Владимир Неволин - Иметь королеву
— Интересно, — сказал Зобов. — Вот и занятие для нас нашлось. Объявляю об открытии первых в стране подземных курсов по изучению компьютерной техники. Руководителем курсов назначаю старшего сержанта Галиуллина. Капитан, ты хочешь в совершенстве владеть компьютером?
Ефимов поморщился.
— Капитан хочет, — сказал Зобов, — горит от нетерпения синим пламенем. Начинайте, сержант.
Они подошли к столу.
— Что это за зверь? — ткнул пальцем Зобов в системный блок.
— Обычный «Пентиум», — сказал Галиуллин. — Сто двадцатый. ОЗУ шестнадцать мегабайт, винт один и три гига, простейшая видеоплата. Предназначен для выполнения рядовых операций.
— Ефимов, — строго сказал Зубов. — Почему сачкуешь? Возьми бумагу, авторучку и записывай все слово в слово. Я потом проверю.
Капитан обречено запыхтел над листом.
— Все, что ты говоришь, очень интересно, — сказал Зобов, усаживаясь рядом с ефрейтором. — Но объясни ты мне, сирому, к примеру, такую вещь: почему, когда я давлю на кнопочку с буквой «А», она, а не другая, выскакивает на этом вот телевизоре?
Зобов показал на экран монитора.
— Потому что в компьютере есть специальная микросхема, которая понимает ваши действия, — объяснил ефрейтор. — В ней записаны все данные о кодах, которые выдает клавиатура.
— Да-а… — с уважением протянул Зобов. — Умные люди придумали. Такое не всякому дано!
— Ну, это не сложно, — усмехнулся Галиуллин. — Достаточно написать коротенькую программку, и вместо «А» будет появляться «Б».
— Да брось ты! — изумился Зобов. — И ты такое можешь?!
Ефрейтор снисходительно пожал плечами и застучал по клавишам.
— Круто! — подытожил генерал, когда Галиуллин закончил перепрограммирование. — Ефимов! Не спать! Все зарисовал?
— Да все, — уныло простонал капитан.
— Отлично! А теперь объясни, почему…
Занятия на «курсах» продолжались до позднего вечера. В конце концов капитан взмолился:
— Товарищ генерал! Может, хватит? У меня голова распухла!
— Серый ты человек, Ефимов, — посетовал Зобов, отбирая у того листок с записями. — Никакой в тебе тяги к знаниям. А я вот сегодня столько полезного узнал, что ты и представить себе не можешь! Ну ладно. Объявляю перерыв до завтрашнего утра.
Они поужинали, и Зобов, довольно поглаживая себя по животу, провозгласил:
— Объявляю отбой! Гасим лампы — электричество, оно… Об этом я уже, кажется, говорил — и спать. В целях появления в наших скудных рядах здоровых ростков демократии спешу сообщить, что я этой ночью буду почивать в кресле, Ефимов — у него был трудный день — ляжет на тахте, а вам, старший сержант Галиуллин, придется провести ночь у выходного люка. Надеюсь, что призрак усопшего — да простит меня Господь за кощунство — не побеспокоит вас своим посещением. Привидений боишься?
— Никак нет, товарищ генерал, — отозвался Галиуллин.
— Ну и отлично! Всем спокойной ночи.
Когда из комнаты отдыха раздался храп капитана, Зобов выждал несколько минут и неслышно поднялся с кресла. На ощупь он прошел в аккумуляторную и, казалось бы, бесцельно стал исследовать источники резервного питания. В самом углу помещения он просунул руку между рядами банок и удовлетворенно хмыкнул. Потом вернулся обратно и сел в кресло.
На следующий день после завтрака Галиуллин спросил Зобова:
— Товарищ генерал, продолжим обучение?
— Знаешь, сержант, что-то недомогаю я, — пожаловался Зобов. — Переутомился. Позанимайтесь с капитаном. Вон у него глаза горят от нетерпения.
Зобов развалился на тахте, упер глаза в потолок и, изредка прислушиваясь к чириканью подчиненных, задумался.
Внезапно он вскочил:
— Тихо! Да тише, я говорю!
— Что случилось? — шепотом спросил Ефимов.
— В шахте кто-то есть!
— Не может быть, — прошептал капитан.
— Может — не может… Ты слушай!
Они притихли, и в наступившей тишине из динамиков донеслись едва слышные шорохи — будто старый-престарый человек брел по асфальту.
— Вот и прибыли по наши души, — загробным голосом произнес Ефимов.
— Не нуди, — перебил его Зобов. — Включай видеокамеру!
На экране появился металлический бок ракеты.
— Поднимай!
Видеокамера медленно поползла вверх.
— Так мы все равно ничего не увидим, — сказал Зобов. — Лестница вне обзора. Хотя какая разница. Если там не случайные люди, а профессионалы, то увидим и услышим мы только одно — пламя, взрыв и темноту.
Камера добралась до верхушки ракеты и остановилась.
— Теперь вниз, — сказал Зобов. — И слушайте!
Дно шахты. Никого.
— Может, это мыши? — предположил Ефимов.
— Не изводи ты меня, капитан, — взмолился Зобов. — Какие на хер мыши возле баллистической ракеты!
Внезапно в шахте вспыхнул свет.
— Слава те Господи! — облегченно сказал Зобов. — Какой-то придурок рубильником балуется. Те бы свет зажигать не стали.
Он наклонился к микрофону:
— Кто еще там светом балуется? Электричество, оно денег стоит. Отвечай, а то как жахну сейчас!
Когда в поле обзора видеокамеры появился человек, Зобов внимательно присмотрелся и уверенно произнес:
— Гражданский.
— Думаете, сумеет? — с сомнением спросил капитан, когда через полчаса беседы гость исчез в ремонтном тоннеле.
— Попытка не пытка. Что еще в нашем положении делать-то?
Вечер и часть ночи прошли в напряженном ожидании.
— Все! — сказал Зобов, хлопнув себя по коленям. — Дохлый номер. Не вышло у него ничего. То ли струсил, то ли попался. Хватит глаза в телевизор пялить. Отбой. Выключай вид…
В шахте что-то громко хлопнуло. Отталкивая друг друга, они бросились к монитору.
У основания ракеты расплывалось белесое пятно. Мелькнула фигура человека, похожая на призрак, раздались негромкие щелчки выстрелов, крик.
— А вот и они, — отрывисто произнес Зобов. — Спецназ. Только не пойму я — при чем тут газовая граната? Они что — друг с другом воюют?
Через пару минут в шахте раздалось громкое шипение, и сверкнула вспышка такой силы, что видеокамера на некоторое время ослепла.
— Заряд подорвали! — закричал Ефимов. — Сейчас топливо сдетонирует!
Но вместо этого что-то громко шлепнулось о металлический пол шахты, и объектив равнодушно уставился на неподвижное тело. Белесое облако исчезло, и Зобов вплотную придвинулся к монитору.
— Ежкин корень! — сказал он пораженно. — Ты только посмотри, Ефимов!
Капитан усиленно пялил глаза на матовое стекло.
— На одежду их посмотри! — с досадой пристукнул кулаком по столу генерал. — Одеты они по-разному. А это значит… что значит?
