Луи Буссенар - Французы на Северном полюсе
Скопление льдов вовсе не неподвижно, как думал парижанин. Наоборот, они медленно перемещаются под воздействием южных морских течений[39]. В этом можно убедиться на следующем примере. «Фокс» — маленький пароход, построенный в 1837 году Мак-Клинтоком, пошел на розыски экспедиции Франклина, вмерз в паковый лед у мыса Йорк и спустился вместе с ним к югу. Лишь через девять месяцев, уже у Полярного круга, ему удалось освободиться.
Паковый лед, видимо, образуется на Крайнем Севере при смерзании отдельных ледяных полей, называемых «флоу», которые достигают огромной высоты — сорок — пятьдесят метров. Двигаясь к югу, они смерзаются с паковыми льдами, но по пути большая их часть тает, оставаясь все же выше уровня воды на двенадцать — пятнадцать метров и более.
— Имей в виду, парижанин, — говорил Мишель, — что подводная часть льдины в три раза выше надводной, так что можешь себе представить, что это за громадина!
Артур с жадностью ловил каждое слово баска и не заметил, что брови его заиндевели, а на бороде повисли сосульки.
Неизвестно, как долго говорил бы еще баск, сев на своего любимого конька, но вдруг он изрыгнул проклятие, и в тот же момент началась паника.
ГЛАВА 5
Обвал ледяной горы. — Быть раздавленными или утопленными. — Человек за бортом. — Веселый героизм. — Награда храбрецу. — Датские земли. — Сквозь туманы. — В сорочьем гнезде. — Сожаления китобоя. — Только вперед. — Предел человеческого страдания. — На подходе к «Кладбищу кораблей».
А теперь вернемся немного назад и коротко расскажем о том, почему событие, вызвавшее на корабле смятение, застало команду врасплох.
Несмотря на сильный мороз, матросы-южане не могли оторвать глаз от полярного моря. Их поражали непрерывно менявшиеся, удивительные картины, то мрачные, то ослепительные. Увлеченные неожиданно открывшейся красотой, люди порой забывали об опасностях.
Кроме того, команда «Галлии» пока еще не очень хорошо разбиралась в конфигурации льдин, видневшихся на поверхности воды лишь на четверть. Подводная часть их часто бывала гораздо шире надводной, а очертания неопределенными.
Как раз когда парижанин беседовал с баском, в пятнадцати метрах от корабля плыла ледяная гора. С виду совсем не опасная, она неожиданно ударила своей подводной частью по судну.
Тогда-то и началось смятение.
Протока, по которой шла «Галлия», находилась вблизи огромного ледника, примерзшего к скалистым берегам. Течение размывало его подводное основание, а на поверхности возвышались причудливые фигуры, напоминавшие развалины гигантских архитектурных сооружений. Время от времени от ледника с оглушительным грохотом откалывались целые горы, вздымая на море высокие волны. Казалось, где-то поблизости шел жаркий бой.
Шхуна отошла в сторону, чтобы не столкнуться с айсбергом, похожим на гренадерскую[40] шапку, высотой более десяти метров.
Айсберг плыл метрах в тридцати слева по борту. Вдруг от него откололась льдина, погрузилась в воду, потом всплыла и, подхваченная огромной волной, понеслась к судну.
Все это произошло за какие-нибудь пятнадцать секунд.
Подводная часть отколовшейся льдины задела корпус судна, раздался угрожающий треск, мачты закачались и, казалось, вот-вот рухнут.
Одно неверное действие — и кораблю пришел бы конец.
«Галлия» накренилась на один борт и могла затонуть на месте.
Даже самые храбрые замерли от страха, судорожно вцепившись кто во что мог, чтобы не быть сброшенными в воду, и в ужасе смотрели на капитана.
Д’Амбрие понимал всю опасность положения, но сохранял спокойствие.
— Держитесь, матросы! — крикнул он громовым голосом, перекрыв рев волн. — Лево руля… До упора! — И скомандовал в машинное отделение: — Полный вперед!
Снова затрещали, заскрежетали все деревянные и металлические конструкции корабля, и его сильным толчком вынесло вперед.
Вдруг все услышали, как киль[41] заскреб по льду, а винт завертелся в пустоте. Это длилось всего несколько секунд, но какими мучительно долгими они показались!
«Галлия» поднялась на льдину, затем скользнула вниз и пошла носом в воду. Еще немного, и она затонула бы.
К счастью, корабль уже перенесло через льдину, когда на него обрушилась волна.
Вмиг затопило спардек[42]. Матросов окатило ледяной водой.
Выли и визжали собаки.
На какое-то время шхуна погрузилась на довольно большую глубину, потом всплыла, и через шпигаты[43] вода с нее потекла в море. Во внутренние помещения не просочилось ни капли, так хорошо были проконопачены все швы на палубе.
Рискованный маневр капитана спас судно.
— Все живы-здоровы! — весело крикнул Летящее Перо. — Только душ чересчур холодный!
Вдруг кто-то крикнул:
— Человек за бортом!
Все замерли.
— Этому паршивцу, видимо, мало холодного душа, — продолжал Артур Форен, неуемный шутник, снимая меховой жилет. — Он решил искупаться. Теперь я схвачу насморк!
— Стоп машина!
На воду стали спускать шлюпку и бросили утопающему спасательный круг.
Тот барахтался в воде метрах в пятидесяти от шхуны.
— Ему не выбраться! Сразу видно, он не умеет плавать! — заметил Летящее Перо. — Придется мне выступать в роли собаки-водолаза! — И кочегар, не долго думая, бросился в воду, словно забыв о двадцатиградусном морозе.
— Держись, парижанин! — подбадривали смельчака товарищи.
Шхуна по инерции продолжала двигаться, и шлюпку никак не могли спустить на воду.
Парижанин то и дело приподнимался в воде посмотреть, где утопающий. Несчастный находился метрах в тридцати от него и хрипел:
— Помогите!
— Идет ко дну!.. Он не поймал круг!.. Хватайся за него скорее, кашалот!.. Кажется, утонул!
В несколько взмахов Летящее Перо достиг места, где ушел под воду его товарищ, дважды нырнул и наконец вытащил беднягу, почти бездыханного. К счастью, спасательный круг оказался близко, и парижанин, вконец обессиленный, вцепился в него свободной рукой. Даже в этот критический момент Артур не утратил веселости.
— Да ты не кочевряжься, а то я тебя стукну, — сказал он спасенному товарищу, в котором узнал Констана Гиньяра. — Так вот это кто! Недаром тебя зовут Неудачник!..[44] Эй там, на шлюпке! Сюда!.. Пошевеливайтесь, черт вас побери!
Парижанин, стуча зубами, влез в лодку. Туда же втащили и Гиньяра вместе со спасательным кругом, который он не выпускал из рук.
Боцман Геник сидел за рулем.
