Коллин Хоук - Проклятие тигра
Конечно, милосерднее всего было бы выглядеть как можно невзрачнее, чтобы Рену было легче принять наш разрыв, но мне не хотелось навсегда остаться в его памяти «своим парнем», одетым в бесформенные футболки с джинсами.
«В конце концов, у меня тоже есть женская гордость! И я хочу, чтобы ему было больно расстаться со мной. Хотя бы капельку».
Приведя себя в полный порядок, я прошла мимо Фаниндры, погладила ее по голове и попросила пожелать мне удачи. Потом отодвинула стеклянную дверь и вышла на веранду. Теплый вечерний воздух был напоен ароматами жасмина и лесным дыханием джунглей. Я посмотрела на солнце, опускавшееся за горизонт, окрашивая небо всеми оттенками ярко-розового и апельсинового цветов. Когда внизу зажглись огни возле бассейна и фонтанов, я присела на подушку двухместных качелей и стала тихонько раскачиваться, наслаждаясь теплым душистым ветерком, овевавшим мою кожу.
Вздохнув, я сказала вслух:
— Для полного счастья мне сейчас недостает только какого-нибудь чудесного тропического напитка, украшенного ломтиком ананаса, вишенкой и коктейльным зонтиком.
Что-то зашипело сбоку от меня, возле столика. Повернув голову, я увидела запотевший пузатый бокал, до краев налитый ледяным ярко-оранжевым напитком, украшенном вишенкой и бумажным зонтиком! Я взяла бокал в руки, чтобы убедиться, что он настоящий. Он был настоящий. Я с опаской отпила глоток — шипучий фруктовый сок оказался восхитителен.
«Что-то странное творится. Кроме него, здесь никого нет, откуда же взялся сок?»
Но тут на веранду вышел Рен, и я забыла о таинственном напитке. Рен был босиком, в сине-зеленой шелковой рубашке и широких черных брюках на узком ремне. Влажные после душа волосы он небрежно зачесал назад со лба. Присев на качели рядом со мной, он обнял меня за плечи. От него волшебно пахло. Его теплый, летний сандаловый запах смешивался с растворенным в воздухе ароматом жасмина.
«Наверное, именно так пахнет в раю».
Рен уперся босой ногой в столик и начал раскачивать нас туда-сюда. Казалось, ему было достаточно просто сидеть вот так, наслаждаясь ветерком и закатом, поэтому мы несколько минут молчали, уютно прижавшись друг к другу. Это было прекрасно. «Возможно, мы все-таки сумеем остаться друзьями, как сейчас!» — с тоской подумала я. Мне нравилась наша дружба. И хотелось надеяться на лучшее.
Рен взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими. Какое-то время он перебирал мои пальцы, потом поднес их к губам и медленно перецеловал все, один за другим.
— О чем ты хотела поговорить со мной, Келси?
— Э…
«О чем же, черт побери, я хотела поговорить? Убей меня, не помню… Ах, да!» Я стряхнула с себя наваждение, вызванное Реном, и собралась с силами.
— Рен, я бы хотела, чтобы ты сел напротив, так я смогу видеть твое лицо. Здесь ты меня немного отвлекаешь.
Он расхохотался.
— Идет, Келлс. Как скажешь!
Он придвинул стул и уселся напротив меня. Склонившись ко мне, он взял мою ногу и положил себе на колени.
Я судорожно поджала пальцы.
— Что ты делаешь?
— Расслабься. Ты какая-то напряженная. — Он стал массировать мне ступню. Я заспорила было, но он так посмотрел на меня, что пришлось сдаться. Рен покрутил мою ступню во все стороны, разглядывая. — Да тут живого места нет, одни мозоли! Раз уж тебе предстоят частые пешие походы по джунглям, нужно срочно купить тебе нормальную обувь.
— Хваленые туристические ботинки ничуть не меньше натерли мне пятки. Наверное, обувь тут вообще ни при чем. Просто за последние недели я проходила пешком больше, чем за всю предыдущую жизнь! Мои ноги не привыкли к таким нагрузкам.
Рен нахмурился и нежно провел пальцем по подъему моей стопы, и у меня тут же мурашки пробежали по ноге. Потом он обхватил мою ступню ладонями и начал массировать, заботливо обходя саднящие болячки. Я решила, что эта процедура позволит нам обоим немного отвлечься, поэтому не стала спорить. Подняв голову, я посмотрела Рену в лицо. Он с любопытством взглянул на меня.
«О чем я только думала? Как мне могло прийти в голову, что сидеть напротив него будет проще? Вот глупая! И чего добилась? Теперь я сижу перед ангелом-воителем и пытаюсь сосредоточиться! — Я ненадолго закрыла глаза. — Давай, Келлс! Соберись. Соберись! Ты сможешь!»
— Да, Рен, нам с тобой нужно серьезно кое-что обсудить.
— Хорошо. Давай обсудим.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
— Видишь ли, я не могу… ответить взаимностью на твои чувства. То есть на твою… э-э-э-э… симпатию.
— О чем ты говоришь? — рассмеялся Рен.
— Ну, я хочу сказать, что…
Он наклонился ко мне и тихо, но очень уверенно сказал:
— Келси, я прекрасно знаю, что ты еще как отвечаешь взаимностью на мои чувства. Не надо делать вид, будто это не так.
«Когда он это выяснил? Наверное, когда ты целовала его, как чокнутая, Келлс!» До сих пор я все-таки надеялась, что мне удалось его обмануть, но Рен видел меня насквозь. Тогда я решила включить дурочку и сделать вид, будто не поняла, что он сказал.
— Ну, ладно, — воскликнула я, махнув рукой. — Да! Признаю, ты мне нравишься!
«Хотела бы я посмотреть на ту, которой ты мог бы не понравиться!»
— Но это ничего не значит, — закончила я.
«Ну, вот и все».
Рен как будто растерялся.
— Почему?
— Потому что ты мне слишком сильно нравишься.
— Прости, но я не понимаю, о чем ты говоришь. Я тебе нравлюсь, но это ничего не значит? И какая проблема в том, что я очень сильно тебе нравлюсь? Мне казалось, что это хорошо.
— Для нормальных людей… да, — выпалила я.
— Значит, я не нормальный?
— Нет. Подожди, я сейчас попытаюсь объяснить. Это как… например, голодный человек с удовольствием съест редиску, согласен? И не просто с удовольствием, если не дать ему ничего другого, то эта редиска станет для голодающего роскошным лакомством. Но если поставить перед ним фуршетный стол с разной едой, то он никогда не выберет редиску.
Рен помолчал.
— Я все равно ничего не понял, — сказал он, наконец. — О чем ты говоришь?
— Я говорю… Короче, я — редиска.
— А я кто? Фуршетный стол?
Я попыталась объяснить попонятнее.
— Нет, ты… голодный человек. А я… в общем, я не хочу быть редиской. Никто не хочет, правда же? Но у меня достаточно здравого смысла, чтобы трезво оценить себя, поэтому мне совершенно ясно: я не фуршетный стол. А ты… ты можешь всю жизнь питаться шоколадными эклерами!
— А редиской не могу.
— Нет.
— А если… — Рен глубоко задумался, — если мне нравится редиска?
— Она тебе не нравится! Ты просто не знал ничего лучшего. Мне очень стыдно, что я так грубо вела себя с тобой. Прости меня. Вообще, я совсем не такая. Сама не знаю, откуда берется вся эта желчь.
