Юрий Пересунько - Искатель. 1982. Выпуск №5
В «Березке», как всегда, толкалось больше любопытных, чем покупателей. Корякин стоял за прилавком и тихо скучал, изредка позевывая в ладошку, ходового товара не было, и народ большей частью толпился у витрины с драгоценностями. Корякин профессиональным взглядом скользнул по Пашко, отвернулся, заскучав еще больше. «Ишь ты, физиономист белобрысый, — подумал Пашко. — А ведь по Ломброзо тебя можно было бы отнести и к интеллектуальным типам — удлиненный овал лица, высокий лоб, серые, широко поставленные глаза…»
— Паслушай, дарагой. Не покупаешь, не мешай. — Высокий мужчина, зачехленный, несмотря на жару, в пиджак, уверенно отстранил Пашко в сторону и, улыбаясь как старому знакомому, подошел к Корякину. — Здравствуй, дарагой.
Лицо продавца стало буквально на глазах меняться, пришли в движение лицевые мышцы, «хозяин» начал быстро превращаться в «приказчика». Чтобы не мешать им, Саша отошел в сторону, через головы еще раз посмотрел на Корякина и заторопился к выходу.
После оперативного совещания, на котором был заслушан доклад Гридуновой о проверке блондинок, ранее замеченных в фарцовке и спекуляции, Пашко попросил Ермилова, чтобы тот принял его. Загруженный организацией работы по розыску Акулы, полковник нехотя согласился, пробурчав, что хватит, мол, хамсу да кильку ловить, пора и на более крупную рыбу выходить.
Заложив руки за спину, Ермилов прошел к открытому настежь окну, спросил хмуро:
— Ну что там у вас еще?
Немного побаивающийся полковника, Саша посмотрел на его сутулую спину, неизвестно зачем откашлялся, раскрыл тоненький скоросшиватель с делом Корякина.
— Я, товарищ полковник, убежден, что дома у этого дельца филиал «Березки». Но это еще не все. Уже сейчас его можно привлекать к уголовной ответственности за подделку государственных документов.
Ермилов повернулся к лейтенанту, удивленно посмотрел на него.
— Да, да, именно за подделку. Когда поступил сигнал от Сангина, мы решили запросить предыдущее место работы Корякина. Все-таки у парня в трудовой книжке две благодарности. Звоню в магазин, и тут вдруг оказывается, что он там никогда не работал. Книжка липовая, он воспользовался ею, чтобы устроиться в «Березку».
— Та-ак… — Ермилов постучал пальцами по подоконнику, немного помолчал, затем сказал, четко отделяя слова: — И все же привлекать надо не за подлог документов, а за спекуляцию. Вы уверены, что сможете взять его с поличным?
Пашко закрыл скоросшиватель, пожал плечами.
— Думаю, да. Мы с Ниной Степановной уже обговорили кое-какие варианты…
День был удачным. Вчера, уже перед самым закрытием магазина, позвонил тот самый таджик и сказал, что купит все, что предложил Корякин. Встречу назначили около гостиницы.
В такси было уютно. Тихо пощелкивал счетчик, безмятежно отсчитывая километры, на заднем сиденье мягко покачивались три коробки с «товаром». У светофора таксист резко затормозил, и Корякин перегнулся назад, поддерживая сползающие коробки.
Когда машина тронулась, быстро зыркнул на счетчик — 2 рубля 13 копеек. Невольно вздохнул — дороговато обходилась поездка. «Может, с этого таджика и за проезд содрать? — пронеслось в голове. — Да нет, черт с ним. С такого приварка можно и самому заплатить».
Показалось старинное, еще дореволюционной постройки здание гостиницы. Корякин тронул таксиста за плечо.
— Шеф, во-он там останови. Я выскочу, а ты меня обожди минутку.
Пожилой шофер согласно кивнул головой, спросил:
— Платить сейчас будешь или потом?
— Конечно, потом.
— Только в темпе давай. Мне план гнать надо.
Едва Корякин вылез из машины, как Пашко сразу же увидел его. Окликнув двух парней из комсомольского оперативного отряда, которые наблюдали за стоянкой такси, он сделал знак милиционеру, глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, чтобы без промаха сыграть свою роль.
Саша Пашко отвалился от стены и, пошатываясь, изображая пьяного, пошел наперерез Корякину. Вдруг он остановился, начал шарить по карманам. Ничего не найдя в них, потянулся рукой к поравнявшемуся с ним Корякину.
— Слышь… Дай закурить.
Корякин мимоходом глянул на пьяного парня в истрепанной рубашке, брезгливо поджал губы.
— Не курю.
— Э-это как не куришь? — удивился Пашко. — Нет, ты постой.
— Да пошел ты… — Корякин, пытаясь вырваться из цепких пальцев лейтенанта, толкнул его в грудь. — Сволота!
— Что-о? Ах ты… наших бить! Да я тебя…
Кто-то из женщин крикнул: «В милицию их надо!», а сквозь сгустившуюся толпу уже продирался немолодой старшина с двумя дружинниками. Схватив за локоть Пашко и Корякина, он повел их к стоявшей за углом патрульной машине.
— Что же вы неповинного человека забираете? — удивились в толпе.
— В отделении разберемся, — отрезал старшина.
— Да я-то при чем? — уперся Корякин. — Эта пьяная сволочь ни с того ни с сего прицепилась ко мне, а я-то при чем?
— В отделении разберемся, — не сдавался старшина. — Не виноват, отпустим. А этому пятнадцать суток влепят.
— Да не могу я с вами идти, у меня в такси вещи остались, — взмолился Корякин. — Как же я без вещей-то?..
Старшина остановился, спросил:
— В которой машине?
— Да вон она, «Волга».
— Давай, давай, — по-пьяному бубнил Пашко. — В милиции ребята умные, там разберутся. А то… я у него закурить попросил, а он мне в морду. Вот, рубаху порвал.
Водитель такси подтвердил, что три коробки на заднем сиденье действительно его пассажира, и согласился отвезти их в отделение милиции.
Выстрел, как любил говорить Ермилов, попал в десятку. У Корякина в довершение к трем японским магнитолам оказалось сто американских долларов. Тремя часами позже был произведен обыск в его квартире и изъяты три ковра, чемодан с мохеровыми кофтами, девять джинсовых костюмов.
Первый допрос Корякина вел следователь Василий Иванович Лукьянов. Немолодой уже, грузный, спокойно-вальяжный, он развалисто сидел на стуле и, как на душевнобольного, смотрел на Корякина, устало слушая его лепет. Объект для допроса был попросту неинтересен, и Василий Иванович только выжидал время, когда же он выдохнется и начнет говорить правду. Да еще жалел, что забыл купить сигареты утром.
В кабинет заглянул молоденький лейтенант. Лукьянов быстро поднялся, махнул ему рукой: дай, мол, закурить. Взяв сигарету, он посмотрел на Корякина, затем попросил лейтенанта:
— Дай еще одну. А то он тоже, поди, мучается.
Когда за лейтенантом закрылась дверь, Лукьянов протянул сигарету задержанному.
— Курите.
Корякин дрожащими пальцами взял сигарету, едва слышно сказав «спасибо», прикурил от зажигалки.
