Владимир Неволин - Иметь королеву
Его никто не слушал, и Мещеряков понял, что «голубого» из него делать не будут. Готовилось что-то непонятное и ужасное. Он завыл и рванулся изо всех сил, но рогатины держали крепко.
— Мужики! — простонал он, прекратив бесполезные попытки. — Что вы делаете? Звери вы, что ли?
— Мы такие, как и ты, — сказал узкоглазый. — Начинаем.
Он вытащил из палатки длинную, раструбом на одном конце трубку и подошел к муравейнику. Зачерпнул несколько раз широким концом рыжую массу и встряхнул. Муравьи живым потоком посыпались из сужающегося конца трубки. Узкоглазый довольно улыбнулся и снова подошел к адъютанту.
— Говори.
— Ш-што? — прошептал Мещеряков.
— Что хочешь. Последнее слово.
Адъютант хотел что-то произнести, но сумел только беззвучно открыть рот.
Узкоглазый вставил узкий конец трубки между ягодиц распластанного человека и надавил. Трубка погрузилась в тело адъютанта, и тот дико закричал.
— Не ори, — равнодушно сказал узкоглазый. — Пока еще не больно.
Он приподнял раструб и стал горстями сыпать туда муравьев.
Мещеряков умер к вечеру. Разнесся последний раз над тайгой протяжный нечеловеческий вой, напряглись в тщетной попытке обрести свободу изодранные рогатинами до костей конечности, и тело обмякло. Узкоглазый отпустил трубку, и из нее хлынула на зеленую траву широкая струя алой крови вперемешку с трупиками рыжих убийц.
— Сильно кусаются, — сказал узкоглазый, отряхивая ладони. — Больно ему, наверное, было.
Они собрали разбросанные вещи, деньги, капсулы и, не взглянув более на распластанное тело, ушли к побережью.
Глава 26
ЯДЕРНАЯ ГИЛЬЗА
— Вентиляторы.
— Что?
— Вентиляторы, — повторил Зобов. — Работают хорошо. Аккумуляторы отдохнули. Можно закрывать крышку.
— При чем тут крышка? — закричал капитан, посмотрев на него широко раскрытыми глазами. — Он мертв! Вы что, не видите?
— Не ори, — тихо сказал Зобов. — Все вижу. Мертвее не бывает. Отчего только?
Ефрейтор наклонился над трупом сержанта.
— Лопастями порубило, — закончив осмотр, сделал он вывод. — На нем живого места нет.
— Я и говорю — аккумуляторы отдохнули, кивнул Зобов. — Вопрос в том, как он попал в вентшахту. Сами меня убеждали, что туда не пролезть — мало отверстие.
— Маленькое, — подтвердил Ефимов. — Но голова пройдет. А если пролезет голова, протиснется и все остальное.
Зобов махнул рукой.
— Понаслушался сказок. Ерунда все это. На меня посмотри, — он похлопал себя по животу. — Две моих башки пройдут, а все остальное застрянет.
— Так это вы, товарищ генерал, — сказал Галиуллин, — а сержант худощавый был. Он — запросто.
— Запросто. Если по кусочкам толкать.
Зобов вздохнул:
— Чего это он надумал? Дурак.
— Может, он больной был? — предположил капитан. — Боязнь замкнутого пространства. Есть такая болезнь.
— Почему же она раньше не проявилась? — спросил Зобов. — Не первое дежурство, не салага.
— Бывает, что внезапно обостряется, — сказал ефрейтор. — Это как инфаркт. Вроде все нормально, а потом раз — и готов человек.
— Пошли наверх, — приказал Зобов. — Осмотрим там все.
Они поднялись к выходному люку и по очереди заглянули в темную, обдающую свежим дыханием глотку вентиляционной шахты.
— У него с собой штык-нож был? — спросил Зобов. — Я что-то не заметил.
— Был, — уверенно сказал Галиуллин. — Когда сержант к люку на дежурство шел, он всегда нож брал.
— Им он сеточку-то и вскрыл, — сделал предположение Ефимов, трогая края оторванной от крепежа предохранительной сетки.
— Странно все это, — озабоченно произнес Зобов. — Вздумал покончить с собой таким идиотским способом. Если уж крыша поехала, так штык в сердце — и все. Быстрее и мучений меньше.
— Он наверх хотел выбраться, — сказал Галиуллин. — Сорвался и…
— Ладно, — подытожил Зобов, — дело сделано, назад не вернешь. Пошли, похороним.
Они спустились в аккумуляторную, уложили мертвое тело на дно вентиляционной шахты и закрыли ее металлической плитой.
— Когда выберемся отсюда, сделаем все по-человечески, — сказал Зобов. — Жалко парня. Ему бы жить да жить.
Они вернулись в комнату отдыха и молча расселись, каждый на своем месте: Зобов на тахте, капитан в кресле, Галиуллин — за столом.
— Н-да, — сказал Зобов, когда молчание стало невыносимым. — Я когда-то, в соплях, космонавтом хотел быть. Мечтал, так сказать, наследить на пыльных тропинках далеких планет. А теперь вижу — адова у них работенка. Это же надо — с глазу на глаз с одной и той же мордой по полгода в космосе болтаться. Мы тут с вами две недели вожжаемся, а надоели вы мне, если честно, хуже горькой редки. Как, предполагаю, и я вам. Не удивлюсь, если кто-нибудь из нас вскоре того, чертенят станет собирать, которые по стенкам бегают.
— Какие черти? Где? — взвился Ефимов.
— Это шутка такая, — успокоил капитана Зобов. — Говорю, что надо нам срочно менять обстановку. Компьютер надоел, карты тоже. Объявляю конкурс на лучший сценарий по теме — как убить…
— Кого? — снова дернулся Ефимов.
— Время.
— А! — успокоился капитан. — Может, в города поиграем?
— Это на час, — отверг предложение Зобов и, искоса посмотрев на Ефимова, уточнил: — А скорее всего, на десять минут. Мало.
— Ну, тогда давайте анекдоты травить. Стоит солдат возле казармы, а около него гора окурков валяется. К нему генерал подходит и спрашивает: «Военнослужащий! Это чьи окурки?!» А солдат ему в ответ: «Ничьи, товарищ генерал, курите!»
Ефимов заливисто заржал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Смешно, — сказал Зобов. — Это ты про меня?
Капитан поперхнулся на вздохе:
— Товарищ генерал, что вы? Анекдот ведь.
— Ладно, не боись, — хохотнул Зобов, глядя на растерянное лицо подчиненного. — Я шутки понимаю. А ты, ефр… старший сержант, что молчишь? Предлагай. Будет дельное предложение — благодарность объявлю и у знамени части сфоткаю.
— Я анекдотов не знаю, — пожал плечами Галиуллин.
— Тогда что-нибудь другое давай. Чем в свободное время любишь заниматься?
— У меня в армии одно хобби — наряды, — угрюмо сказал ефрейтор. — Дневалить, на кухню.
— А на гражданке?
— Дома я компьютер хотел иметь, — мечтательно произнес Галиуллин. — Только мы небогато жили. Записался в кружок, потом меня в лабораторию при политехе рекомендовали. В программисты метил, в белые воротнички. А попал в армию… в подворотнички.
Галиуллин невесело усмехнулся.
— Интересно, — сказал Зобов. — Вот и занятие для нас нашлось. Объявляю об открытии первых в стране подземных курсов по изучению компьютерной техники. Руководителем курсов назначаю старшего сержанта Галиуллина. Капитан, ты хочешь в совершенстве владеть компьютером?
