Александр Мартынов - В заповедной глуши
— Нет. Не могу. Но я скоро вернусь.
— Я просил Михала Святославича… будущей весной я приеду к вам.
— Хорошо… — её синие глаза сейчас мягко мерцали. — Мeleth min…[93] Не бойся. Мы будем вместе.
— Теперь я не боюсь, — ответил Валька тихо. — Я понял: нет смерти, Мора. Её выдумали.
— Это так, — согласилась Мора.
И они поцеловались, стоя у калитки. Витька и Алька смотрели в их сторону с улыбками, сидя за столом под деревьями.
— Ты ведь дождёшься Михала Святославича? — спросил Валька. Мора кивнул:
— Он отвезёт меня на станцию… О, вон он идёт как раз.
— Ёлки, Леший! — Витька вскочил. — Смотри, Валь!
Прошлогодний знакомый шагал рядом с возвращающимся лесником, и чуть впереди бежал Белок.
— Изменились, — сказал Леший, подходя и опираясь на ограду. — Но к лучшему. Привет, братья Гоп, Саша и Паша…
… — Уехала, — печально сказал Валька.
— Моя тоже, — хмуро поддержал Витька. Валька хмыкнул:
— Твоя уехала в деревню. А моя… — он вздохнул.
Леший, пивший из кружки компот, повёл щекой:
— Ничего. В жизни ничего не бывает надолго. И разлука тоже не навсегда.
— Даже смерть не навсегда, — сказал Валька. — Это так дядя Михал сказал, когда я рассказал ему про… про одного его друга.
Леший смерил мальчишку слегка удивлённым взглядом и подтвердил:
— Да, не навсегда, наверное. Хотя у меня нет личного опыта.
— Жаль, — вдруг сказал Витька.
— Жаль, что смерть не навсегда? — удивился Валька. Витька помотал головой:
— Нет… Надо было вот это стихотворение на первую страницу. А я его только что сложил… Это обо всём сразу. Жаль.
— Прочти, — предложил Леший.
— «Белые буслы» по-белорусски —
Белые аисты. Знаете, грустно
Как-то звучат они, эти слова.
Вновь проросла на откосах трава,
Мох — как подушка лежит на болотах
Лоси и зубры… Стрелять? Неохота…
Чистые росы и чистое небо.
Пахнет деревня, как в древности, хлебом.
Ночью в тумане скрипит коростель.
Лапы еловые — дом и постель.
Свет, васильки и пшеницы поля…
Ветры кудрявые льны шевелят…
Летние грозы за окоёмом,
Гулко земля отзывается грому.
В окна стучится дождик грибной,
Словно приятель, зашедший за мной.
В зелени чащи — лешего вижу,
Шаг осторожный ближе и ближе.
Хлопну в ладоши, свистну — мне жутко.
Из камышей с треском вылетит утка.
Сумрак дубрав у озёрного края.
Под ноги ляжет тропка лесная.
Тихая заводь — светлая грусть.
Белые буслы. Белая Русь.
— Хорошие стихи, — Леший встал. — Ну что. Я пойду погуляю. А вы встречайте гостей. Они как раз сейчас дойдут.
— Каких гостей? — удивился Валька. Но Леший только отмахнулся и через огород пошёл к чаще. Слышно было, как он напевает:
— Лишь одно меня пугает,
Лишь одно мешает спать —
Вдруг да то, что помогает,
Перестанет помогать?!
Может с нами силе этой
Заниматься надоест?!
Вдруг она заклинит где-то
Иль откажет наотрез…
— О чём это он? — пробормотал Витька. И, услышав, как странно всхлипнул рядом Валька, быстро обернулся к нему.
Женщина и мужчина шли через просеку к кордону. Плечо в плечо, под руку, неся обувь в руках. Витька не успел ничего сообразить…
— МА-МА-А-А-А-А!!! — истошно закричал Валька. И рванулся с места, с треском проломив телом слеги ограды. — МА-МА!!! МА-МА!!! — кричал он на бегу. И врезался в идущую женщину, почти повалив — но мужчина — могучий, рослый, плечистый — поддержал их обоих и прижал к себе.
Они так и застыли на полпути к ограде. Все трое.
Витька стоял молча, со странным лицом. Потом вздохнул и неспешно, с независимым видом, пошёл — в пролом ограды — к трём обнимающим друг друга людям. Остановился в двух шагах от них. И…
… — Вот, — сказал Валька, со счастливым всхлипом подталкивая мнущегося Витьку к родителям. — Мам, пап… короче… Это мой брат. Ваш сын. Витька. И теперь у нас всё будет хорошо. Ведь это же мы!
Мужчина и женщина переглянулись. И женщина — красивая, стройная, молодая, но с седыми висками — сказала искренне и просто, протягивая руку — не для пожатия, а для нового объятия:
— Здравствуй, сынок.
Витька коротко ахнул. Из расширившихся глаз у него градом брызнули слёзы, которые он даже не пытался вытереть. Валька со смехом обнял его, а через мгновение на их плечи легли руки отца и матери, и это было правдой!
Страшный сон кончился…
…Здесь.
Сейчас.
Для них.
ЭПИЛОГ
ДЕТИ ОДНОЙ МАТЕРИ
Бей, барабан — барабам-барабам!
Бей, барабан, на погибель врагам…
Песня гёзов.
Голландия, ХVII век
Покачиваясь в такт ходу вагона, я молча смотрел в окно электрички, за которым проносились клочья тьмы, разодранные прорехами городских фонарей. Состав замедлял ход. На пристанционной тумбе мелькнули плакаты. Один венчал заголовок: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПРОПАВШИЙ РЕБЁНОК». Другой был украшен фигурой толстозадого медведя на фоне власовского флага и надписью «ЗАЩИТИМ НАШ ОБЩИЙ ДОМ ОТ ФАШИЗМА!» Около столба двое коротко стриженых молодых парней пили пиво. Краем глаза я успел заметить, что один из них прикрыл второго, а тот, рванув наискось медвежий зад, налепил на его место небольшую простенькую афишку с надписью «РУССКИЙ ПОРЯДОК» и алой свастикой наверху. Листовка говорила:
УВАЖАЙ
РОССИЮ
-
ИЛИ
УЕЗЖАЙ!
Отвернувшись от окна, я улыбнулся…
…Все мы дети одной матери.
И руки у нас чисты.
К О Н Е Ц
Десятки (5)
Пятёрки (2)
Десятки (5)
Пятёрки (2)
Десятки (5)
4-я стрелковая полусотня
2-я стрелковая полусотня
3-я стрелковая полусотня
1-я стрелковая полусотня
Полусотня огневой поддержки
2-я охотничья сотня
Полусотня разведки
1-я охотничья сотня
Командир дружины
Примечания
1
Бей, барабан! (англ.)
2
Человек человеку — волк (лат.)
3
Мальчишка называет группы национал-патриотического направления, играющие т. н. «White Power-рок».
