в то место смотреть. Место пустое — чужое место — может и было когда-то святым, но "святость" ушла вместе с былыми хозяевами. Либо сами они стали другими, что-то поменяли, кого-то предали…. И осиротело место, стало другим — сирым, ненужным… одним словом — "Пустое Место".
